— Юджин, а с тобой-то что? Вату в уши напихали?

Всё ещё ничего.

Возможно, у Юджи оказалось чуть больше смелости, чем думал Клаус, но самым неприятным стало то, что сержант, похоже, почти не имел на него влияния. Сарджа перекосило от гнева, и он шагнул вперед с той же миной, которая, как понял Клаус, появлялась на его лице, если кому-то светил крупный нагоняй.

— Рядовой, я вот-вот тебя…

БАМ. Дверь распахнулась. На пороге застыл высокий силуэт. Мужчина пренебрежительно огляделся и отвратительно развязной походкой приблизился к солдатам.

— Это уже грёбаная вечеринка какая-то, — процедил Клаус, скрестив руки на груди, когда лейтенант Мэдс, нависнув над ним, высокомерно нахмурил брови.

— Уиллардс, что ты здесь делаешь с этим сбродом? Сегодня чертовски прекрасный день. Иди и наслаждайся.

Выдержка Юджина мгновенно дала трещину. Он выпрямился, его лицо расслабилось и стало непроницаемым и послушным.

— Да, сэр.

— Ты это заслужил.

— Благодарю вас, сэр.

«Ладно. Мерзкая мамочка Мэдс спасла положение», — подумал Клаус, твердо зная, что вслух этого лучше не произносить.

Юджин ещё раз посмотрел на Клауса, затем на сержанта и последовал приказу лейтенанта. Кстати, лейтенант больше не сказал ни слова. Он обменялся быстрыми взглядами с сержантом Бейтсом, полностью игнорируя Клауса (что его вполне устраивало), и вышел вслед за своей драгоценной собачонкой.

— Может… — неловко нарушил молчание Клаус, которое повисло между ним и Бейтсом.

— Что? Возвращайся к работе.

— Но сержант! Да ладно вам, это не справедливо! — махнул рукой Клаус на бардак, которые оставили после себя эти три идиота. Сардж поднял бровь.

— Если бы жизнь была справедливой, я бы до сих пор был женат, а мои дети не поверили бы той чепухе, которой моя бывшая жена засирает им уши.

— Оу, вот облом.

— Приступай к делу, Бутс.

— Это жестокое и изощрённое наказание.

— Продолжай болтать, малыш. Ты только хуже делаешь.

Клаус опустил плечи. Уходя, сержант поднял с пола один-единственный клочок бумаги и положил его в мусорный мешок, утвердительно кивнув Клаусу. Весь его вид как бы говорил: «Я помог, видишь? Всегда пожалуйста».

— Сволочь, — ухмыльнулся и покачал головой Клаус, глядя на сержанта, который неожиданно расплылся в дружелюбной улыбке. Больше он ничего не сказал, и Клаусу оставалось только наблюдать, как его затылок исчезает за дверью в сладчайшем воздухе внешнего мира.

Несмотря на временами превышающую все пределы строгость сержанта, Клаус не мог не зауважать этого мужчину. Он не был таким суровым, как отец… не был корыстным, холодным и расчетливым. Сержант относился к своему отряду с заботой и уважением, даже если ему приходилось кого-то наказывать. Именно благодаря этой разнице между Сарджем и Реджинальдом, Клаус, вероятно, не сильно-то и сопротивлялся этой дурацкой «миссии».

Кстати… Вернёмся к этому.

Клаус несколько раз чуть не покончил с собой, пытаясь очистить кирпичные стены и верхушки рам — и всё это для того, чтобы узнать, что у них был силовой шланг. Всё это время.

— Ты знаешь, что у нас есть силовой шланг? — сказал ему какой-то проходящий мимо солдат, заметив балансировавшего на лестнице Клауса, когда тот пытался добраться до самого дальнего окна.

— … Что?

— Да… Бейтс тебе не сказал?

— К чёрту его, — выругался Клаус, прекрасно понимая, что этот самодовольный засранец нарочно скрыл от него эту небольшую деталь. Клаус почти закончил, но всё равно нашёл этот шланг. Он подсоединил его к крану снаружи и вернулся вооруженным и очень опасным.

— Ладненько… — сказал Клаус с усталой улыбкой на лице. Ему это даже понравилось.

Склад засиял за считанные минуты, но это не помешало Клаусу немного развлечься. Перед тем, как Бейтс вернулся, чтобы посмотреть, как обстоят дела, Клаус начал писать на стене струей из шланга:

Leck mich, что буквально переводится «отлижи мне», а в более широком смысле означает «выкуси» или «отвали».

