Кими приподнялась и посмотрела на нее.

– Мне пора. Седрик может почуять неладное… Он и так зачастил охаживать ваши покои.

– Кими, останься еще ненадолго…

– Я приду к вам завтра…

– Прошу тебя. Я твоя царевна, ты должна меня слушаться.

Аборигенка снова улыбнулась своей таинственной улыбкой, села на четвереньки возле нее и поцеловала так страстно, как не делала этого за всю минувшую ночь. Закончив, она погладила ее щеку и прошептала:

– Завтра.

На ходу надев свою рубашку, Кими осторожно проскользнула через дверь, махнув ей на прощание пальчиками.

На душе царевны стало так уютно и спокойно, что она почти заснула. Но мысли о браке с райданцем вновь заставили ее волноваться. Она вдруг поняла, что этот день уже не так далек, как прежде. День, когда жизнь ее разделиться на до и после. И лишь одно в этом ужасе утешало ее, а именно ее Кими. С ней пережить все это будет гораздо проще. А может быть, она заставит ее бежать вместе с ней…

С этими мыслями ей все же удалось уснуть.

Найяту

– Смотри, куда прешь, дикарь!

Намеренный толчок от силуитского дружинника в плечо едва не свалил его с ног. Но вот связку соболиных шкур, что он нес за спиной, удержать не удалось, и она свалились прямиком в грязную лужу. Светлый мех намок и испачкался. Вся работа по выделке оказалась насмарку из-за одного наглого ниита, решившего поднять себе и своим соплеменникам настроение, нарочно толкнув попавшегося под горячую руку аак’си. Это происходило не впервой, и Найяту уже успел привыкнуть к выходкам чужеземцев. То же самое можно было сказать и про его спутника Вичитту, идущего рядом. Покорно его глаза опустились, боясь взглянуть на задир. Молча он помог Найяту поднять испачканные шкуры.

Силуиты, они же нииты, как их называли среди его народа, разразились громким смехом при виде двух аак’си с грязными шкурами. Один из них, тот что толкнул Найяту, сквозь смех произнес:

– Какие-то вы нерасторопные, дикари. Надо быть пошустрее…

Найяту, не промолвив ни слова в ответ, набросил на спину связку мокрых шкур и намочил свою накидку, вызвав очередной приток смеха у дружинников.

– Пойдем, брат, – шепотом произнес Вичитту. – Будет лучше, если мы как можно скорее уйдем отсюда.

Найяту согласно кивнул и они двинулись в город, стараясь не оборачиваться.

Путь до Айге, город ниитов, был долгим. Сперва нужно было взобраться на небольшой холм, покрытый деревьями, затем спуститься с него. Внизу текла речушка, что они проходили по мосту, а затем их путь продолжался в лесу до тех пор, пока они не вышли на пустырь со множеством пней. Часто бывало, что они натыкались на рабочий отряд, срубающий очередное дерево, из ствола которого они потом высасывали священный для народа аак’си икками – смолу и отвозили ее в городок под названием Туманный, где обрабатывали при помощи диковинных устройств. Насколько знал Найяту, они смешивали смолу с каким-то порошком и использовали эту смесь как топливо для огромных кораблей и железных машин, сеющих смерть и разрушение. Найяту, некогда молодой, видел, на что способно оружие ниитов.

По мере приближения к городу пней становилось все больше. Когда же лес исчезал вовсе, а перед взором возникала поляна, усеянная корнями деревьев или все теми же пнями, Найяту знал – столица ниитов уже близко. Даже запах здесь был другой, пахло гарью и пылью.

– Этот мех теперь ни на что не пригоден, – нарушил длительное молчание Найяту. – Как я покажу его господину? Он мне не даст за него даже деревяшки.

– Дай еще раз взглянуть. – Вичитту взглянул на мех и потрогал его пальцами. – Я думаю, тебе незачем переживать, брат. Это можно исправить. Нужно будет повозиться, почистить мех раствором из трав и будет так, словно ты только что это снял с тушки.

– У меня на это нет времени, – недовольно произнес Найяту. – Господин Ладмер ждет шкуры именно сегодня, у него какой-то срочный заказ. Ах, Иккси, за что ты дала мне это испытание именно сегодня, в такой важный день?

