Умирать перехотелось. Он прикрыл глаза. Воспоминания о детстве были тёплыми и светлыми. Ильинский вспомнил свою сестру, как всегда вместе они играли во дворе, как ходили в школу, как он оставался с ней, когда она болела, как тайком прогуливал в школу и ездил к ней в больницу, когда та лежала с аппендицитом, как каждый ее день рождения писал ей записки с поздравлениями и клал под подушку, пока она спала.

У него не было ее телефона, но сейчас Ильинский отдал бы все, чтобы услышать ее голос. Вспомнив, что год назад натыкался на ее профиль на Фэйсбуке, он решил попытать счастье. Анна Кёлер смотрела на него чужими глазами, но это была она. На всех выставленных фотографиях в основном она и ее муж. Одна фотография сына. Ильинский открыл чат и застопорился. Он не знал, что можно написать ей. Не знал, с чего начать. Ильинский был на сто процентов уверен, что сестра не ответит ему, чтобы он ни написал.

Набравшись храбрости, он напечатал всего три слова: « Аня, я скучаю» и закрыл чат. Отложив телефон, Ильинский вновь закрыл глаза и провалился в сон, пока головная боль понемногу отступала.

========== Часть 8 ==========

Встреча состоялась, напряженная.

Восстановленные клетки были вновь пораженными.

Каста. Ревность.

***

Вадим навещал Ильинского почти каждый день. Он исправно таскался на другой конец Москвы, иногда привозил что-то из вещей, когда мужчина просил его.

Выписали Ильинского в начале августа после курса химиотерапии и с огромным списком рекомендации. Выглядел он ужасно. Серый, худой и несчастный. В больнице Вадиму он таким не казался, наверное на фоне таких же.

Морально Ильинский был раздавлен, это было заметно по его нервным срывам, горьким слезам без причины. Он проваливался в истерики, как последняя неврастеничная баба, от этого самому становилось тошно, но настроение свое он больше не мог контролировать.

Дома Ильинский немного успокоился. Вадим продолжал ходить к нему, помогать и просто проводить вместе с ним время. Ильинский привязался к парню. Все чаще он впадал в апатию, оставаясь в одиночестве. Ждал Вадима, а при встрече тепло обнимал слабыми руками. Парень же откровенно стал пользоваться тем, что Ильинский был не в себе. Именно так он объяснял странное поведение знакомого.

Постепенно Вадим тянул деньги из Ильинского. Сначала по мелочи: на еду, на предметы быта. Вадим сам ходил в магазин. Потом он начал пользоваться проблемами с памятью у знакомого. В конце концов мужчина выделил Вадиму одну из карт, на которой была немаленькая сумма. Тот распоряжался деньгами, как хотел. И ему это нравилось. Вадим не спешил отдавать свои долги, потому что его временно оставили в покое, видимо кредиторы трясли других должников. Да и теперь он был уверен, что в любом случае деньги у него будут всегда.

***

Когда Игорь попросил его приехать, Ильинский не удивился. Он как будто ждал этого. Слишком многое осталось недосказанным, недоделанным.

Ильинский впервые за прошедшие месяцы сел за руль и почему-то именно в этот момент почувствовал себя вновь полноценным человеком. Не тем гниющим существом, каким он себя видел в больнице, когда сыпались волосы, когда рвало после очередной процедуры. Почти все вещи стали велики. Ильинский чувствовал, что медленно угасает, сейчас это состояние обострилось. Присутствие Вадима успокаивало его, но не давало сил. Он не помогал ему приходить в себя, не давал почувствовать свободу.

Несмотря на страх, Ильинский доехал до здания, где находился офис, без приключений. Он сильно волновался перед встречей с бывшими коллегами, хоть и понимал, что им скорее всего плевать на него.

В офисе, где совсем недавно работал Ильинский, ничего не изменилось. Рабочая суета, большое количество людей, которые сновали из угла в угол. Почти все, кого встречал Ильинский, сухо здоровались с ним, оглядываясь потом, рассматривая его со спины.

