Елена Ланская – именно ей принадлежала идея «Проклятой книги». Ее имя было напечатано в самом низу серой обложки, и на фоне жирного заголовка оно выглядело совершенно неприметным. Неудивительно, что в первый раз Алина выпустила его из внимания. Сначала эта фамилия показалась девушке совершенно незнакомой, но позже она вспомнила, что могла где-то ее слышать. Однако это где-то было явно не в мире литературы. Скорее, Алина сталкивалась с фамилией Ланская в Клубе журналистов, и тогда речь шла о какой-то масштабной новости. Но как писатель Елена Ланская была совершенно ей незнакома. Девушка с таким именем никогда не мелькала в топе лучших писателей Питера.

«Да, точно, мы говорили о ней в Клубе журналистов, когда затрагивали события, произошедшие в родном Питере за последние пятнадцать лет, – дошло до Алины. – Но что такого случилось с Еленой в начале тысячелетия? Была ли она популярной или ее слава угасла так же быстро, как каждое утро угасают на небе звезды?»

Ответ на этот вопрос не мог прийти сам собой. Будь у Алины больше времени, она бы попыталась обратиться за помощью к Интернету. Но сейчас настенные часы показывали около четырех вечера, а это значило, что ей пора было отправляться в Клуб журналистов.

Стоило ей завернуть за угол дома и увидеть перед собой ближайший торговый центр, Алина вспомнила, что сегодня им с ребятами предстояло приступить к созданию очередной стенгазеты. А поскольку канцелярия у них в Клубе заканчивалась настолько быстро, будто была продовольственным товаром, членам организации приходилось закупаться всем необходимым перед началом собраний. Обычно Алина отвечала за канцелярские ножи и скотч. В этот раз запасы скотча были рассчитаны на несколько месяцев вперед, а вот последний нож, как назло, сломался в руках одной из неуклюжих девиц. Значит, Алине нужно было зайти в книжный магазин только за ним. Заодно у нее был шанс присмотреть очередную книжную новинку в мире литературы.

Время близилось к пяти. Когда Алина переступила порог магазина, она первым делом поприветствовала продавца за стойкой – молодую девушку с круглыми очками и слегка надутыми губами. «Евгения» – было написано у нее на зеленом бейджике. В свое время она училась с Алиной в параллельном классе и принимала активное участие в литературных конкурсах, но после заваленного экзамена по химии приняла твердое решение бросить гимназию и строить карьеру в мире литературы. Как показало время, карьера не спешила идти в гору, развиваясь не так успешно, как изначально планировала Евгения.

Канцелярские ножи продавались за вторым стеллажом с конца, все они лежали в огромной картонной коробке. Синие, желтые, красные – тут были собраны практически все цвета радуги. При взгляде на синий, Алину на секунду посетило неприятное воспоминание об инциденте с автобусом и старушкой. Черный цвет вызвал у нее пугающие ассоциации с толстым кухонным шнуром. Алина понимала, что нужно было гнать эти глупые сравнения прочь, тем не менее ее выбор пал на ярко-желтый цвет. Этот цвет ассоциировался у нее с летом и напоминал о том, что после весны, несомненно, последует теплая пора. А в дополнение к этому на горизонте покажутся сложные экзамены и поступление в университет. И еще куча других проблем, которые поджидали всех выпускников гимназии… Может, она поторопилась с выбором?

Присев на корточки, Алина начала старательно отбирать ножи. Теперь уже и желтый цвет казался ей таким же унылым, как синий и черный. Серый напоминал ей обложку «Проклятой книги», а красный… красный всегда ассоциировался у девушки с кровью – она видела в этом цвете длинную дорожку из алых капелек крови. Точь-в-точь таких же, какие были изображены на серой обложке той чертовой книги. Ну вот, теперь она рассуждала прямо как помешанная!

Наконец Алина обратила внимание на нож с зеленым основанием и решительно взяла его в руки. Зеленый. Зеленый цвет всегда ее успокаивал. Ни в эту секунду, ни в следующую он не вызвал у нее никаких отвратительных ассоциаций, и Алина облегченно выдохнула. Времени до начала занятия в Клубе оставалось все меньше, и ей пора было рассчитываться за покупку.

