— Эй, Бутс, куда ты…

Но Клаус проигнорировал Тедди. Он должен был выбраться отсюда.

— Ну, ладно. Пока!

Он шёл, шёл и шёл, и вскоре духи действительно стали ослабевать. Как раз вовремя, ведь Клаус почти решился достать из кармана одну из последних таблеток. Здесь, в глубине А-Шау, поблизости не было торговцев, и к наркотикам следовало относиться бережнее. Если они закончатся — настанет жопа.

Погружённый в мысли, Клаус заметил как далеко ушёл, только когда здания вокруг сменились деревьями. Вскоре о лагере напоминала лишь одна постройка из бетона — большой склад на окраине.

— Клаус!

— Откуда, чёрт возьми, ты знаешь мое имя? Отвали от меня! — закричал Клаус голосу в голове и обернулся, но никого не увидел. Он закатил глаза и заткнул уши. — Господи.

— Клаус!

Простонав, он зашагал быстрее и не задумываясь влетел в здание. Плевать на знак, запрещающий вход, и не важно, что внутри могли быть люди — Клаус терпеть не мог, когда призраки звали его по имени. Ему было нужно укрытие.

Внутри чего только не было. Склад напомнил Клаусу отцовский чердак, только в десять раз больше. Здесь валялись чемоданы, одежда, фотографии, ботинки, записные книжки и всякие безделушки. Между кучами хлама виднелась тропка, ведущая к дальней стене. Клаус медленно опустил руки и огляделся.

— Миленько, — он почувствовал, что сорвал вьетнамский джекпот. Место было похоже на чулан их лагеря, в который запихнули ненужное барахло, с глаз долой и до лучших времён. По крайней мере, здесь он сможет отвлечься, а может быть, даже найдёт что-нибудь прикольное и покажет Дэйву. Вряд ли кто-нибудь заметит пропажу. Будто кто-то вообще следит за этим складом.

Но через минуту блужданий по узкой дорожке Клаус вдруг понял… Вещей никто не хватится, потому что они больше никому не принадлежат. Их вышвырнули сюда, когда владельцы не вернулись из боя… Этот хлам — личные вещи погибших.

В момент осознания шепчущие голоса превратились в неудержимый поток требований и криков. Его окружили потусторонние звуки…. Сначала за спиной Клауса кто-то завыл, причем так внезапно, что у него чуть сердце не выпрыгнуло. Затем будто громко захлопнулась дверь, хотя ни одна из них даже не двинулась с места. Треск, оглушительный как выстрел. А следом крики и стоны, как в типичном фильме ужасов… фильме ужасов, которым была жизнь Клауса.

Каждый новый звук заставлял Клауса вздрагивать, пока его терпение не иссякло. Голоса снова превратились в назойливое жужжание, и он понял, что снаружи ему будет безопаснее.

Клаус повернулся, чтобы поскорее убраться отсюда, но что-то на противоположной стороне комнаты привлекло его внимание — пластинка. Она была без упаковки — ни футляра, ни этикетки и чёрт знает, что там вообще записано, но Клаус был просто обязан принести её Дэйву.

Перешагивая и спотыкаясь о барахло, Клаус поспешил к своей находке, как к свету в конце туннеля. От воплей призрачных криков разболелась голова и поднялось давление — стало настолько плохо, что зрение затуманилось. Он с трудом соображал.

— Даваааай же, — проворчал Клаус, встав на одну ногу, и потянулся через очередную груду хлама на своём пути. Пальцы почти коснулись винила и…

…что-то твёрдое и тяжёлое ударило его по затылку.

Клаус рухнул.

Голоса стали тише, но Клаус знал, что призраки заткнулись не по собственной воле. Дело было в том, что мозг мотало в черепной коробке сначала от удара из-за спины, а затем, когда он приложился затылком об пол. Вещи покойников врезались в ребра, руки и ноги и продолжали сыпаться сверху..

Номер Четыре не успел даже вскрикнуть. Тупая боль, изнутри и снаружи головы, была такой сильной, что он почти вырубился. Мир закружился и на секунду погас, позволяя темноте одолеть Клауса.

Что за…

Чья-то рука схватила его за шиворот.

«Охренеть. Вот и всё. Наконец-то они меня поймали. Мои собственные силы меня прикончат.

Я умру? Сможет ли Дэйв найти меня?»

