========== 1. ==========

Декабрь 2014

« Отец начал ломать мне подъем еще в раннем возрасте. Было больно, обидно. Я не понимал, что без этого мне не стать хорошим артистом балета. Папа ставил стопы в колодку и заставлял сидеть так до тех пор, пока я не переставал чувствовать свои ноги. В эти моменты он тянул мой корпус во все стороны. Иногда после таких тренировок мне хотелось сбежать из дома. И я сбегал, правда потом всегда возвращался…

Постоянные тренировки, репетиции. Занятия в хореографической школе забирали все мое время. Я привык жить без отдыха, без выходных и каникул. Привык к болезненной растяжке стоп, ног, к тому, что без абсолютной осанки я не должен даже просто выходить на улицу. Отец воспитывал меня один. Он сам был артистом, работал хореографом и вечно таскал меня с собой на гастроли. Он хотел сделать из меня великого артиста балета, каким стал сам.»

***

За окном во всю лил осенний холодный дождь, хоть на календаре уже было начало декабря. В такую погоду все чаще хотелось оставаться дома и сидеть где-нибудь в гостиной, завернувшись в теплый плед. Начало зимы было совсем не по-зимнему мокрым и влажным. Ни единого намека на снег.

В репитиционном зале небольшого театра на окраине города горел свет. Всего один человек находился там сейчас. Глухи удары ног по полу разносились эхом по пустому помещению заполненному зеркалами, по периметру и станками.

В черной майке и в черных облегающих худые, но жилистые ноги спортивных штанах Колин казался еще тоньше нежели был на самом деле. Почти шесть часов вечера. Сегодня не было спектакля. Другие артисты уже ушли. Но омега не покидал зал раньше восьми.

Претендентов на место в основной труппе Королевского балета было много и даже родство с одним из художественных руководителей в Ковент-Гарден не давало Колину гарантий.

Он много времени проводил в зале. Отец хотел, чтобы заветной роли сын добился сам.

Последнее время омега вновь сел на строгую диету, а по сути просто напросто отказывался от еды и подвергал себя серьезным физическим нагрузкам.

Несмотря на полное отсутствие свободного времени, дома его ждал любимый альфа. Уил и Колин познакомились на одном из спектаклей. Омега настолько понравился альфе, что тот стал приходить каждый день, пока не завоевал внимание омеги. Колин оказался не простым молодым человеком. Парню в придачу с растяжкой, вымученной родителем, досталось от отца упрямство и строптивый характер.

Вместе Колин и Уил были уже три года, два из которых молодые люди жили вместе. Уильям учился на травматолога, а Колин пропадал в театре. Идиллия, которая постепенно стала рушиться. Альфа хотел семью, домашний очаг, детей, а омега мечтал о карьере.

***

Колин сидел на полу в гостиной. Он готовил новые пуанты к работе, отбивая их молотком. Временами он делал это с каким-то неистовым остервенением. Колин уже несколько дней чувствовал сильное давление со стороны коллег по цеху. По возрасту он был самым старшим из труппы, пусть и не на много. А молодость, как известно, всегда была в приоритет.

Уильям осторожно просочился в квартиру. Было уже поздно, и тяжелые будни интерна порой выматывали взрослого здорового альфу так, что он приходил и падал на постель рядом с омегой, засыпая за считанные секунды, но сегодня настроение было совсем другое.

— Колин, привет, — крикнул Уил, разуваясь и заглядывая в комнату.

Омега встал со своего места и, хромая, прошел мимо альфы в сторону ванной комнаты. Он посмотрел на уставшего Уильяма.

— Ужин разогреешь себе сам? — проговорил Колин.

— А что с ногой? Подвернул?

— Немного потянул. Пройдет, — Колин зашел в ванную, а Уильям, проследовав за ним, остановился в дверях. Он посмотрел на своего омегу. Худой, замученный, огонь в глазах, который всегда был у Колина на сцене и который сумел рассмотреть Уил, сейчас совсем редко разгорался.

— Тебе нужно отдохнуть. Давай поедем куда-нибудь на каникулы. Только ты и я. Давай? — Уильям подошел и обнял сзади Колина, с надеждой вглядываясь в его глаза через отражение в зеркале, висящем над раковиной голубого цвета.

