Решила не уточнять и промолчать. Слишком грустно он выглядел. Смотреть на него было больно.

Он продолжил, судорожно вздохнув:

— Но самое больное было не это, а слова Филиппа и остальных друзей. Они сказали, что за эти четыре месяца я резко изменился и перестал быть тем, кого они уважали. Они сказали, что совершенно перестали меня узнавать, что я стал тем, над кем они раньше издевались…

— Кем? — не поняла я.

— "Слишком правильным и пафосным". Я раньше жил одним днем. Много пил, курил, тусил, обманывал, был тем еще…идиотом, и рядом со мной постоянно крутились всякие разные шлюхи. — парень раздраженно фыркнул от собственных слов. — Но сейчас я…сам не свой, — он накрыл ладонью мою руку. — наверное, потому что влюбился в тебя. Ты меня круто изменила. — произнес он это слишком искренне и нежно, и счастливо улыбнулся, продолжая влюбленным томным душевным взглядом рассматривать меня.

От этих слов почему-то стало дурно. Я его изменила…Каким образом? Ну если так подумать и проанализировать наши отношения и те же отношения Филиппа и Карины. Стас был богатым, но я никогда не просила у него денег, довольствовалась собственной честно заработанной стипендией и помощью родителей. В это время Филипп баловал Карину и дарил ей много подарков: айфон, рестораны, полеты на вертолете. Между нами был только ресторан. Мне было неловко просить у него подарков, а если получала, то терялась. Мне было непривычно брать что-то от других. Но Стас сам не пытался меня баловать, его будто что-то сдерживало. Неужели он проверял, меркантильна я или нет? Неужели у него в то время были мысли, что я буду встречаться с ним ради его денег? В то время Карина постоянно трещала, какой Филипп богатый, а я лишь говорила, какой Стас милый и талантливый.

— Как я тебя изменила? — непонимающе спросила я. Хотела убедиться в собственных мыслях.

Стас нервно взъерошил волосы.

— Меня удивило, что ты со мной была не из-за денег. Что ты меня просто так полюбила. Я тебя особо не баловал, только в рестораны возил пару раз, и делал это специально. Хотел понять, что тебе важнее: деньги или любовь. И меня удивило то, что ты иногда отказывала, иногда говорила, что тебе некомфортно, что даже вернешь — это даже очень бесило, ибо это не входило в мое мировоззрение, чтобы девушка мне еще потом возвращала. Короче, ты меня удивила. Я думал, что, может, мое богатство испортит тебя, но нет, ты стремилась не зависеть от меня, и мне это понравилось. Я дарил тебе цветы не с мыслью затащить тебя в постель, а просто сделать тебе приятно, заставить тебя улыбнуться, потому что твоя улыбка просто невероятно заставляла биться мое сердце. Я никогда не испытывал таких чувств…и поэтому потерял всех своих друзей…но плевать уже, к черту таких друзей… — слишком трогательно и душевно рассказал парень.

Я совершенно растерялась и не знала, что на это ответить. Молчала и расстроенно смотрела на парня. Он так искренне это произнес, что вся вчерашняя ссора показалась ненастоящей, выдуманной, будто я не столкнулась с этим…

Это была не манипуляция, не обман. Его глаза не лгали. Я видела в них отражение той любви, которую он озвучил вслух. Он даже в момент начала наших отношений не смотрел на меня так, как сейчас. Слишком сильный взгляд, слишком манящий, слишком искренний, слишком чувственный, слишком сильно он пробивал до самого сердца…

И я от этого почувствовала себя опустошенной и разбитой. Эдгар также смотрел на меня…мы переспали два раза…и тут второй парень признался мне в чувствах…и я поняла, что не хотела терять Стаса…

— Вот я не могу описать, что чувствую сейчас. Просто представь: раньше у тебя было все, ты мог позволить что угодно, ни в чем не нуждался. А потом это все у тебя отбирают, и ты превращаешься в полного неудачника и нищеброта. — печально вздохнул Стас.

— Если хочешь, я могу давать тебе половину своей стипендии.

