— Что за…

И тут Дэйв вспомнил. Давным-давно они дали обещание никогда не ложиться спать, затаив обиду друг на друга. Пообещали ничего не оставлять нерешённым.

Дэйв вздохнул и почувствовал, как утихает гнев. Он не знал было ли причиной тому состояние Клауса и его решимость наладить отношения, или Дэйв понял, что Клаус не даст ему заснуть, пока не получит своего. В сердце снова зажглись и начали разгораться искры обожания.

Чёрт, как же страшно, когда другой человек полностью тебя контролирует.

— Я люблю тебя. Спокойной ночи, — коротко ответил Дэйв и поцеловал его в висок. Как бы он ни злился, было несложно догадаться, что Клаус хотел услышать именно эти слова. Тот пробормотал что-то бессвязное, и Дэйв понял это как «я тоже тебя люблю».

«Тебе повезло, что я люблю тебя, придурок,— покачал головой Дэйв, глядя на измученного парня. Не человек, а стихийное бедствие. — Тебе повезло, что я очень сильно тебя люблю».

***

Сказать, что он чувствовал себя, будто попал под поезд — ничего не сказать. Впрочем, недостаточно красочными были бы и сравнения с падением со скалы, миллионом ножевых ранений или с погружением в блендер, работающий в режиме «въебать на полную».

Проснувшись утром второго октября, Клаус чувствовал себя полным дерьмом. Утром ли? Свет был резким и слепящим даже сквозь приоткрытую дверь. Скорее всего, уже полдень, но, честно говоря, Клаусу всё казалось слишком ярким и трудно было определить наверняка.

Он несколько раз моргнул, заставил себя полностью проснуться и сразу же пожалел об этом. Его то бросало в жар, то знобило. Голова кружилась, а внутри черепа словно кто-то колотил кувалдой. Живот скрутило в тугой узел. Во рту пересохло, кости неконтролируемо дрожали, и Клаус был уверен, что если бы в желудке что-нибудь осталось, его бы вырвало прямо сейчас.

— Бляяяаааадь, — протянул Клаус, вытащил руки из-под одеяла и прижал основания ладоней к глазам. В голове безжалостно стучало, череп грозился разлететься на тысячу крохотных кусочков.

Внезапно Клаус почувствовал что-то прохладное возле своей руки — стекло. Он убрал руки от глаз, моргнул и, сфокусировав взгляд, разглядел нависающий над лицом стакан с водой. Ну а кто ещё, кроме Дэйва, мог держать этот стакан? Он сидел на складном стуле рядом с койкой Клауса, его глаза были темными и уставшими, а взгляд равнодушным.

«Чёрт, ну вот и приплыли».

Клаус знал, что он по уши в дерьме. В памяти мало что осталось о вчерашнем вечере, но и этого было достаточно, чтобы понять, что всё закончилось хреново. Он смутно помнил, как очнулся посреди ледяного душа, а потом его отнесли в казарму. После этого… ничего.

— Спасибо, — прошептал Клаус, дрожащей рукой взял стакан и осушил его за пару глотков. Возвращая пустой стакан Дэйву, он заметил, что тот собирается подняться.

— Я принесу ещё.

— Нет! Нет, подожди! — Клаус остановил его, но уже от одной попытки крикнуть голова пошла кругом. Следом накатили боль и тошнота. Клаус сморщился и сквозь прищуренные глаза увидел, как Дэйв медленно опускается обратно на стул.

— Да? — спросил он, скрестив руки на груди. Очевидно, настал момент, когда Клаус должен объясниться или что-то в этом роде. И он хотел… действительно хотел. Да только вот… С чего начать? Как он допустил, что ситуация вышла из-под контроля? Можно было бы сказать, что это всего лишь его сущность — внутренний наркоман время от времени вырывался наружу… но Клаус знал, что это не вся правда. Но в чём же она тогда?

— Я не знаю, — признался Клаус, уронив руки на кровать и покачав головой. С чего начать?

— Ты не знаешь, — повторил Дэйв, будто и не ждал другого ответа. Клаус виновато смотрел на него и пытался подобрать слова. — Хорошо, тогда позволь помочь тебе. Как насчёт: «Прости, Дэйв. Прости, что чуть не убил себя. Прости, что тебе пришлось вытаскивать мою задницу с того света. Мне жаль, что… »

— Я, — перебил Клаус, чувствуя, как каждое слово Дэйва отдаётся болью в груди. Если бы он продолжил, Клаус точно бы сломался… или его бы стошнило, или ещё что-нибудь. — Прости.

