– О чем же вы разговаривали?

– Да мы и беседовали-то о том, как здесь обустроились. Но ведь это не главное, что он хотел узнать. Так? Что, ОКО недостаточно больше? Да и что еще за консультант по информационной безопасности?

– Просто независимый эксперт, помогающий Его Величеству в государственных делах.

Аня округлила глаза.

– О, это многое разъясняет, – протянула она на своей невидимой струне. Ее губы сжались. – Андрей, что ты от меня скрываешь? Ты вернулся пораньше, и мы можем это использовать. Это может быть наше время. Я тебя не ощущаю.

– Андрей сдвинул брови. Он протянул руку и накрыл ладонью ладонь Ани.

– У тебя холодные руки, но я не об этом… – она осторожно коснулась тыльной стороны ладони Андрея своей свободной рукой. – Блеклые обои мне кажутся более реальными, нежели мое присутствие в доме. Соседи у нас приветливые, а мне кажется, будто они видят, как мы улыбаемся им, понимая, что без них у нас останутся только эти вот обои.

Как бы Андрей не оттягивал сей разговор, он должен был рано или поздно произойти. Аня же тем временем освободила свои руки, всмотрелась своему мужу в глаза. Блеснул бесноватый огонек и тут же погас.

– Мы… Я будто не живу. Ты мне нужен, Андрей.

Может лучше устроить скандал, подумал было Андрей, ведь она же сама должна была хотеть этого, огня. А ему был бы выдан шанс отойти и перегруппироваться.

– Аня, консультант сделал мне особенное предложение, – начал он. – Действительно особенное, я б сказал выдающееся. Я должен буду сделать работу, после которой наша жизнь может измениться. Даже мое наставничество тому не помешает. Сегодня день начала перемен. Я не могу сейчас сказать тебе все, но позже ты сама все поймешь. И у нас будет время.

Аня раскрыла рот и глубоко вдохнула, часто заморгала.

Андрей и сам не ожидал такого поворота, но сейчас уже понимает, что он должен сделать сегодня вечером.

Андрей подходил к кабинету Ады. Он знал, что застанет ее в ее кабинете. Сейчас всякий желает свой уголок, а после миссии это вдвойне необходимо. Так и случилось. Она сидела в своем кресле, отдававшем душком современного минимализма. Ее кабинет кардинально отличался от такового у Андрея. Не было ничего, кроме лаконичного стола, на котором томно лежали ее вещи. Да, она любит работать с информацией, так что на любой стене может выводить изображение со своего компьютера, а при желании заполнить комнату голографическими изображениями, для чего ей надо было б приглушить теплый дневной свет. Этот свет Андрею казался слишком уж ярким. Сейчас же это просто был кабинет. Ада не успела переодеться, она просто сидела в своем кресле, о чем-то размышляя, улыбнулась ему и выпалила:

– Знаешь, кого я встретила рядом с квантовым компьютером?

Андрей опешил, никоим образом не ожидавший столь стремительной и взбудораженной реакции со стороны Ады. Ей жизнерадостности не занимать. Ада же, не дожидаясь толком его ответа, сказала:

– Профессора Железнякова!

– Серьезно? А что ты радостная такая?

Ада часто заморгала. Да я и впрямь радостная, можно было прочитать на ее лице.

– Ты знаешь уже, что он здесь? – продолжала она. – Ну да, что это я, все здесь. Он что-то возился с компьютером, а когда я обратилась к нему, он… да, он, казалось, хотел сжечь меня. Да не в этом дело ведь! Делал что-то необычное. И знаешь что? Проводил эксперимент с использованием усовершенствованного искусственного интеллекта, разработанного им же. Ну, это мне рассказал аспирант, работающий с ним. Но ты только представь, что можно будет более точно составлять маршруты миссий, да не только в будущее, но и в прошлое. Он предполагает, что мы сможем отодвинуть горизонт чуть дальше. А может, наконец усовершенствуем светофор. Я жду не дождусь, когда мне представится такая возможность.

Ее переполняло чувство восторга. Ей скоро дадут новую игрушку.

Горизонт могут отодвинуть. Если предсказательная способность нового ИИ действительно такая высокая, как сказали Аде, то Институт ждут большие перемены. Впервые за три года. Упустить возможность принять в этом участие можно было б приравнять к преступлению. Однако для Ады интереснее было бы продолжить работу над вопросом возникновения и развития Альянса. Возможно, скоро их пути разойдутся.