Клаус почувствовал, как его оторвали от земли и отбросили на пустующее место в центре мрачного склада. Он сильно ударился спиной о бетон и в этот раз не смог сдержать болезненного вскрика. Перевернувшись на бок, Клаус прижал к груди правую руку, которую повредил при падении.

Именно тогда он понял, что это не призрак. Это был Ларч…или «Суоллоу», без разницы. Даже сквозь туман перед глазами Клаус видел над собой его уродливое, насмехающееся лицо.

— Чёртов педик, — он сплюнул и со всей силы наступил тяжёлым армейским ботинком на запястье Клауса, беспощадно вдавливая его в холодный бетон.

Клаус всё ещё не мог понять, какого хрена происходит, но инстинкты работали исправно. Закричав от боли, пронзившей руку до самого плеча, он почти сразу собрался и ударил Ларча ногой в живот. Оттолкнув громилу, он выбрался из-под него…

угодив прямо в руки Полински.

— … Да вы издеваетесь, — Клаус чертыхнулся и нахмурился от очередной вспышки боли в голове. Полински ринулся вперёд, целясь кулаком в лицо Клауса, но тот отразил атаку и отшвырнул придурка в сторону. Клаус воспользовался возможностью сбежать, ведь иначе это место станет его могилой.

«Твою мать… Как Дэйв это называл? Фраггинг. Я умру от фрага!

Нет, нет, я не могу. Я обещал Дэйву, что вернусь.

Неужели я умру так глупо? От рук этих тупоголовых ублюдков?»

Много мыслей пронеслось у него в голове, а в груди даже появилась слабая надежда, но тут его рванули за волосы и потянули назад.

— Ай, Ай… — заскулил Клаус. Он пятился и сопротивлялся, пока кулак не врезался ему в живот. Клаус почувствовал, как в лёгких не осталось воздуха. Когда рука выпустила волосы, он упал на колени и согнулся пополам.

Было чертовски больно.

Прежде, чем он успел среагировать, руки схватили и заломили за спину. Инстинкты и реакции угасали, как и сознание — с каждым ударом Клаус становился все более беспомощным.

Пока один засранец (без понятия, кто именно) удерживал его, не давая подняться с колен, другой наносил удар за ударом. По рёбрам, в живот, по лицу… Он даже не мог различить, куда били — всё просто горело от пронзительной боли миллиона ножей. Прежде обычный кулак превратился в грёбаный товарный поезд, врезающийся в него снова, и снова, и снова…

Размытая картинка перед глазами пошла чёрными пятнами.

Честно говоря, Клаус был напуган. Он был в ужасе. Он бы так не испугался, если бы подобная судьба настигла его несколько месяцев назад или дома в две тысячи девятнадцатом, но сейчас его ждали. Человек, которому он обещал быть рядом. Человек, которому станет больно, если он умрёт.

У него был Дэйв. Он не мог оставить Дэйва… только не так.

Рот наполнился привкусом железа и, как показалось, слюной, но сплюнув Клаус увидел кровь. На самом деле, вскоре всё вокруг стало красным.

Ещё хуже эту ситуацию делали призраки. Они не ушли, а продолжали кричать, смеяться и рыдать.

Клаус уронил голову на грудь, но прежде чем всё погрузилось во тьму, он заметил кое-что… кажется возле его лодыжки стоял светильник. Основание выглядело толстым и тяжёлым, а ножка поблёскивала в тусклом освещении.

Остатки разума подсказывали Клаусу, что это его единственная надежда.

Стиснув зубы от очередного удара в живот, Клаус сделал вдох (адски болезненный) и из последних сил ударил затылком в переносицу противника.

«Давай, Клаус. Давай. Ну же. Подумай о Дэйве»…

Пока Полински, отпустив его руки, матерился где-то позади, Клаус нырнул за светильником. Когда пальцы сжались на прохладном металле ножки он почувствовал, что светильник был даже тяжелее, чем казался на первый взгляд. Несмотря на измученное состояние, Клаус поднял его и нанёс чертовски сильный удар по голове Ларча.

Раздался жуткий треск и смутные очертания рядового исчезли из поля зрения Клауса. Ларч вскрикнул, а затем в тишине раздался стук тела о землю.

Но у Клауса не было времени — ни на радость от победы, ни на то, чтобы выбраться из этой адской дыры. Полински уже оправился от удара и схватил его, сильно сжал большую мясистую руку на шее Клауса и дёрнул на себя.