Мы еще немного поболтали, пытаясь унять напряженную тревогу, охватившую нас во время прочтения личного дневника Леры и попрощались…На часах стукнуло шесть вечера, и пора сесть за подготовку к экзамену.

Но меня продолжало преследовать чувство сожаления к Лере…Не знаю, были ли у нее какие-то отношения, кроме Стаса, но теперь она стала мне казаться глубоко несчастной девушкой…А может Алена права, и Лера действительно имеет психическое расстройство? Или может она реально психопатка? Ведь она на полном серьезе споила меня, натравила этого Филиппа, она…не дружит со своей головой…

Не хочу я больше копаться в ней, и в ее прошлом. Я лучше продолжу дальше учить русский и надеяться сдать его на пятерку.

Вот и наступила неделя экзаменов. Еще забавно совпал в такой напряженный период день съёмок. Я боялась, что из-за свалившейся нагрузки не успею выучить пару вопросов для русского языка, уже начала жалеть, что согласилась на предложение Кати, но…все прошло хорошо. Пришел Эдгар, нам выдали мантии и шапки и сфотографировали на зелёном фоне, где потом в программе фотошоп добавят главный корпус университета. Я старалась выглядеть красиво и улыбаться, а Эдгар совершенно не старался и просто молча смотрел в камеру. А когда фотограф показал нам фотографию, я ужаснулась, что выглядела очень тупо и наигранно, а Эдгар очень даже красиво! Несправедливо!

Попросила перефотографироваться. Но следующие варианты меня тоже не устраивали. Но пришлось уже согласиться оставить так. Фотографу не добавят лишний рубль за много фотографий.

Будут теперь все абитуриенты лицезреть меня такой стремной. Ну зато Эдгар симпатично выглядел. Как так у него получается?

***

Наступил долгожданный день — экзамен по русскому. Я вытянула несложный билет и с облегчением вздохнула и переписала вызубренный ответ на листочек. Когда закончила, обвела взглядом аудиторию. Карина и Лиза не пришли на экзамен. Андрей, покрасневший с лохматыми волосами, напряжённо крутил ручку. Остальные одногруппники тоже задумчиво сидели и что-то строчили на бумаге. Казалось, одна я готова. Но я боялась идти первой. Слышала, что к первым сдающим студентам преподаватели любят придираться. Но и последней идти не стоит — преподаватель будет уставшим и злым. Нужна золотая середина.

Спустя пару минут первой выступила староста Влада. Олеся Леонидовна внимательно ее слушала, не перебивала, поддакивала и тихо сказала:

— Молодец, давай зачётку.

Влада счастливо засияла, взяла зачётку и покинула аудиторию. Я с облегчением вздохнула — неужели руссичка сегодня добрая?

Следующим выступил одногруппник Миша. Олеся Леонидовна задала ему дополнительный вопрос, а после озвучила оценку — отлично.

Какая она сегодня добрая!

Третьим выступила девушка в очках и с розовыми волосами по имени Яна. Олеся Леонидовна не стала задавать ей вопросов и поставила пятерку.

Просто невероятно!

Четвертый, пятый и шестой. Одногруппники выходили счастливые и довольные. Олеся Леонидовна никого не заваливала и ставила всем пятерки! Неужели она просто придиралась и пугала весь семестр? Ведь экзамен, которым она нас так запугивала, проходил очень спокойно.

Я взяла волю в кулак и пошла выступать седьмой. Боковым зрением заметила, как Андрей начал не сводить с меня взгляда.

Когда села, заметила, как Олеся Леонидовна сморщила лицо от отвращения.

— Ну-с, Мирошниченко, какие у вас вопросы?

Я прочистила горло и начала отвечать. От волнения тело слабо трясло. Дыхание перехватило. Недовольный взгляд руссички прожигал насквозь и заставлял ещё сильней волноваться.

— Первый вопрос — морфологический разбор наречий, в него входит…

Я старалась на нее не смотреть, глядела в угол потолка и говорила все то, что выучила. Иногда бросала взгляд на листочек, но пересказала все то, что когда-то вычитала в учебнике.

Под конец Олеся Леонидовна разочарованно покачала головой.

— Плохо… — у меня сердце в горле запульсировало, — неудовлетворительно.