— Почему? Почему ты думаешь, что ты…

— Я… я зашёл слишком далеко.

— Комедию не ломай. Ты вёл себя странно и безрассудно с того момента, как я пришёл на вечеринку.

Дэйв не хотел слышать оправданий и его нельзя было винить за это. Клаус неловко заёрзал на койке, но ничего не сказал. Он старался смотреть куда угодно, но только не в глаза Дэйву, чтобы не расстраиваться ещё больше.

— Я не могу всё время это терпеть, ты же знаешь.

Эти слова… До ужаса знакомые слова. Как шипы они впились в сердце Клауса и выпустили яд в кровь. Клаус похолодел.

«Кошмар».

— Я говорил, что не могу каждый раз мириться с тем, как ебануто ты пытаешься привлечь к себе внимание. Нельзя рисковать своей жизнью, как грёбаными фишками для покера. Это ненормально.

— Хорошо. Погоди.

— И нет, это не то же самое, что сражаться на войне за свою страну, — перебил Дэйв, прочитав мысли Клауса.

Чёрт. Ещё никогда Дэйв на него так не злился.

— Думаешь, я нарочно чуть не умер? — выпалил Клаус.

— Нет. Я думаю, ты как минимум понимал, что перегибаешь палку.

— Я… я не знаю! Да, может быть!

— Может быть?

— Дэйв, я не всегда понимаю, почему веду себя так или иначе, ясно? Мне жаль, что я не могу быть лучше.

— Но ты должен.

Клаус стиснул зубы и поднял взгляд, стараясь изо всех сил противостоять нарастающему давлению в горле.

Злость. Он подумал. — «Не включай заднюю, злись. Ты знаешь, почему оступился. Ты знаешь».

— Эта твоя манера, пассивно-агрессивно копить проблемы внутри и ждать пока они не разорвутся… Завязывай с этим. Я не могу вытаскивать тебя из лап смерти каждые два месяца. Я больше не буду это делать, точка. По крайней мере в случаях, которые ты сам способен предотвратить.

— Ладно! Возможно, я и решил некоторые проблемы не самым умным способом. Да. Доволен? Я беспокоился из-за всей этой истории со «спецотрядом». Переживал, что ты даже на день не смог забыть про эту свою героическую одержимость и снова убежал рисковать жизнью в компании придурков, которые используют тебя. И я злился, потому что даже вернувшись, ты рванул к своим дружкам-офицерам, стоило им только появиться на горизонте, и…

— И сказал, чтобы они отвалили, Клаус! Я пытался объяснить, но ты был слишком занят, посылая свое ебучее «сообщение»!

Клаус моргнул.

— В смысле?

— В прямом. Я сказал, что с меня хватит. Что не хочу больше быть консультантом. Что отказываюсь от наград и от перспективы получить звание младшего офицера. Сказал, что хочу провести остаток службы со своим отрядом.

Клаус не знал, что на сказать.

Ну естественно, Клаус столько времени копил гнев и обиду, а Дэйв, оказывается, взял и прекратил дружить с офицерами.

Блядь.

— Ой.

— Ага. Ой, — Дэйв покачал головой, изучая что-то в стороне. Когда он снова посмотрел на Клауса, его лицо стало мягче. — Я… я понимаю, почему… Знаю, что был отстраненным, одержимым и гнался неизвестно за чем, за бессмысленным одобрением…

— Но это важно для тебя! Служба важна для тебя, и именно поэтому я чувствовал себя придурком, когда пытался что-то возразить!

— Да, но… я не знаю. Я много думал о том, что ты сказал вчера, и вспомнил всё то дерьмо, что меня заставляли делать, и… Не думаю, что могу этим гордиться. Я понимаю, что эта война полная херня. Знаю, что когда служил отец всё было иначе. И я… — Дэйв вздохнул и покачал головой, — С меня хватит. Я вышел из игры. И мне жаль, что я стал забывать о действительно важном. О том, чем горжусь больше всего, — сказал Дэйв. Боль в горле отступила, когда Клаус понял, что Дэйв говорит о нём.

Оу.

ОУУ.

— Но, пожалуйста… ради Бога… Даже это не оправдывает то, что ты съел двадцать блядских или сколько там таблеток, да ещё запил их бутылкой водки.

Клаус закатил глаза и вздохнул — как жаль, что они снова вернулись к этой маленькой детали. Он закутался плотнее, надеясь, что одеяло поможет ему исчезнуть, прежде чем разговор продолжится.