Ильинский приехал раньше назначенного времени. В приемной Игоря сидел ещё один молодой человек. Он был хорош. Высокий, светловолосый, с большими красивыми глазами. Ильинский подумал, что он будет во вкусе Игоря. Секретарша приветливо улыбнулась знакомому мужчине и предложила ему кофе. Ильинский вежливо отказался и присел на диван по правую руку от молодого человека, достав телефон. Сообщение к Ане все ещё висело непрочитанными. Он заходил на страницу социальной сети каждый день, проверяя, нет ли ответа.

— Вас тоже пригласили на собеседование? — отозвался парень.

— Нет.

— Меня зовут Петр. Петр Марков, — молодой человек протянул руку Ильинскому, тот молча ее пожал.

— Вы сотрудник?

— Я работал здесь раньше. Пришлось уйти.

Ильинскому не очень хотелось разговаривать, но парень не отступал.

— А что случилось? Место не очень?

— Я проработал здесь шесть лет, с самых низов до руководителя. Пришлось уйти по состоянию здоровья, — Ильинский старался не смотреть на парня, но краем глаза он заметил, что тот его разглядывает.

Игорь освободился спустя тридцать минут. Сначала пригласили парня. Для Ильинского ожидание было томительным, да и устал он за это время. Энергетика помещения, набитого, как муравейник, людьми, угнетала. Захотелось домой лечь в постель, и чтобы под боком был Вадим. Хотелось обнять его прямо сейчас. Пусть интимной близости между ними не было, но Ильинский ощущал тонкую физическую связь с Вадимом, которая сковывала его.

Ильинского пригласили, когда в кабинете был ещё Петр. Игорь жестом приказал ему сесть на диван, на котором подчиненный не раз делал минет начальнику. Мужчина как будто не обращал внимание на Ильинского, он беседовал с молодом человеком. А потом наконец произнес:

— А это Владимир Станиславович, — Игорь указал рукой на Ильинского. — В ближайшие несколько дней он будет помогать вам, курировать вашу работу и вводить в курс дела.

Игорь улыбнулся. От его слов у Ильинского глаза на лоб полезли.

— Меня не забыл спросить? — достаточно жёстко спросил он у начальника.

— Вы мой должник, Владимир Станиславович. Забыли?

— Я никому ничего не должен.

Ильинский встал с дивана. Игорь обратил внимание на нетвердые движения его бывшего подчиненного.

— Петр Михайлович, я вас попрошу ненадолго выйти. Можете осмотреть, так сказать, свои владения, — Игорь и молодой человек поднялись со своих мест и пожали друг другу руки. — Я вас найду позже.

Когда Петр вышел, Игорь подскочил, к стоявшему на месте Ильинскому и одним движением усадил его обратно на диван.

— Что с тобой? Волосы, глаза мутные, морда серая. Ты что с собой сделал? — Игорь провел руками по голове и лицу Ильинского. Тот не сопротивлялся.

— Это не я, — прошептал Ильинский.

— А кто? Тот пацан, что выгнал меня?

— Я болен. — Ильинский замолчал. Снова стало тошно, пресловутый ком в горле.

— Чем?

Игорь насторожились. Улыбка и былой запал сошли с лица мужчины. Он окинул глазами Ильинского.

— Раком.

— И как давно?

— Достаточно, чтобы смириться с тем, что смерть близко.

— Ты что несёшь такое?! — Игорь вскочил с дивана и подошёл к своему столу, упираясь в него руками, он смотрел вниз, на аккуратно разложенные бумаги.

— Тогда на кой-черт ты меня решил подставить, раз все равно подыхать собирался? Ради чего,? Что я тебе такого сделал?

Ильинский нашел в себе силы встать и подошёл к Игорю.

— Да потому что все, чего ты добился — мое! — твердо произнёс он. — Это мои идеи выигрывали. Это я пахал без выходных и без отпусков. Я выходил на работу в то время, когда вся страна отдыхала. Я выполнял чужую работу, я делал все, я контролировал все! Я! Я! Я! — Ильинского затрясло, он заплакал, как мальчишка, в голос. Игорю ничего не оставалось, как прижать его к себе.

— Ты, ты, кто же спорит, — Игорь гладил Ильинского по голове, пытаясь успокоить. — Ты чего так разнервничался? Или на жалость давишь?

Ильинский не мог успокоиться и это Игоря напугало. Он посадил его на диван, а сам метнулся за бутылкой воды, что стояла на шкафчике.