Алина поднялась на ноги и уже приготовилась пойти на кассу, как вдруг… внезапно осознала, что обстановка вокруг нее стала другой. Она по-прежнему стояла на кафельном полу магазина и видела желтую лампу в форме шара, висящую на потолке. Но теперь вокруг нее образовалась густая сероватая пелена, чем-то напоминающая табачный дым. Загадочная пелена тянулась от начала второго стеллажа и заканчивалась только у ног девушки. Вокруг Алины был образован плотный круг, который на какое-то мгновение вызвал у нее ассоциацию с тюремной камерой. Возможно, это был вовсе не дым, ведь дыму было просто неоткуда взяться. Скорее всего, это была какая-то ткань, потому что сквозь нее Алина слабо видела очертания других стеллажей. Что бы это ни было, она испытала острое желание вырваться на волю. Делать это нужно было как можно скорее, пока паника не успела взять над ней верх.

«Этого не может быть! Пелена не могла возникнуть всего за минуту, пока ты ковырялась в ножах!» – внушал Алине здравый смысл, но она отказывалась его слушать. Эмоции уже одерживали над ней ошеломительную победу. Прямо как тогда на дороге, когда она со злости столкнула старушку под автобус.

Алина начала отчаянно размахивать руками, но ничего не происходило. Загадочная пелена оставалась на месте и все больше походила на огромный целлофановый пакет, свисающий откуда-то с потолка. А повернув голову влево, Алина обнаружила на ней какие-то мелькающие тени. Они не были похожи на тени обычных людей, а их резкие прыжки то вверх, то вниз вводили в ужас. Те словно поддразнивали ее, крича: «Ну же, давай, поймай нас, если сможешь».

И в это же время Алина чувствовала, как к ней медленно, а затем все быстрее и быстрее подступает ярость. Злиться в моменты крайнего изумления было ей совершенно несвойственно, однако кулаки, в одном из которых был зажат канцелярский нож, сжимались все крепче и крепче. Все в этом магазине, включая непонятно откуда взявшуюся пелену и причудливые бесформенные тени, выводило ее из равновесия. Ей больше не хотелось понимать, откуда это взялось и не было ли это игрой ее воображения. Ей просто хотелось выбраться из этой чертовой ловушки. В глазах девушки сверкнул злобный огонек, а с губ начали слетать негромкие ругательства. Раз эта густая пелена не собиралась рассеиваться сама и, похоже, брала свое начало откуда-то с потолка, ее нужно было просто-напросто уничтожить. Разрезать с помощью ножа.

«Пошли к черту!» – то ли про себя, то ли вслух выкрикнула Алина и выставила правую руку вперед. Затем начала выдвигать лезвие до тех пор, пока его длина не достигла максимума, а острие не вошло в нечто, напоминающее пелену. Злобно сверкнув глазами на прыгающие тени, она как следует дернула рукой. И вот уже на серой пелене показалась длинная полоса. До Алины мгновенно долетели лучи света лампы. Стало быть, она выбрала верную тактику – искромсать всю пелену на кусочки. Только так можно было высвободиться из заточения.

– Ай, мне больно! – выкрикнула какая-то тень, на что Алина только злобно улыбнулась.

«Не нужно было начинать игру с моим разумом», – мысленно ответила она и сделала очередной порез на пелене. Проблесков света становилось все больше, а Алина активно делала новые надрезы. Ею руководили ярость и страх остаться тут навсегда.

– Что ты творишь? – завопила другая тень.

В любой другой день Алина спросила бы себя, почему ей вдруг начали слышаться голоса теней. Но сейчас она была одержима только одной целью: уничтожить эту пелену. Соотношение гнева и страха составляло восемьдесят к двадцати.

Неизвестно, сколько еще попыток разодрать пелену на части предприняла бы Алина, если бы кто-то внезапно не вцепился ей в руку. Вздрогнув от неожиданности, она выронила канцелярский нож из правой руки. Тот, кто стоял сзади, довольно грубо встряхнул девушку за плечи, и это побудило ее на секунду-другую закрыть глаза.

Когда же Алина их открыла, то поняла, что по-прежнему стоит на кафельном полу книжного магазина. Вот только теперь ее не окутывает никакая пелена. Она куда-то испарилась, будто ее и вовсе здесь не было. На присутствие теней тоже не было ни единого намека, и Алина уже начинала сомневаться в своей адекватности.