Съешь мою задницу, Юджи (довольно понятно)

И, наконец, как только вошёл Бейтс, на стене появилась гигантская, всеохватывающая цифра 4, нарисованная водой по всему кирпичу, как подпись в завершении уборки. Клаус ненавидел её и одновременно гордился результатом, однако никогда и никому бы в этом не признался.

— Подождите, пропустил! — сказал Клаус, когда Бейтс подошёл к нему сзади. Он развернул шланг к стене, которая выглядела темнее остальных, включил воду и почувствовал сильную отдачу. Вода хлынула мощной струёй и Клаус немного промахнулся. Одно из маленьких оконных стёкол мгновенно разлетелось вдребезги от сильного напора, и Клаус сразу же выключил воду, уронил шланг и прикрыл рот рукой.

— Упс.

— Харгривз?

— Да, сержант?

— Проваливай.

— А вы точно ув…

— Ты закончил. Не заставляй меня передумать.

— Есть-есть, капитан!

Клаус поспешил убраться к чёртовой матери из своей личной тюрьмы, вырвавшись на свежий вечерний воздух как раз вовремя, чтобы увидеть, как солнце опускалось за горизонт. Он был солдатом уже почти месяц и прошагал множество миль через джунгли, но, ради всего святого, именно уборка этой грёбаной свалки каким-то образом вымотала его до предела.

Ступни гудели, поясницу сводило от боли, ноги подкашивались при каждом шаге, голова раскалывалась от мучительной мигрени, разум был где-то далеко, а тело двигалось само по себе.

Но хуже всего было непрерывное призрачное нытьё, застрявшее в голове — гул голосов, который никто, кроме него, не слышал. Тени преследовали его, вспышки света мешали смотреть, лица появлялись там, где им не место, и Четвёртого едва не выворачивало, когда мёртвые пересекали грань мира живых, высасывая из него всю энергию.

Подождите… Куда он вообще собирался?

Клаус встряхнулся, чтобы осознать, что он прошёл мимо столовой, куда направлялся на ужин. Однако, добравшись до места, он всё равно почти ничего не съел. Они становились такими громкими. Вдобавок к призракам, ему грозила надрать задницу начинавшаяся ломка.

Короче говоря, у Клауса просто не было сил для того, чтобы быть нормальным человеком. Поэтому он ощущал себя полным дерьмом.

— Эй, ты будешь это есть, Бутс?

Клаус молча пододвинул Тедди свой кукурузный хлеб. Все его друзья весело болтали за столом, но их разговоры ушли на задний план из-за потусторонних голосов, терзающих его разум.

— Похоже, сегодня кому-то не до шуток с сержантом? — пошутил Большой Эл, хлопнув Клауса по спине. Все засмеялись, но Клаус проглотил эту подколку. Он проглотил всё… кроме того, что действительно хотел.

Боже, ему нужны наркотики.

— У кого-нибудь есть травка? Может, тайские палочки?

Снова смешки. Клаус был не рад тому, что все они наслаждались его переутомлением.

Да… Может быть, он даже был немного зол.

— Извини, Бутс.

— Я пуст, чувак.

— Вчера всё закончилось. Нужно пополнить запасы.

Затем они вернулись к своим разговорам, совершенно равнодушные и не подозревающие, насколько серьёзной была эта новость для Клауса. Единственное на что он обратил внимание — когда они вкратце обсудили ужасную битву, которая была всего пару месяцев назад, в марте… битва при Хюэ. Это объясняло большое количество мертвецов вокруг базы.

Единственным, кто не разговаривал, не шутил и не высмеивал усталость Клауса, был Дэйв. Он сидел через два стула от него, скрестив руки на столе, и смотрел на Клауса чаще, чем обычно.

Сегодня Клаус не ответил на его взгляд. Вместо этого он встал из-за стола, сказал что-то похожее на «увидимся позже, ребята» и убрался из столовой, слишком переполненной как живыми, так и мёртвыми.

Клаус больше не мог там находиться.

***

Такой тихий, отстранённый, вежливый, когда к нему обращаются… Внешне с Клаусом всё было в порядке, но обычно он вёл себя совсем иначе — начнем хотя бы с того, что он даже не посмотрел на Дэйва! И Дэйва это здорово беспокоило.

Конечно, Клаус мог устать от «задания», над которым работал весь день, но Дэйв видел, что Харгривз достиг крайних пределов истощения. Он буквально получил словесную пощёчину (сказанную с добрыми намерениями, конечно, но всё же) и не стал защищаться. И ещё кое-что… Позже, лёжа в кровати, Дэйв наблюдал за ним. Клаус лежал на боку, спиной к нему, но это не мешало рядовому Кацу отмечать один тревожный симптом за другим.