Оксана подошла и села на постель к Ильинскому, который тут же положил свою голову ей на колени. Она провела по редеющими коротким волосам.

— Мне жаль его мать. Он заботился о ней, он не бросил ее после инсульта, — произнес Ильинский, приподнялся руку женщины к своим губам. Он ласково поцеловал ее.

— Ты тоже не бросал свою мать, но жизнь такова. — Оксана нагнулась и поцеловала Ильинского в губы. — Нам пора. Я во вторник, перед отъездом, заскочу.

Оксана встала и подошла к дочери.

— Иди, поцелуй дядю Володю и пойдем.

Маша послушно подошла к Ильинскому, который присел на краю постели и нагнулся. Девочка аккуратно коснулась губами щеки мужчины, а тот приобнял ее.

Оксана и Маша покинули палату, Ильинский остался один. От сестры Владимир не ждал ничего хорошего. Теперь он со страхом ждал ее возвращения. На душе становилось тяжело. Ещё и смерть Вадима, чье тело он увидел уже в окружении полицейских, когда его самого забирала скорая. Глаза парня были открыты, остекленевший взгляд, казалось, устремился прямо на мужчину. Ильинский остановился напротив почтовых ящиков, где у стены на полу сидел труп парня, но врачи его быстро повели на выход из подъезда. Больше он Вадима не видел. Ильинский вспомнил о матери парня на третьи сутки, когда сам оправился от приступа. Он попросил о помощи Оксану, и она нашла ей место в доме престарелых. Хорошо, что сестра Вадима всё-таки забрала мать. Такой расклад Ильинского удовлетворил.

***

Анна приехала спустя несколько дней. В больницу она пришла одна. Муж и ребенок остались в Германии. Ильинский вышел во двор больницы вместе с сестрой, которая сухо обняла его при первой за несколько лет встрече. Вместе они сели на скамейку под невысокими липами.

— Спасибо, — произнес Владимир.

— Не стоит. Меня слёзно попросила твоя Оксана.

— Она не моя, — Владимир опустил голову и достал из кармана пальто пачку сигарет.

— Я так и поняла. Была бы твоя, не бросала бы тебя сейчас в таком состоянии.

— Я совсем тебе не нужен? — Ильинский плакал. Он закурил, глядя куда-то в даль.

— Не нужен, — Анна сняла с себя теплый шарф и накинула на плечи брата. — Но ты сын моей матери, у нас один отец, в нас течет одна кровь.

Ильинский погрузился в переживания, беззвучно всхлипывая. Он докурил сигарету и взялся уже было за другую, периодически вытирая рукавом слезы. Анна остановила его.

— Не думаю, что твой лечащий врач поощряет курение в твоем-то положении. — Анна выхватила сигарету из рук Ильинского и закурила сама. — Твоя бывшая сказала, что нашла что-то наподобие хосписа. Старья не будет, природа, спокойствие и грамотный медперсонал. Я не хочу принуждать, решать тебе, но мне кажется, это единственный удачный вариант.

Владимир закусил губу так, что почувствовал привкус крови во рту.

— Я не хочу умирать один.

— О нет, не переживай. Там, таких, как ты, будет много. Будет, с кем умереть, — Анна рассмеялась.

— Смешно? — Владимир не надеялся на ласку и любовь со стороны сестры, но ее откровенные саркастические высказывания вызывали боль.

— Нет. Я просто хочу, чтобы ты вспомнил, как поступил с мамой. Вот она умирала одна! — Анна выбросила окурок. — А тебе я предлагаю завершить свой путь в кругу людей, которым ты будешь не безразличен. Всё-таки их зарплата будет зависеть от того, жив ты или нет. Пансионат закрытый и очень дорого оплачиваемый, но я не поскуплюсь.

— У меня есть деньги, — прошептал Ильинский.

— Я знаю. Душу за них свою отдал, а теперь ещё и тело. Знаешь, мне ведь тебя жаль. Молодой, красивый и умираешь. Я обязательно приеду на твои похороны. Я буду рядом.

— Сожжешь меня? — вдруг воодушевился Ильинский.

— Зачем же? Похороню где-нибудь подальше от матери и отца.

— Ань, — вдруг Ильинский повернулся к сидящей рядом девушке. — Кремируй меня, а прах отвези в деревню.

Анна слушала брата внимательно.

— Сомнительная просьба. Но я запомню. Желаете быть развеянным над рекой?

— Со старой пристани.

— Я подумаю. Попахивает богохульством.

— Ты никогда не была набожной, — возразил Владимир.

— А ты благородным и праведным. Слушай, я здесь на неделю всего. Реши побыстрее. Будешь ли ты сам справляться или все же подумаешь головой.

Ещё некоторое время брат и сестра сидели молча. Анна закурила ещё одну сигарету, а Ильинский просто смотрел то на нее, то на падающие от ветра листья.

— Для онкобольного ты неплохо держишься. Даже не верится, что метастазирование прогрессирует.

Ильинский молчал, он не хотел отвечать, он хотел, как в детстве, прижаться к сестре, почувствовать родной запах, но она была уже другой, да и сам Ильинский изменился. Набравшись храбрости, мужчина положил голову на плечо сестры и прикрыл глаза. Анна не оттолкнула его. Свободной рукой она провела по мокрой щеке брата, вытирая слезы.

— Холодно, пойдем, я отведу тебя в палату.

Ильинский продолжал молчать и не двигался, он не хотел разрывать тонкую связь, что образовалась между ними. Анна почувствовала это. Она резко встала, при этом придержав Ильинского, чтобы тот не свалился. Девушка стянула свой шарф с плеч брата.

— Пойдем. После завтра выписка, я за тобой приеду.

— Меня друг заберёт, — безучастно произнес Ильинский.

— Ну как знаешь.

Анна пошла по дорожке ко входу в больницу, а Ильинский остался сидеть один, безнадежно мечтая, что Вадим всё-таки заберёт его раньше, чем некогда родная сестра.