Вишневский вскинул брови, нижняя челюсть выпятилась вперед.

– Да, я и сам скептически отнесся к этому. Барьер способен остановить тяжелую технику. Что уж говорить про людей. Но им удалось. Полтора часа назад трое неизвестных перешли барьер. Мы узнали об этом только потому, что поставили датчики гораздо дальше барьера, в указанном заранее секторе, да к тому же проверяли напряжение в сети. Напряжение подскочило. Это могли бы и не заметить. Диверсанты имели практически стопроцентную, как мне сказали, маскировку. На данный момент они вот-вот войдут в Хартов.

Симпсон вывел на экран карту, на которой было изображена прерываемая дважды линия, идущая от линии барьера до границы самого города.

– За ними следят, используя высокочувствительные датчики. Держим их на расстоянии. Есть подозрение, что они скоро всплывут в этой части города.

Он ткнул пальцем в место на карте, которая была обозначена как «Старый город».

– Это и есть предмет столь сложной игры «Будет – не будет»? Для того что бы в случае форс-мажора разобщить силы Альянса их пропустили?

– Они сумели преодолеть силовой барьер, который мы раньше называли непроницаемой стеной. Одни лишь высокие технологии, подобные этим, могут заставить их задавать друг другу неудобные вопросы, ну а сели им плевать, то можно указать на то, что это акт агрессии во время мирных переговоров.

– Но зачем так рисковать? Они же не идиоты. Или же они подставят наше правительство?

– Ты, Равик, как всегда весьма проницателен, – Симпсон улыбнулся, однако в ответ ничего не получил. – И вот здесь мы подходим к тебе.

– Слушаю внимательно.

Симпсон опрокинул еще одну рюмку, и он тут же признал, что это пойло только на раз. Хотя есть существенный плюс – алкоголь. В данном случае этот плюс все-таки слабоват.

– Я понимаю, что это твой город, Равик. Мне нужен человек компетентный, знающий этот город. Ты должен следить за ними. Военное вмешательство в данном случае запрещено. Ты подходишь для этой роли как никто другой.

Повисла тишина. Вишневский опрокинул рюмку, причмокнув, после чего сказал:

– Я согласен.

Внутри Симпсон ликовал. Да! У него получилось.

– Но при одном условии, – добавил Вишневский.

– Что же за условие?

Ликование Симпсона приутихло.

– Ноги твоей и твоих людей в Хартове не будет.

Кто кем манипулирует, пронеслось в голове у Симпсона. Он раскрыл перед ним карты, пригласив к беседе, как друзья. Вишневский же все это время подвергал его границы проверке на прочность, и он, генерал-полковник армии, понял это только сейчас.

– Я рад, что ты вернулся, Равик, – Симпсон то ли пытался вернуть старого Равика, то ли свою власть над ним, которой, возможно, у него никогда и не было, а то и то, и другое, то ли он наконец-то проявил искренность.

– Я никуда и не уходил, Карл, – все также спокойно, что несколько пугало, сказал Вишневский. – Но это мой город, а значит мои методы и моя команда. Слава мне не нужна. Мне не нужен кавардак в Хартове. Даже по окончании этой истории ни тебя, ни твоих людей в своем городе видеть не хочу.

Нет. Он не манипулировал. Он просто не умеет это. Просто бьет. Знает куда и когда.

– Мы ведь оба можем помочь друг другу, – сказал Симпсон после непродолжительного раздумья.

– Согласен. Я буду прикрывать твой тыл. Я прошу с твоей стороны одного: невмешательства.

– Хорошо, – напряженно сказал Симпсон, но понимая, что ничего не может поделать, все же решил предпринять последнюю попытку: – У меня есть средства специально для этого дела. Например, маскировочные костюм последнего поколения.

– Такие же, как и у них? – Вишневский кивнул на карту города, намекая на трех практически незаметных диверсантов. – Я помогу, но только на моих условиях, Карл.

– Да ты не оставляешь мне выбора.

На кране стола высветилось новое окно.

– Что ж, я должен проверить грузовой самолет, – Симпсон кивнул в сторону аэродрома.