Вичитту еще раз внимательно и с задумчивым видом осмотрел соболиные шкурки и произнес:

– Половина из них выглядит лучше прочих. Вот что, Найяту, я дам тебе часть своих чистых шкурок взамен твоих особенно грязных. У моего господина нет никакой спешки. Скажу ему, что принесу остальные позже, пока ты будешь чистить их.

– Я не могу пойти на это, Вичитту. Шкуры за твоей спиной – твоя добыча, не моя.

– Мы с тобой охотились плечом к плечу, брат, – он ударил его по руке, выражая тем самым уважение. – Без твоего собачьего слуха и кошачьего зрения я бы в жизни не прикончил столько соболя.

Найяту не смог сдержать улыбки и тоже ударил его по плечу, давая свое согласие.

– Я не забуду твоей доброты, брат.

Они обменялись своими шкурами и продолжили путь.

Вскоре на горизонте появился и сам Айге, расположенный на отвесной скале. Ее склон, окруженный со всех сторон высокими стенами из камня, был усыпан множеством кварталов и домов. На самом краю скалы стоял замок – огромное белое здание из камня, увенчанное несколькими башнями и церковью ниитов. Найяту помнил, как увидел город в первый раз, еще будучи совсем маленьким. В те времена это было всего лишь несколько десятков каменных домов, окруженных деревянным забором. Тогда нииты только-только прибыли на их земли, но уже вовсю строили себе дома, используя свои дымящиеся машины, помогающие им ставить огромные булыжники друг на друга, не тратя много сил и времени.

– Вот и пришли, – осматривая стены города, сказал Вичитту. – Здесь и будем прощаться.

– Увидимся на церемонии, – сказал Найяту. – И еще раз спасибо тебе за шкуры.

Вичитту сдержанно улыбнулся, поклонился ему на прощание и пошел в сторону небольшого поселения ниитов на берегу океана, стоящего у самых стен Айге.

Стражникам он показал бумаги с доверительной печатью хозяина лавки, и они пропустили его без лишних вопросов.

Первым делом, войдя в Айге, приходилось привыкать к непрекращающемуся гвалту и возне. Люди без конца торговались с купцами, пытаясь выбить выгодную для себя цену. Те же торговцы кричали, раздирая глотки, о высоком качестве своего товара. Были и те, кто зарабатывал при помощи своих талантов, устраивая выступления на свободных пятачках: пели, играли на музыкальных инструментах или выполняли разного рода акробатические трюки. Не раз Найяту наблюдал за так называемыми спектаклями, где нииты в нелепых нарядах изображали из себя других людей, разыгрывая сценки. Ему это казалось крайне глупым и бестолковым занятием. Большинство людей все же зарабатывало при помощи ремесел, коих в городе было нескончаемое множество, от плотников до ювелиров.

Среди этой суматохи встречались и его соплеменники. В основном они выполняли самую грязную работу: таскали поклажу, сгибающую их спины в три погибели, или убирали навоз, оставленный лошадьми на улицах.

Лишь малая часть аак’си могла похвастаться высоким положением среди силуитов. Так, к примеру, Найяту слышал, что несколько его соплеменников удостоились чести стать дружинниками в царской страже, отказавшись от учения Иккси. Девушки аак’си, которых богиня одарила милым личиком и стройной фигурой, попадали в служанки при царском дворе, поскольку помимо своей красоты они славились своей исполнительностью и хозяйственностью.

Найяту не принадлежал к тем, кто выполнял тяжелую работу, но и высоким положением похвастаться не мог. Большую часть времени он проводил на охоте, собирая шкуры для своего господина. И, чего уж скрывать, многие его соплеменники, умаянные тяжелым трудом, втайне завидовали его положению.

Пройдя мимо булочных, от которых пахло сладковатым запахом пудры и сиропа, он добрался до конца улицы. Там Найяту спустился в подземный лабиринт, состоящий из переплетений сотни тоннелей, расположенных на территории все Айге. Благодаря этому жителям города удавалось сокращать путь и добираться до места намного быстрее, минуя толпы людей и лишние кварталы. Было лишь одно но – разветвления туннелей нужно было хорошо знать, чтобы не заблудиться. Для этого обычно нанимался какой-нибудь мальчишка, знающий все лазейки, который за пару медяков мог сопроводить к нужному месту в кратчайшее время.