— Не тобой кладено, чтобы выкидывать, — проворчал Руперт, взваливая мешок на плечи. — Пошли. Чего уж там.

Шёл жрец, несмотря на тяжёлую ношу, довольно ходко. И примерно через полчаса вывел меня на дорогу, извилистой змейкой рассекающую лес на две части. Дело пошло веселей.

К реке вышли уже к вечеру. Я ссадил Маришку на землю и поведя онемевшими плечами внимательно посмотрел на крепость, расположившуюся на острове как раз напротив меня.

А что. Серьёзно устроились местные паромщики. Толстенные каменные стены под три метра высотой, высоченный донжон посередине, явно немелководная река. В такой крепости можно против целой армии осаду выдержать.

Отец Руперт подошёл к причалу, деревянным квадратом, врезающимся в стену, и резко дёрнул за язычок небольшого колокола, подвешенного на металлической жердине. Над рекой разнёсся гулкий звон.

— Засуетились, — удовлетворённо заметил радетель, кивнув на показавшихся на стенах людей и, кряхтя, уселся на свой мешок. — .

— Теперь только ждать. — пояснил он мне. — Одежду мою они разглядели. Тянуть с паромом не будут.

— А можно мне позвенеть? — сунулась в сторону колокола Маришка. — Всю дорогу по переправы она сидела тише мыши, явно боясь жреца, но тут не утерпела. Слишком соблазн был велик!

— А звени, — залихватски махнул рукой тот. — Может поторопятся, дети вопящих, — и перевёл взгляд на меня. — А то умаялся я в дороге.

Девочка радостно подскочила к колоколу.

— Что за люди тут верховодят? — поинтересовался я у жреца под колокольный звон. — Не пограбят ли? Или ещё чего похуже? Времена нынче неспокойные.

— Меня не пограбят, — отмахнулся Руперт в ответ. — С Храмом поссориться побоятся. Да и гарнизон тут твинским герцогом поставленный стоит.

— Но твинского герцогства больше нет.

— А они о том откуда знают? — иронично поинтересовался радетель. — Не думаю, что кроме нас кто-то из города вырвался. Да и выбора у нас нет. Скоро смеркаться начнём, а иного места, где укрыться от зверья можно, за десяток вёрст не найдёшь.

— Значит и говорить больше об этом не стоит. Что будет, то будет, — резюмировал я, наблюдая за отчалившим от крепости паромом. — Хватит трезвонить, сестрёнка, а то дяди, что к нам плывут, рассердится могут.

— Ты главное больше помалкивай, — решил предупредить меня жрец, вставая с мешка. — Магов здесь не любят.

— А где их любят? — пожал я плечами.

Радетель лишь хрипло засмеялся в ответ.

— Я десятник Инвар, — вышел вперёд пожилой седоусый воин в поношенном доспехе. — Здравия тебе, всеблагой отец, — поклонился он радетелю.

— Отец Руперт, брат-эконом братства Троих в великом герцогстве Твинском., — солидно представился мой спутник.

Воин поклонился ещё раз, более почтительно. Затем развернулся в мою сторону.

— Ушлёпок. — покосился Инвар, на засиявшие за поясом наручи. — Подорожная есть? — поднял он на меня искрящиеся презрением глаза.

— Он сопровождает меня, — небрежно махнул рукой отец Руперт и протянул Инвару свёрнутый в трубочку свиток. — Вот подорожная.

Я мысленно присвистнул, продолжая поражаться основательности своего спутника. Он даже моей подорожной в своих спешных сборах озаботится успел.

— Вашего слова достаточно, всеблагой отец, — покачал головой десятник. Жрец молча убрал свиток обратно, спрятав в складках своего платья.

— А девочка?

— Моя племянница, — прервал очередной вопрос воя отец-эконом и, уже не скрывая недовольства в голосе, спросил: — Может всё-таки переправимся на остров, Инвар? Путь был нелёгким, и я устал.

— Конечно, всеблагой отец, — засуетился вой и махнул приглашающе рукой.

Гася внутри себя странную тревогу, я взошёл на паром.

— Тебя как, звать?

Гонда, вольготно расположившись в кресле, отпил из кубка, не сводя глаз со стоящего перед ним юноши.

— Гельберт, господине.

— Родители есть?

— Сирота я, господине, — скорчил скорбную физиономию юноша. — Вот при кухне подъедаюсь.

