В глазах Дэйва отразился блеск от ближайшего фонаря, будто они засверкали от его приглашения. Это было до смешного похоже на старый фильм «Hallmark», и Клаус жил ради такого момента.

Дэйв подошёл к нему, провел руками по его мокрым от дождя плечам и опустил вниз, положив их на бедра. Он потянул его к себе, чтобы их тела прижались друг к другу. Мокрая от дождя одежда не имела никакого значения — они были одинаково промокшими.

Этого Клаус ждал весь день… Дэйв наклонился и коснулся его губ. Конфета застряла между ними, но Клаус не хотел быть укушенным, поэтому позволил осторожно вынуть конфету изо рта. Теперь она была в зубах Дэйва, он отстранился, чтобы посмотреть на Клауса.

— Хпахиб, — Дэйв сказал что-то похожее на «спасибо» и полностью взял её в рот, наклонился и поцеловал Клауса уже по-настоящему. Затем его внимание переключилось на Монти. Клаус наблюдал за тем, как он достает пластинку и аккуратно кладет её в проигрыватель. Ему нравилось смотреть, как Дэйв это делает. Он всегда был таким деликатным в такие моменты.

Клаус узнал голос, когда Дэйв поставил иглу, однако если бы он действительно прислушался, то сразу бы понял, но Клаус сперва хотел кое-что сказать.

— Я думал, ты злишься на меня, — признался он. — Я нигде не мог тебя найти… теперь я знаю причину.

Дэйв вздохнул, закончил с Монти и подошел к Клаусу, взяв его за руки.

— Прости, что огрызнулся на тебя.

— Нет, нет… Я не хотел… я зашёл слишком далеко. Я знаю, что эт… — Клаус замолчал, наконец полностью обратив внимание на песню, которая играла. — О, нет, только не это!

Улыбка Дэйва сказала всё. Отпустив руки Клауса, он тут же устроил ладони на его бёдрах..

— О, да! Ты обещал мне.

— Ну, я же не знал, что у тебя есть пластинка!

Снаружи шуршал непрекращающийся дождь, а их маленькое убежище наполняла мелодия «At Last» Этты Джеймс. Та самая песня, под которую он обещал станцевать с Дэйвом. Какой же засранец. Он ещё вчера всё спланировал.

— Ну же, давай…

— Ты не можешь… нет… — Клаус сопротивлялся, когда Дэйв крепко обхватил его за поясницу, приподнял над землёй и буквально перенёс в центр комнаты. Клаус хохотал от беспомощности, но продолжал брыкаться. — Ты чудовище!

— Самое жуткое, — Дэйв согласился и опустил его на пол, но не выпустил из уютного плена объятий. Клаус поддался, закатил глаза и обеими руками обнял Дэйва за шею. Их лбы встретились, а мокрые пряди спутались, когда они начали медленно танцевать.

Несмотря на то, что они были очень близко друг к другу, Клаус чётко видел кристальные серо-голубые глаза Дэйва и тёплый свет, отражённый от его собственных.

— Привет, — радостно выдохнул Клаус, когда понял, что они оба уже довольно долго находятся в сладком забытье.

— Привет, — повторил Дэйв в полголоса, почти шёпотом.

— Я скучал по тебе сегодня.

— Я тоже скучал.

Клаус закусил нижнюю губу, чтобы удержаться от слишком довольной улыбки. Задачка не из простых, учитывая, что все его тревоги были… напрасны. Наконец-то он мог успокоиться и отбросить сомнения. Они были вместе.

Спасибо за это. А дальше будет весело… легко… верно?

— Знаешь, Этта Джеймс — это сценический псевдоним. При рождении её звали Джеймсетта, вот откуда она его взяла, — объявил Дэйв, и тон его голоса внезапно изменился на деловитый. Клаус улыбнулся. В этот момент он ничего не мог с собой поделать.

— Да? — он подыграл, запустив пальцы в волосы на затылке Дэйва. Он был так увлечен своей музыкальной историей, поэтому Клаус сомневался, что он заметил.

— Да, она получила своё первое обучение вокалу в пять лет под руководством директора церковного хора. Он был жесток… Он бил ее, чтобы она пела.

— Боже…

— Да. Вот почему у неё были проблемы с пением по требованию, когда она стала старше. Но, слава Богу, она всё ещё это делала.

Клаус улыбнулся и коснулся губ Дэйва, ощущая вкус дождя и кокоса.

— Задрот, — он дразнил его губы. Дэйв в ответ щелкнул языком и закатил глаза. Они всё ещё покачивались в такт музыке.

— Я предпочитаю поклонник… или гений… или, может быть, просто Бог.

— О, хорошо. Мы уже играем в ролевые игры?