— В смысле?! Почему?! — испуганно воскликнула я.

— Вы на полном серьёзе считаете, что хорошо рассказали ответ? За такой ответ вообще нужно ставить кол.

Дыхание сбилось. Холод окутал тело. Меня затрясло. Я чувствовала, как сильно намокли глаза.

— А как надо было говорить?..

Олеся Леонидовна закрыла зачётку, ничего в ней не написав.

— На предметной комиссии узнаете.

— Какой комиссии?

— Все, Мирошниченко, — огрызнулась руссичка, — не тяните время. Свободны.

— Но как… — отчаянно мямлила я, — как два? За что? Я учила…Можете задать дополнительный вопрос?

— Нет. — сухо ответила преподавательница. — Свободны.

— Я не уйду отсюда, пока не получу пять. Которую я заслужила.

Олеся Леонидовна прыснула:

— Какую пять вы заслужили? Вы плохо учились на моем предмете, и даже тройка для вас роскошь. Все идите, на комиссии встретимся.

Я как будто в тумане покинула аудиторию. С глаз текли слезы, но я их не чувствовала. Не понимала…За что? Как? Я учила…Я все учила…все пятьдесят вопросов…Забила на свои дела, на свою жизнь ради экзамена…и получила два?

— Что случилось? — обеспокоенная староста подошла ко мне.

Меня накрыло сильное рыдание. Я прижала ладони к лицу, пытаясь скрыть яро льющиеся слезы, но дрожь в голосе выдала мою обиду.

— Она меня завалила!

— Как? — присоединился к разговору Миша. — Ты же всегда хорошо отвечала на ее предмете. Всегда выступала на семинарах, всегда все вовремя сдавала.

— А она поставила мне два! Сказала, что я не заслужила! — сквозь слезы кричала я.

— Тихо-тихо, — Влада меня обняла, — попробуй дождаться перерыва и поговори с ней.

— Она сказала идти на комиссию!

Миша громко сглотнул.

— Только не комиссия!

— Почему? — не поняла я, уставившись на одногруппника глазами, но пелена слез не позволила мне его хорошо разглядеть.

— Потому что… — мрачно вздохнула Влада. — в этом году отменили пересдачи. Только предметная комиссия. У тебя будет всего лишь две попытки. Если ты завалишь обе, тебя отчислят.

— Как? — сердце ухнуло в пятки. — Почему?

— Такие вот…правила… — грустно вздохнула Влада. — и если она отправила тебя на комиссию, молить ее сейчас будет бесполезно…

— Ну я бы попробовал. — пожал плечами Миша.

— Учитывая, что нас сдает пятьдесят человек, экзамен будет идти до четырех часов дня, она под конец будет такая злая, что даже слушать не захочет… — промямлила Влада.

— Господи… — я прислонилась к стене и рухнула на корточки.

Почему? За что? В школе мне по русскому языку всегда ставили пять. А тут…два…Я готовилась к экзамену, все учила, все читала и ради чего? Ради двойки?! Ради комиссии? А если не сдам комиссию, то все — я отчислена?!

Боже за что мне это все?! А если моя мама узнает об этом?! Она меня зарежет!!!

Прекрасный подарок на предстоящий новый год! Просто чудесный!

Я просто хочу вскрыть себе собственные измученные нервы!

— Прикиньте, — из аудитории вышел довольный Андрей, — я сдал!

— На четыре?! — изумлённо воскликнула Влада.

— Нет, три! — Андрей сиял от счастья и был готов прыгать до потолка.

Сколько горечи и боли добавили мне эти слова. Андрею поставили три, человеку, который в одном слове делает по пять ошибок…А мне два…Главное я на все вопросы ответила, и сам билет лёгкий попался! И что в итоге — неудовлетворительно!

Я не могла спокойно сидеть с мыслью, что меня отправили на комиссию. Это какая-то ошибка…Не может быть такого, чтобы я, студентка, получившая в этом семестре одни пятерки автоматом, пошла на комиссию. Может ее можно как-то избежать?

Я быстро прибежала в студенческий офис. Увидев главную женщину, сидящую за компьютером, даже не став здороваться, молниеносно произнесла.

— Меня отправили на комиссию, что делать?

Женщина поправила на носу очки.

— Ну, если такое случилось — готовиться к комиссии.