— Гельберт значит, — хранитель сферы с треском проставил кубок на стол и, лениво потянувшись, подошёл к поварёнку вплотную. — Жить хочешь, Гельберт? Да так жить, чтобы в кармане всегда монеты звенели?

— Кто же не хочет, господине? — шмыгнул носом юноша, не смея поднять глаз.

«Ишь забитый какой»! — Гонду показное смирение собеседника ничуть не обмануло. — «А сам, когда думает, что я не вижу, глазёнками во все стороны так и стреляет. По всему видать, проныра ещё тот. Как раз то, что ему для дела и нужно. Не зря он ко всей прислуге, что в живых после захвата дворца осталась, присматривался. Такого и искал».

Хранитель отвернулся от Гельберта, окинул взглядом роскошные покои, в которые поселил его Янхель и невесело усмехнулся. Он о такой жизни раньше и мечтать не мог. Дорогие одежды, вкусная еда, податливые женщины. Могущественный перевёртыш ничего не жалел для своего фаворита, вот только держал при этом на коротком поводке. Вслед за хранителем теперь повсюду два десятка воев ходило, да пара магов в придачу. И сейчас, сразу за дверью толпятся, так и норовя в комнату заглянуть.

Ну, ничего. Он ещё всех удивит, в том числе и самого Янхеля. Думает, что после обряда Гонде и деваться некуда? Он же теперь всегда точно знает, где юноша находится.

Ну, пусть думает! Вот только обряд этот и обратную сторону имеет. Связав его со сферой, перевёртыш и частью власти над ней тем самым невольно поделился!

У Гонды даже голова закружилась от открывавшихся перспектив. Он уже сейчас, владея несколькими заклинаниями, что обучил его Янхель, с любым из ныне существующих магов совладать мог. Взаимодействие со сферой позволявшее творить волшбу почти мгновенно, уже поднимало его на недосягаемую высоту, а выученные у Янхеля руны давали возможность выучить такие заклинания, которые даже нынешним адептам земли не по плечу были!

Нет! Конечно, по сравнению с могуществом Янхеля — это ничто, но кто сказал, что он не сможет сбежать?

Отвернувшись от Гельберта, юноша подошёл к окну и замер, любуясь раскинувшейся внизу морской гладью. Если и был у него шанс удрать, то только морем.

— Подойди.

Гельберт, крадущейся кошкой скользнув по комнате, встал рядом.

— Ты знаешь капитана этой галеры, — кивнул Гонда на единственный корабль, пришвартованный у берега.

— Да, господине. Капитан Рин. Его галеру королевская стража под арест взяла. Только король Эйрих уплыть не успел. Слишком быстро вы город захватили.

— А найти этого капитана ты сможешь?

— Так что его искать? Сидит безвылазно в «Морском крабе». По городу гулять — дураков нет. Враз порубят!

Гонда постоял немного, осмысливая услышанное и, решившись, прошествовал в дальний угол комнаты, к небольшому деревянному сундучку. Вскрыл его, выпуская в воздух сферу.

— Иди сюда.

— Что это, господине? — Гельберт подошёл с опаской, явно мечтая сбежать. Вот только бежать было некуда. За дверью вои, за окном пропасть.

— Сейчас узнаешь.

Хранитель, положив руку на сферу, несколькими взмахами руки вывел нужные руны и Гельберт, охнув, схватился за грудь. Сквозь пальцы поварёнка просочилась еле заметная дымка и, свернувшись в маленький прозрачный шарик, улеглась на ладони мага.

— Это твоя душа. — подмигнул Гонда побледневшему юноше. — Найдёшь Рина и передашь ему вот это, — Гельберт поймал тяжёлый, приятно звякнувший мешочек. — Договоришься, чтобы он ждал меня в полночь на своём корабле. Скажешь, что, если вывезет меня из города, получит в десять раз больше. А ты получишь обратно это, — хранитель кивнул на лежащий на ладони шарик.

— А если он откажется? — Гельберта откровенно пошатывало.

— Тем хуже для тебя, — пожал плечами Гонда и бросил юноше блестящий медальон. — Это пропуск. С ним тебя в городе никто не тронет. А этим скажешь, — кивнул он на дверь, — что я тебя за девкой в город послал. Пропустят. Ступай.

— Господине.

— Ступай, я сказал!

Гонда проводил взглядом уходящего юношу и подойдя к столу, жадно допил остатки вина. Усмехнувшись, развеял сотворённую иллюзию и подойдя к окну, вновь посмотрел на корабль.