— У тебя всё сводится к сексу?

— Абсолютно. Это нормально?

— Идеально, — ответил Дэйв, дерзко приподняв бровь. Клаус подумал, что сейчас самое подходящее время, чтобы возбудить его чуть сильнее. Он просунул палец в петлю на ремне Дэйва и притянул его ближе к себе, их бедра прижались ещё сильнее и упёрлись прямо туда, где они остановились прошлой ночью в машине. Мягкого ворчания Дэйва от неожиданного контакта было достаточно, чтобы удовлетворить Клауса. Он снова прижался лбом к нему.

— Расскажи мнееее… побольше о тех моментах, когда ты считал меня милым.

Дэйв рассмеялся.

— Зачем? Ты разве не знаешь?

— Ты что, шутишь? Я сохраню свои мысли при себе. Ты как… стена.

— Ох. Спасибо, — пошутил Дэйв, его руки обвили талию Клауса и скользнули в его задние карманы.

— Сексуальная стена! — поспешно исправил Клаус. — Сделана из… ну, знаешь… — Дэйв взглядом говорил ему: «да, продолжай»… Клаус пытался придумать что-нибудь милое, но не смог. — Кирпича… кирпича… кирпича и… дерьмо, я не знаю.

— Стена из кирпича и дерьма? Ты знаешь, как мне польстить, детка.

Клаус засмеялся, отчасти из-за того, что Дэйв крутанул его в танце, но также из-за «детки»… Детка. Он знал, что это часть его шутки, но ему понравилось. Детка. Ха.

Дэйв наклонил его в конце песни, как раз перед тем, как началась следующая. Клаус выдохнул и крепче обнял его за шею, чувствуя, как пол приближается к нему, пока Дэйв не подхватил его рукой, удерживая в подвешенном состоянии.

— Тебя тоже не так уж легко было раскусить, — сказал он, быстро поцеловав Клауса в нос, прежде чем притянуть его обратно на следующей песне.

— Что? Я делал это так открыто, если вспомнить. Даже неловко. Я флиртовал с тобой, как псих.

— Да, но я думал… — Дэйв замолчал, а его глаза стали шире, будто он собирался сказать что-то запретное. Клаус уже мог закончить его фразу в голове. Он перестал танцевать и приподнял бровь.

— Скажи это! — настаивал он, и лёгкая улыбка украсила его лицо. Дэйв выглядел напуганным, но в то же время весёлым. — Давай, говори, Дэвид, ты зашёл слишком далеко, — ругался Клаус, словно мамочка, отчитывающая своего ребёнка. Дэйв вздохнул и поднял взгляд.

— Я просто… ищу правильные слова, — сознался он, всё ещё улыбаясь.

— Ты пытаешься сказать: «я думал, что ты флиртовал со всеми», — со знанием дела закончил Клаус. Конечно, он не возражал, потому что понимал, что это было частью его личности — частью его плана. Он просто дурачил Дэйва, вот и всё. — Итак, я повторю ещё раз. Расскажи мне о тех моментах, когда ты считал меня милым, детка, — закончил Клаус, давая шанс Дэйву выбраться из ямы, в которую сам себя загнал. Он рассмеялся:

— Окей, хорошо.

Он поцеловал его, а затем…

— Ладно. Я уже упоминал о той первой ночи во время бомбардировки, но на следующий день…

— В автобусе!

— Именно. А теперь тш-ш-ш. Дай мне закончить, — задумчиво произнёс Дэйв, убирая со лба Клауса мокрые волосы. — Ну… — весело сказал он, вспоминая тот день, — когда ты тонко оскорбил меня, а потом пытался извиниться.

— Что? Когда я это сделал?

— Когда я сказал, что если лейтенант доставит тебе неприятности, ты можешь прийти и сказать мне об этом, а ты ответил: «А что ты можешь сделать?»

— Ой! — рассмеялся Клаус. — Да, я помню. Потом пытался найти какие-то бесполезные извинения, да?

— Это было мило, — подытожил Дэйв.

— Как скажешь.

— Когда ты угадал песню Yardbirds «Dazed and confused».

— Точно, тогда все завелись этой песней, потому что ты мелофил и всё такое.

— Да, можно и так сказать, — Дэйв закатил глаза и снова поцеловал Клауса в кончик носа. — О! Боже… А когда мне пришлось гоняться за тобой, когда ты удрал в джунгли в поисках этого дурацкого портфеля!

Портфель. Когда Дэйв сказал это, было такое чувство, что они говорят о какой-то легенде из далекой страны. При упоминании о том, что так тесно связано с родным домом, в груди Клауса закололо, будто булавки вонзались в его сердце, но он почувствовал, как они молниеносно рассеялись, когда Дэйв продолжил.