- Я могу принять его исповедь, - вмешался Арамис. - Я священник.

- Но тогда вам придется нарушить ее тайну.

- Нет, если вы будете слышать все то же самое, что и я. Тайна будет нарушена, только если я расскажу кому-то ее содержание, а в этом не будет надобности.

Де Лавальер снова расхохотался.

- Вы были таким милым юношей тогда, под Ла-Рошелью! - выкрикнул он. - Кто бы мог подумать, что…

Арамис улыбнулся самой неприятной своей улыбкой.

- Говорите, - приказал он. - Иначе я передам вас в руки инквизиции.

Де Лавальер несколько секунд помолчал, затем склонил голову.

- Отпустите мне грехи, святой отец, ибо я великий грешник, - произнес он, наконец.

Потом Арамис часто слышал этот голос в кошмарных снах. Содержание исповеди навеки врезалось в его память, и через десятки лет он мог дословно повторить все, что было произнесено этой ночью де Лавальером.

Атос ошибся в своем расследовании - погибших было куда больше. Де Лавальер начал свою охоту сразу же после возвращения из армии. Никто не мог его заподозрить, да кто бы и задумался о пропаже крестьянских детей, если зачастую сами родители были рады исчезновению лишнего рта?

Потом де Лавальер сделал ошибку, похитив герцога де Круажа. О смерти малыша заговорили - впервые за все эти годы преступление де Лавальера было обнаружено.

- Я не успел его спрятать, - осклабился он, глядя на Атоса. - Какого черта вы делали на той дороге поздней ночью? Вы испугали меня!

Жуткий рассказ продолжался. Де Лавальер подробно описывал свой испуг и страх разоблачения. Он упомянул о том, что почти потерял сон и аппетит, думая о том, как избежать разоблачения. Наконец, он придумал идеальный, как ему казалось, план, который должен был отвести от него любые подозрения…

- Нет, - хрипло произнес Атос. - Вы же не могли… Нет.

Вместо ответа де Лавальер снова рассмеялся.

- Так это была она?..

Бившийся в конвульсиях смеха де Лавальер кивнул.

- Арамис, - позвал Атос. - Где ребенок?

- Я отдал его охраннику. Что случилось?

Атос повернулся к де Барбье.

- Мне показалось, что спасенный нами ребенок - Луиза де Лавальер, но я решил, что это невозможно.

- Господи, - прошептал де Барбье. - Но это же невозможно!

- Продолжайте, - велел Арамис. - Итак, вы решили пожертвовать собственной дочерью для того, чтобы отвести подозрения от себя. Дальше.

- Дальше… дальше мне снова помешали. - Де Лавальер с ненавистью посмотрел на Атоса. - Маленький ублюдок.

- Вы не справились с ним, - ответил Атос, - потому что он был послан судьбой, чтобы спасти вашу дочь от вас.

- Довольно, - произнес Арамис. Он подошел к де Лавальеру, положил руку ему на голову и зашептал молитву. Закончив, он отошел в противоположный конец залы, отведя с собой Портоса.

- Что теперь? - спросил Портос. - Передадим его в инквизицию?

- Думаете, надо? - ответил Арамис, ощущая сильнейшую тошноту, так что пришлось открыть окно, чтобы впустить свежего воздуха. Портос растерянно посмотрел на него, но тут раздался крик де Барбье. Резко обернувшись, Арамис увидел лежащее в темной луже тело де Лавальера. Удушливой волной по комнате разошелся запах свежей крови.

- Идеально, - резюмировал Арамис.

Он осторожно, чтобы не запачкать обувь, подошел к телу и вытащил из стиснутого кулака маркиза кинжал, затем обтер его и сунул в ножны - он любил этот клинок.

- Что вы наделали, Арамис… - простонал Портос. - Он так легко отделался!

- Я создал легенду.

Де Барбье пренебрежительно хмыкнул.

- Арамис совершенно прав, - откликнулся Атос. - Подумайте, какое будущее ждет жену и дочь де Лавальера, если это все получит огласку. Нет, мы не должны этого допустить. Надо подумать, как объяснить все случившееся.

- Не вижу поводов для раздумий, - сдавленно произнес Арамис, которому от запаха крови становилось все хуже.

- Это, - он ткнул пальцем в лежащее на полу тело, - храбрый любящий отец, отдавший свою жизнь за спасение дочери, боровшийся с похитителем не на жизнь, а на смерть.

