— Почему такой красивый омега сидит здесь один? — поинтересовался парень. — Я Брайант. Можно? — альфа указал на место на скамейке рядом с Колином.

— Конечно. Я Колин.

Брайант вновь протянул кофе омеге.

— Спасибо.

— Мне кажется, ты совсем замерз. Не хочешь присоединиться к нам на катке, — альфа указал рукой в сторону катавшейся вместе компании альф и омег.

— Я, к сожалению, сейчас не могу, — Колин поднял костыль.

— Жаль. Тогда, может, я посижу с тобой? — альфа посмотрел на омегу, их взгляды столкнулись.

— Сиди, — Колин загадочно улыбнулся.

— Ты интересный, — внезапно снова начал Брайант.

— Правда? Чем же?

— Не знаю. Мне кажется, ты танцуешь, — произнес Брайант. — Ну, или танцевал в балете.

— Ты видел меня в театр на Кат стрит! — догадался Колин.

— Да, каюсь. Был пару раз в вашей богадельне, — рассмеялся альфа. — Я, кстати, тоже танцор. Только я занимаюсь с детьми в танцевальной студии.

Колина высокий стройный альфа с серыми глазами и светлыми волосами заинтересовал. Он напоминал омеге Уила. Альфа и омега долго сидели и разговаривали о танцах, балете и театре, работе с детьми и современных направлениях. Наконец Колин заметил, что начало темнеть, снова пошел небольшой снег. Брайант вызвался проводить омегу до дома. Он помог Колину встать и передал ему костыль. Друзья альфы уже давно разошлись, оставляя парня наедине с новым знакомым.

Милая беседа продолжилась и у самого подъезда в дом омеги. Колин был благодарен новому знакомому за компанию.

— Так ты все пляшешь в своем театре или травма теперь мешает?

— Я ушел из театра. И да, травма не позволит мне вернуться на сцену, — Колин поник.

Брайан понял, что расстроил омегу, поэтому решил быстро исправить свою ошибку.

— Значит, я жду тебя завтра у нас в студии, — радостно произнес альфа.

Колин в недоумении посмотрел на альфу.

— Просто мне очень хочется пригласить тебя на второе свидание, но я завтра работаю, — засмеялся Брайант.

— То есть, только что у нас было первое свидание?

— Да, — альфа нагнулся и аккуратно поцеловал Колина в щеку, заставив омегу залиться краской.

— Ну хорошо, я приду, — ответил омега.

========== 3. ==========

— Arrondie… Cabriole! — громко скомандовал Колин. — Aplomb… — произнес омега пока осторожно помогал одному из мальчишек правильно вытянуть стопу.

Колин остался в студии, где работал Брайант. Сначала он просто ходил на репетиции и тренировки альфы, а потом его самого взял в оборот. Полный седой мужчина, управлявший хореографической студией был удивлен, что профессиональный балетный артист в полном расцвете своих сил пришел работать в такое место, как детская танцевальная студия.

Совместными силами были организованны балетные занятия. Сначала Колин с недоверием отнесся к данной затее, которую охотно поддержал Брайант, но потом он понял, что лучше варианта ему не найти.

Отец конечно же был не доволен, но ничего поделать уже не мог. Причиной это стала неимоверная влюбленность сына в альфу. А вот Алан был настроен скептически, вернувшись на пару дней в середине апреля домой и столкнувшись в квартире с Брайантом в одном только полотенце, он поспешил вновь уехать.

Колин же не испытывал ни грамма стыда перед отцом. Он вообще мало что испытывал, кроме чистого удовольствия от пьянящего запаха его нового альфы и доз кокаина, которые Брайант притаскивал последнее время очень часто.

Альфа оказался зависимым, причем с внушительным стажем. О его «баловстве» мало, кто знал, да и не походил он на типичного наркомана, каких Колин видел тогда, впервые познакомившись с волшебным порошком. Брайант объяснял это тем, что сидит на небольших дозах чистого кокаина, а это абсолютно безвредно.

***

16 сентября 2015

« Для того, чтобы выполнить противоестественный изгиб стопы, в ход идут любые способы. В связи с постоянными перегрузками, связки зачастую не выдерживают, и весь связочный аппарат ослабевает и разбалтывается.»