Вишневский и сам уже собирался уходить. Было понятно, что их беседа подходила к завершению.

– Тогда, видимо, наше время истекло, – сказал он.

Симпсон хмуро посмотрел на него, однако промолчал. Щелчком по экрану, он послал данные о диверсантах на устройство Вишневского. Тот принял их, после чего Вишневский положил девайс обратно во внутренний карман.

– Мне важно, чтобы ты докладывал о ситуации каждые двенадцать часов, – сказал Симпсон.

– Есть.

Мужчины вышли вместе из здания штаба, отдали честь друг другу. Вишневский направился к ждавшему его ионолету. Симпсон же наблюдал, как уходил его старый друг. Когда машина бесшумно взмыл в воздух и также бесшумно направился обратно в Хартов, он с тяжелым выражением лица направился к команде, работавшей над грузовым самолетом. Это корыто тот собирался использовать для секретной перевозки груза, техники и солдат. Судно громоздкое, малоповоротливое, но крайне вместительное и мощное.

Однако это самолюбование не могло успокоить сейчас Симпсона, метавшегося внутри от гнева до гордыни и обратно. Он нашел отличного союзника, но тот слишком много себе позволяет. Или же он сам тому дозволял такую наглость? Да, он хотел сыграть на старых дружеских чувствах, но на это не повелся его новый старый союзник. Что ж, гнев можно использовать и в другом направлении. Например, держать в тонусе своих подчиненных, тех, что так долго возились с самолетом.

Водопад мыслей сокрушал разум Вишневского, хотя по его лицу этого нельзя было сказать. В кабине ионолета он молча сидел и обдумывал все, что услышал от Симпсона.

Этот человек не изменился, даже наоборот, стал еще лицемернее прежнего. Вишневский не доверял Симпсону, хотя тот мало кому доверял. Однако он точно понимал опасность любезностей с этим человеком, что тот ни перед чем не остановится ради достижения своей цели. А его цели? Они связан только с ним самим. Точнее даже можно сказать, что у него одна лишь цель – власть. Однако он решил ему помочь, потому что так было надо. Вишневский не хотел с ним играть, понимая, что это задание есть не разделение власти, но разделение ответственности. Да, ему сейчас так проще, но в случае чего непредвиденного всех собак спустят на него же.

Вишневский вспомнил утро этого же дня, как к нему пришел лично начальник главной разведывательной службы, маленький, ничем не выделяющийся человек, такой вот чинуша в очках. Его было трудно выделить из толпы, зато он был достаточно умен, чтобы стать начальником разведки. Даже фамилия была у него подходящая. Может она родная, а может он ее сменил специально. Это неизвестно.

Грау же был товарищем Вишневского. Они познакомились, когда Вишневский стал начальником полиции Хартова. Война с Альянсом заставляла не обращать внимание разведки на внутренние криминальные элементы. «Красные знамена» их не особенно волновали. хотя среди них и могли завестись скрытые террористы, особенно учитывая пограничный статус города. Это обеспечивало взаимодействие ГРС и полиции города, на секретных основах. Грау помог Вишневскому обустроить в Хартове тайную тюрьму для террористов. Он даже обеспечил его современными технологиями, вроде маскировочных костюмов последнего поколения и недавнего новшества в виде мобильных антивзрывных контейнеров. От Вишневского же требовалось содействие в поимке реальной угрозы для государства.

Вот и этим утром Грау не просто так появился на его пороге.

– По самым свежим данным планируется проникновение диверсионной группы на территорию Хартова. Прямо через барьер, – выдержав паузу, проговорил он.

– Это возможно? – удивился Вишневский.

– Самого это не радует, однако есть источник, который указал слишком уж точные координаты. Президент доверяет ему. Я – нет.

– Почему?

– Работает с нами недавно, откуда взялся, неясно. Успел себя зарекомендовать, однако, поэтому ему и доверие. Моя же работа – не доверять никому. Возможно, он работает вовсе не на нас. Возможно, не один. Поэтому я подготовил для него игру. Даже если диверсионная группа действительно существует, это не значит, что цельная картина. Мне понадобится твоя помощь.