- Что же похититель?

- Сами придумайте, мало ли трупов в Блуа. Простите, господа, я вас оставлю на минуту.

Во дворе было прохладно. Арамис с наслаждением вдохнул чистый воздух, пытаясь успокоиться.

Он присел на каменный порог, вытянув ноги.

У ворот послышался шум. Выглянув из арки дверей, Арамис с удивлением увидел приближающуюся мадам де Бальдри все в том же синем платье.

Он поспешно вскочил.

- Мадам, - поклонился он. Она явно не ожидала увидеть кого-нибудь и отшатнулась в испуге.

Тяжелое молчание длилось долго.

- Мне нужно видеть герцога де Барбье, - наконец произнесла она, и Арамис внезапно все понял.

- Вы хотите заявить, что когда был убит герцог де Круаж, ваш любовник провел у вас всю ночь до самого утра, поэтому он никак не мог оказаться в лесу. Донос же написан братом вашего покойного мужа, которому вы сделали глупость признаться во всем на исповеди. Бедняга ревнует вас к памяти покойного.

Она глухо застонала и прикрыла глаза ладонями.

- Вашему любовнику больше ничего не угрожает, - как можно мягче произнес Арамис. - Все обвинения с него сняты. Уезжайте, мадам, не давайте пищи лишним пересудам, вам ведь еще жить в этой чудной провинции, где так много значения придается соблюдению приличий.

Повинуясь какому-то импульсу, он взял ее за руку и отодвинул пышнейшие кружева.

Даже в неверном свете факелов были хорошо видны старые шрамы, опоясывающие тонкие запястья.

- Ваш покойный муж оставил о себе глубокую память, мадам. Уезжайте, пока никто вас не увидел, я не в счет. Ваш любовник был готов пойти на костер, но не выдать вас. Он не самый лучший человек на свете и не самый добрый, но на пытки, - Арамис кивнул на ее запястье, - он не способен.

- Я хочу убедиться в том, что он свободен, иначе я никуда не уйду.

Арамис вздохнул.

- Арамис, где вас черти носят! - Атос вырос у него за спиной как по мановению волшебной палочки. - Мы вас уже… О. Мадам?..

- Вы представляете, Атос, есть женщины, которые мне не верят, - пожаловался Арамис. - Вот, например, мадам де Бальдри.

Он хотел еще что-то сказать, но понял, что его не услышат. Арамис пожал плечами и отвернулся. За его спиной что-то происходило, он был готов поклясться, что там идет ожесточенный спор, хотя не было произнесено ни слова. Наконец, он услышал цоканье каблучков по камням двора, а Атос хлопнул его по плечу.

- Пойдемте, Арамис, мы вас уже потеряли.

Арамис поглядел вслед удаляющемуся синему платью.

- И что вы про это думаете?

Атос пожал плечами.

- Боюсь, что не знаю, что вам ответить.

- Если вам когда-нибудь понадобится исповедоваться…

- Да, думаю из вас исповедник куда лучше, нежели из этой скотины отца Теофила.

- Не сомневайтесь. Кстати, что вы намерены с ним делать?..

Атос глубоко вздохнул.

- Я не могу вызвать его на дуэль - он защищен своим саном. Я не могу обвинить его в раскрытии тайны исповеди - это неминуемо вызовет вопросы, на которые нельзя дать ответ.

- Я бы посоветовал вам жениться на этой даме и…

- Это плохой совет.

- Верно. Я забыл, с кем говорю, простите.

- Немудрено забыть за столько лет. Он никуда не делся, господа.

Запах крови в зале стал менее сильным, но дышать по-прежнему было тяжело. Тело уже унесли. Арамис надеялся, что люди герцога умеют держать язык за зубами.

- Умеют, - кивнул герцог. - Сейчас один из них перебирает покойников, выбирая самого подходящего. Вдове и дочери де Лавальера ничего не угрожает. Я вынужден просить вас, господа, поклясться, что вы будете держать в тайне то, что произошло здесь, ради будущего невинного ребенка.

Они поклялись.

- Да, господа! Объясните-ка мне, как вы оказались ровно в том месте и в тот час, где и… - де Барбье не договорил.

- Вы ведь нашли мои записи, Арамис? - уточнил Атос.

- Благодарение Богу, да. Правда, пришлось повозиться, переводя греческий на латынь, а латынь на французский.