— Я не могу. У меня просмотр в Королевский балет. Я столько сил вложил в это, — Колин нервно выпутался из объятий альфы.

— А твой отец? Он не может посодействовать? — Уил поспешил за выскочившим из ванной омеги.

— Он хочет, чтобы я всего добился сам, — пропел Колин, направляясь на кухню. Он достал из холодильника небольшой контейнер с ужином и поставил его в микроволновку.

— Опять вареная курица?

— Не хочешь-готовь сам, — язвительно проговорил Колин и поспешил уйти, оставляя Уильяма одного.

И так существовали они изо дня в день. Ничего жирного, солёного, сладкого, жареного… Иногда Уилу казалось, что сам омега и вовсе питается одним святым духом. Альфе Колин старался конечно готовить более разнообразную пищу, но делал он это из рук вон плохо. При этом омега жутко обижался, когда в редкие прогулки их вместе Уил просил зайти в какое-нибудь кафе быстрого питания. Тогда он в шутку называл альфу предателем. Но в каждой шутке есть доля правды. Колин ждал поддержки со стороны альфы во всем, при этом абсолютно не понимая, что жить, как он, взрослый альфа не может.

Через силу съев то, что и за еду не считалось, Уил побрел в спальню к омеге в надежде, что удастся уталить другой свой естественный голод.

Колин лежал на постели, укутавшись в теплое одеяло. Омега постоянно мерз. Уил решил помочь ему согреться, но по-своему. Он залез к омеге под одеяло. Рука тут же схватилась за мускулистую твердое тело. Альфа полез в белье к омеге, стягивая его все ниже.

— Не могу, — простонал Колин.

Уил лишь вздохнул. Он отодвинулся на противоположный край постели. Секса у них с Колином не было уже давно. Омега сильно уставал, а такая близость расходовала остатки сил.

Колин уснул. Он чувствовал, что не справедлив по отношению к Уилу, но ничего поделать с собой не мог. Последнее время он и вовсе не хотел своего альфу. Дело было не в Уиле. Не в том, что альфа плохой любовник, дело было в самом Колине. Он настолько был погружен в свой мир: мир танца, мир театра, что остальные потребности, к которым также относились сон и еда, уходили далеко на второй план.

***

Очередная тренировка в зале затягивалась до поздней ночи. Отыграв спектакль, никто не спешил расходиться. Художественный руководитель, молодой альфа с испанскими корнями, темпераментный и безумно красивый. Молодые омежки сохли по нему в надежде устроить не только карьеру, но и свою личную жизнь.

А в это время Джонатан Ховьер не упускал возможности каким-либо образом дотронуться до Колина. В силу своего возраста, омега физически выглядел уже вполне сформировавшимися человеком, а не ребенком. Тогда, как многие артисты театра даже в девятнадцать все еще казались детьми.

Пол первого ночи Колин все же стал собираться домой. В раздевалке было совсем пусто, поэтому омега не спешил. Он осмотрел свои ноги. Многочисленные синяки на пальцах и мозоли портили общую картину. Колин всегда старался следить за состоянием своих ног, но последние несколько недель не хватало времени даже на консультации с врачом по поводу постоянных болей. Остеопороз у него обнаружили год назад. Причиной стал дефицит кальция и витамина D в пище омеги в купе с тяжелыми нагрузками. Еще тогда его просили поберечься, но Колин был упрям. Сейчас боли в ногах и спине лишь усилились.

Вспомнив о забытом свитере, омега вернулся в зал. Включая свет, он вздрогнул. У станка стоял Ховьер и держал кофту Колина.

— Я знал, что ты вернешься, — проговорил мужчина, подходя к омеге.

Альфа осторожно передал свитер Колину и тут же схватил его за руку. Обескураженный омега хотел отдернуть ее, но уже не смог.

— Ты прекрасен, Хэттуэй, — мужчина взял ладонь парня и прислонил ее тыльной стороной к своей щеке и поцеловал. — Но в тебе чего-то не хватает.

Он резко притянул омегу к себе. Альфа смотрел в глаза Колину. Он повел омегу по залу, превращая их простые движения в танец.