Клаусу потребовалось совсем немного времени, чтобы восстановить в памяти картину случившегося. Гораздо дольше он осознавал, что, будь он трупом, наверняка не испытывал бы подобных мучений.

Если только он не загремел в ад, что было бы весьма правдоподобно и ни разу ни весело.

Клаус рискнул приоткрыть один глаз и первым, что он увидел, были раздражающие флуоресцентные лампы, наполнявшие всё помещение тусклым зелёным свечением.

Черт, что это за место? Огромное, с округлой крышей, холодными, обшитыми металлом стенами и полом под стать.

И он в этом «бункере» точно не один — со всех сторон доносился приглушённый гул голосов.

Однако, как только Клаус увидел стоящие в ряд раскладушки, прямо как на обложке альбома «Пинк Флойд», он сразу всё понял.

Он был в какой-то мрачной унылой больнице. Значит, его не отправили домой, он не умер и…

«Боже правый»,— Клаус вздрогнул от неожиданности: на полу рядом с его койкой спал человек…

На бетонном полу.

Клаус закатил глаза и не сдержался — на губах появилась лёгкая улыбка. Вокруг полным-полно свободных коек, а Дэйв всё равно предпочёл спать на холодном твёрдом полу.

Он попытался осмотреться в поисках чего-нибудь поблизости, чем можно запустить в Дэйва. Единственным доступным вариантом, не требующим активных телодвижений, а значит и наименее болезненным, оказалась цепочка с жетонами у него на шее.

Клаус зажмурился, выдохнул и потянулся к цепочке, преодолевая боль, вызванную движением.

Не сразу, но он справился и, свесив жетоны с края койки, стал раскачивать руку… всего чуть-чуть, но достаточно, чтобы металлические пластины несколько раз коснулись плеча Дэйва.

— Бля-а, — простонал Клаус от боли, пробежавшей по позвоночнику, и уронил жетоны прямо перед лицом Дэйва.

Парень вздрогнул и проснулся, а когда заметил жетоны, сразу же сжал их в руке. Глаза метнулись вверх и он слабо улыбнулся, увидев Клауса, выжидательно поднявшего бровь.

— Привет, — голос был низким, хриплым. Дэйв поморщился, поднялся на ноги, и только сейчас Клаус заметил тёмные круги у него под глазами.

Черт. Теперь Клаус чувствовал вину из-за того, что не дал ему поспать. Ну что ж.

Клаус собирался мило улыбнуться, сказать как очаровательно он выглядел на холодном бетоне, но язык тела Дэйва вызвал вспышку до жути знакомого сомнения.

Он был рад, что Клаус очнулся, но прочитать эту эмоцию на лице было очень непросто. Дэйв держал дистанцию и, хоть пальцы и сжимали край простыни на койке, прикоснуться к Клаусу он не решался. Он коротко взглянул на Клауса и тут же отвёл глаза, будто что-то другое в помещении привлекло его внимание.

Весь этот спектакль напомнил Клаусу о случившемся… будто об этом вообще возможно забыть. Воспоминания преследовали его во снах и кошмарах все время, пока он был без сознания.

Воспоминания о грёбаном портфеле и о том, как Дэйв избегал его. Если Клаус ничего не путал, то перед тем как чуть не разлететься на куски, он думал, что, возможно, их с Дэйвом дорога окончена, это финал их отношений.

Клаус поник, стало тихо и неловко. Он стиснул зубы, снова переживая состояние опустошения после потери Дэйва. Клаус не представлял, как теперь себя вести.

— Почему я здесь?

Да уж, прозвучало паршиво. Голос Клауса хрипел, как если бы он одну за другой скурил пять пачек сигарет.

Дэйв вскинул брови и прочистил горло.

— Эм… Ты был ранен в… во время бомбежки. Оказался близко к эпицентру и шрапнель…

— Нет, — Клаус не хотел перебивать его так резко, но продолжил. — Почему я здесь? В шестьдесят восьмом?

Этими словами Клаус будто ударил Дэйва под дых. Тот опустил глаза как провинившийся ребёнок.

— Прости, — прошептал он наконец. Клаус почувствовал, что от вида боли в глазах Дэйва, его собственные неуверенность и холод рассыпаются в пыль. — Я не смог этого сделать. Не смог взять и отослать тебя, зная, что ты там не выживешь. Я не мог убить тебя.