После очередной разминки стопу у станка Колин заметил, что один из маленьких омег чувствует себя более, чем дискомфортно. Он усадил мальчика на пол и снял балетки. Маленькие стопы были все в синяках. Колина напугало то, что он увидел. Он отстранил мальчика от занятия и позвонил его родителям, которые приехали только концу тренировки.

Пока все ребята переодевались в раздевалке, Колин обработал ноги мальчика специальной мазью.

— Тебе очень больно? — омега хотел выяснить, почему ребенок оказался так травмирован.

— Не всегда. С вами мне не больно, а вот папа заставляет меня все время дома ходить на носочках в пуантах, иногда приходиться спать в специальной колодке, ну знаете, такие… — парень попытался показать рукой изгиб.

— Но так нельзя! — негодовал Колин.

— Правда, мистер Хэттуэй? Значит мне можно не ходить так? — мальчик с надеждой взглянул на Колин. Омега лишь улыбнулся и приобнял парня.

Колин вывел всех своих учеников к родителям. Но вот отпускать травмированного ребенка он не спешил. Долгая беседа с отцом мальчика ни к чему не привела. Упертый омега спорил с Колином.

— Ноги с годами не становятся лучше. Нередки случаи, когда с возрастом балерина ногу легко может подвернуть просто при беге или в прыжке, — Колин пытался объяснить родителю проблемы, которые могут возникнуть у любимого чада из-за чрезмерных нагрузок.

— То есть, вы считаете, что время занятий и нагрузку во время тренировок нужно сократить? — недоумевал омега.

— Сократить, — уверенно констатировал Колин, а сам невольно сменил позицию.

— А если я не согласен. Нам нужен результат!

— Вы получите результат, но не такой ценой. Ему всего семь…

— Трудиться нужно начиная с раннего детства, я вижу, что вы это делали плохо, поэтому вы здесь, а не на сцене.

Щеки Колина пылали от гнева, но он сдерживался.

— Я отказываюсь заниматься с вашем сыном. Деньги вам вернут.

Колин больше не стал разговаривать с упертым отцом. Когда-то и его был таким, только делал Алан все с умом, ведь сам был артистом, а не воплощал несбывшиеся мечты и надежды в сыне.

***

— En arriere…Glissade, — голос Колин звучал громко и уверенно.

Вечерами к нему приходили все желающие, альфы, омеги, беты, подростки и люди среднего возраста, но занимался он со всеми так, как с настоящими артистами балета. Вот только требования были совсем другие.

Заканчивал он около десяти вечера. Сегодня весь день у него было ужасное самочувствие, особенно после разговора с отцом травмированного мальчика. Сильно болели мышцы, Колина знобило, один раз его даже практически вывернуло наизнанку. К концу дня стало легче, но разболелась голова.

Выйдя на свежий воздух Колин измученно простонал. Оперевшись о перила, он остановил и посмотрел вниз с лестницы.

— Хэттуэй! — послышался голос сзади. — Ты чего нам клиентов распугиваешь!

Мистер Фергюсон подошел сзади. Выглядел он добродушно, но вопрос был явно с некоторым подвохом для Колина.

— Я не собираюсь ломать парня из-за прихоти его отца, — проговорил омега.

— Если балет сломал тебе жизнь, это еще не значит, что другие пострадают также.

— Отец уничтожает своего сына. У ребенка должна быть хоть малейшая свобода в выборе.

— Я тоже прекрасно понимаю, — альфа коснулся плеча Колина. — Но они платят деньги и ждут чуда. Постарайся быть сдержанней.

Фергюсон спустился по лестнице и обернулся на побелевшего омегу.

— Колин, тебе плохо?

Мужчина успел подняться и подхватить падающего в припадке омегу.

***

Октябрь 2015

« В голове еще долго кричал голос о том, какое я ничтожество и что я сам испортил свою жизнь. Да, я виноват. Я должен был остановиться раньше, позаботиться о своем здоровье, но я слишком был ослеплён славой, которую мне прочили отец и хореографы…»

Мальчик стал тренироваться в другом месте. Встретиться снова с Колином им суждено было лишь спустя два месяца на ежегодном конкурсе талантов округа.