– Ты намереваешься применить его в своих исследованиях? – спросил Андрей после недолгих раздумий.

– Я глотку за это перегрызу, – оскалилась несколько Ада.

Вот оно что. Это будет конкурс на выживание. Выбить себе право работы с Железняковым будет не просто.

– Ада, у меня к тебе есть предложение. Мне вполне возможно понадобится скоро хороший историк. Если все получится, то от работы с Альянсом считай никто тебя не оторвет.

Ада выпрямилась в кресле. Ее лицо выразило всю внутреннюю серьезность, внимание.

– О чем это ты, Андрей? Я не понимаю.

Андрей рассказал ей о своей встрече со странным консультантом, о странном предложении, при согласии и выполнении которого ему давали волю на своем поприще, а также том, как договорился с Гёделем об еще одной встрече, о своем условии, согласно которому он сам выберет себе историка в сопровождение. Ада слушала внимательно, не прерывая. Когда Андрей закончил, она неспешно встала с кресла, прошлась по кабинету и, остановившись наконец перед Андреем, сказала:

– Я согласна.

Так просто? Андрей опешил, вновь. Он не ожидал, что она согласится так быстро, да и сам до последнего сомневался в адекватности предложения Гёделя. Слишком все туманно. Андрей все еще не доверял старику. Аде же понадобилось где-то около минуты.

Договорились встретиться перед походом к директору Института. Им обоим необходимо было принять душ и поесть. Ясность хоть и бодрит, и проясняет разум, однако она лишь позволяет мобилизовать латентные ресурсы, чтобы действовать эффективно в затруднительных ситуациях. Их выдают каждому сотруднику Института, но они особенно важны на миссиях, связанных с военными действиями, когда необходимо постоянно следить за развитием событий. Говорят, что Ясность не вызывает физиологической зависимости, но психологически к ней можно пристраститься, когда окружающая серость да внутренняя тяжесть нежелательны для восприятия. Тестирование на данную зависимость является обязательным пунктом в психологическом обследовании, иначе это грозит истощением. Андрей же в последнее время пристрастился больше к серости и тяжести. Принятие Ясности для него сегодня по возвращении было возможностью отойти от жаркого климата, вернуться снова в тишину. Появление Гёделя всколыхнуло его внутренности. И он направляется в неизвестность. Что же его ждет? В этом и есть суть путешествия, может быть?

Теперь они оба вмешаны в это дело. Ада с ее ровной спиной, казалось, ничуть не страшилась того, что ее ожидает. В некотором роде Андрей завидовал ей в ее спонтанности.

Встретившись, они обменялись приветствием и молча направились на верхний этаж и оба несколько смутились, увидев вооруженную охрану у кабинета директора, которой там отродясь не было. Два головореза в гражданском стояли подобно двум изваяниям в стене. Они лишь просверлили гостей взглядом, проверяя через орлов. Один из них буркнул:

– Андрей Хомский, старший оператор СУС, верно?

– Ага, – кивнул тот.

– Ада Улыбина, старший полевой историк, верно?

– А что, не похожа? – язвительно выпалила та.

Бугай невозмутимо вскинул на нее глаза. Ада же будто ожидала, что тот что-нибудь скажет в ответ. Тот же лишь сказал:

– Вас ждут, проходите.

Автоматическая дверь отворилась. Андрей прошел, Ада же задержалась, сверля глазами изваяния. Да, ей порой хочется сражаться. Может в этом секрет ее готовности идти тропой неизвестности с гордо поднятой головой? Возможно.

Андрей и Ада оказались в просторном кабинете, посреди которого располагался длинный матового цвета стол из алмазоподобного стекла, за которым можно было разместить двадцать персон. За ним же на данный момент сидели трое, еще два человека стояли у окна, о чем-то переговариваясь друг с другом. Во главе восседал директор Института, угрюмый человек с пухлыми щеками и носом-картошкой, державший сложенными в замок руками перед своим лицом. За его спиной висел портрет Императора Максимилиана, старого мужчины, величественно взирающего на всякого, кто осмелился посмотреть на него. Его надменное выражение и так вызывало неуютное чувство, а тут еще, казалось, его взгляд тяготел над директором, будто обвинял его в чем-то. Даже развешенные вдоль стены фото предыдущих директоров, внесших различный по важности для Института и Империи вклад, не могли подбодрить нынешнего директора.