Клаус вздохнул и попытался приподняться, быстро вспомнив, что даже малейшее движение вызывает агонию. Он скривился.

— Мм… Наверное, было неправильно просить тебя о подобном. Извини.

— Нет, нет… Эй, не шевелись…

Клаус изо всех сил пытался перевернуться с левого бока на спину. Терпел боль, ему нужно было чуть-чуть подвинуться, пошевелиться хотя бы самую малость. Но Дэйв остановил его прикосновением к плечу.

— Спину тоже задело осколками. Ты должен оставаться в этом положении.

Клаус застонал, надул губы и взглянул на грудь, где из-под покрывала виднелись бинты. Он глубоко вздохнул, стараясь не обращать внимания на вопящие ребра.

— Каков вердикт?

Дэйв снова прочистил горло, и Клаус понял, что он делает так, когда нервничает. Но из-за чего он так волновался? В этот момент Клаус чувствовал беспокойство разом и за свое состояние, и за состояние их отношений.

— Легкое сотрясение мозга, много ушибов, ожог первой степени на правом боку. Ожоги второй степени на правой руке. К счастью, жизненно важные органы не пострадали. Большинство ран были поверхностными, но потеря крови — вот что… эм… тебя доконало. Медикам удалось достать немного и…

— Как они узнали мою группу крови?

Дэйв запнулся и в его глазах, наконец, показалась тень улыбки. Он кивнул на зажатые в кулаке жетоны.

— Они официально считают, что ты Дэвид Кац. Группа крови — первая отрицательная…

— Универсальный донор, — закончил Клаус, растерянно качнув головой. — Ну разве я не счастливчик?

— Да. Точно, мистер Кац.

Клаус хохотнул и застонал.

— Ой…

— Прости, — Дэйв тихо засмеялся в ответ.

Вернулось ощущение неловкости. Жжение не позволяло долго держать глаза открытыми и Клаус закрыл их, чтобы немного отдохнуть. Тем более, что разговор с Дэйвом с места не двигался. Он прислушался к сливающимся в неразборчивом шёпоте голосам вокруг и задумался, может так тихо потому, что сейчас ночь и другие пациенты спят?

— Я сделал это не нарочно. Клянусь, — Клаус прошептал быстрее, чем мысль окончательно оформилась. На деле, конечно же, она крутилась где-то на задворках сознания ещё с момента, как Клаус очнулся. Может быть, именно поэтому Дэйв держался так отстранённо, из-за того, что Клаус снова чуть не погиб. Хотя на этот раз Клаус с уверенностью мог сказать, что его вины в этом не было.

Но какое мнение на этот счёт было у Дэйва?

Затем…

— Нет… нет, Боже, нет… Клаус…

Ресницы дрогнули и Клаус открыл глаза, услышав надломленный от напряжения голос. Брови сошлись над переносицей, и, когда он взглянул на Дэйва, то увидел, что тот, закусив губу, смотрит в пол и глаза его полны слёз.

Клаусу это не понравилось. А ещё он не понимал, что так легко сломило самообладание Дэйва.

— Эй, чт…

— Мне очень жаль.

Зная, что желание коснуться руки Дэйва несомненно повлечёт за собой новую вспышку боли, Клаус нахмурился ещё сильнее и тряхнул головой.

— Почему…

— Я так сорвался на тебя… Из-за того, что ты сказал. Не знаю, почему я так вспылил и почему мне понадобилось так много времени, чтобы все осмыслить, но… Прости, что это выглядело так, будто я тебе не верю. Да, конечно, я прямым текстом сказал об этом, но я не это имел в… Мне просто нужно было время, и я боялся, что потеряю тебя, а потом, оттолкнув, я по-настоящему потерял тебя, хотя обещал всегда прикрывать твою спину… И если бы я не был таким придурком, если бы я только был рядом…

— Прекрати, — почти приказал Клаус. Голос его стал твёрже с тех пор, как он пришёл в себя.

— Я…

— Прекрати, — повторил Клаус. Волна эмоций захлестнула его за те несколько секунд, что Клаус слушал торопливые извинения Дэйва и видел, как по его щекам бесшумно скатилась пара слёз. Сначала он испытал облегчение от того, что Дэйв не считает, будто Клаус нарочно здесь оказался. Потом был озадачен тем, что Дэйв просит у него прощения. А в завершении было чертовски больно слышать самоосуждение за ситуацию, в которой Клаус ни за что на свете не стал бы его винить. — Иди сюда.