Стас раздражённо фыркнул:

— Только не хватало у девушки денег просить! Я тогда полнейшее ничтожество!

— Ну это ведь не будет продолжаться вечность. Вернёшь ты себе все потерянное. Главное не отчаивайся, добейся своего. — постаралась я произнести это осторожно и воодушевлённо. Мне было неприятно видеть, как мрачнело его лицо, как тускнели его глаза.

— Надеюсь на это… — парень взъерошил волосы.

Мы продолжали стоять на крыльце. Стас напряженно стучал пальцами по ручке чемодана, будто что-то ждал.

— Что планируешь делать, когда заселишься? — поинтересовалась я.

Стас прислонился к чемодану и устремил взгляд на небо.

— Сдать сессию, я же заочник, ты не забывай, ко мне там другое отношение. Причем сдать хорошо, чтобы мне выплатили стипендию. После сессии пытаться вернуть все отобранное, требовать от отца справедливости. Возможно, даже придется обращаться к юристам. Это не дело отбирать даже мою личную машину!

— А твоя мама? Она где?

Стас печально опустил взгляд на ноги.

— Она свалила к другому, когда мне было четыре года. Где она сейчас, я не знаю, у меня нет даже ее номера телефона, чтобы попросить помощь. Да и даст ли она ее, учитывая, что она бросила даже собственных детей.

— Капец, какая тяжёлая ситуация. — мрачно произнесла я и заключила парня в объятия. — Не переживай, я помогу тебе пережить этот период. Все наладится.

— Мартынов Станислав, — внезапно подала голос комендантша, выглянув на улицу. — заходи.

Мы зашли вдвоем, Стас подошел к посту комендантши, и та протянула ему длинный договор.

— Где галочки — ставь подпись. — сухо ответила женщина.

— Сейчас ознакомлюсь с договором. — быстро ответил парень и начал бежать глазами по строкам.

Комендантша злобно закатила глаза. Я, придерживая пальцами ручку чемодана, тоже любопытно рассматривала договор.

Тут Стас внезапно воскликнул:

— Сколько?! Чего так дорого?

— Потому что ты местный, а не иногородний. — равнодушно ответила коменда.

Стас тихо выругался и поставил подпись. Я увидела, что его оплата за проживание составит восемь тысяч в месяц. В то время я платила три пятьсот.

Действительно, дорого и несправедливо. Он же сказал, что у него из сбережений всего десять осталось, и отдаст еще восемь…боже, как ему жить сейчас? На следующей неделе начнется сдача зачетов, он не сможет совместить аттестацию за семестр с устройством на работу…боже, как все тяжело у него…

Стас вернул коменде договор, и та протянула ему ключ. Парень благодарно улыбнулся, но я заметила, что эта улыбка была сухой, безрадостной.

— Ну хоть не на улице ночевать… — покачал головой парень, когда мы зашли в лифт.

— Если что, я готова делиться с тобой едой. — быстро сообщила я.

Парень подарил мне удивленный взгляд.

— Добрая ты душа, но не стоит. Я сам выкручусь.

Эти слова меня не успокоили.

— А как ты будешь искать работу, если в понедельник уже начнется проставление зачетов? — не унималась я, когда мы вышли из лифта и направились в комнату.

— Не переживай, я справлюсь. — слабо улыбнулся мне парень, — главное, что место в общежитие оказалось. А-то коменда сначала пугала меня, что все места заняты.

Меня это все равно не могло успокоить. Как он будет выживать на эти две тысячи?! Сейчас еще эта сессия начнется, а она, напряженная ведьма, не позволит никуда устроиться!

Ох, какую я ненависть испытываю к Аркадию Михайловичу. Наглый ублюдок, который спокойно, без угрызения совести, выбросил родного сына на улицу. Как так можно?! У него нет ни капли человечности, любви к сыну, у него просто холодное каменное сердце, покрытое внутри пустотой! Просто тварь! Лишил дома, работы, всех денег! Еще этому мерзавцу Филиппу обеспечил новое кресло директора! У Карины, наверное, мочевой пузырь лопнул от радости! Теперь она не будет вылезать из этого клуба, жить там будет и сосаться с Филиппом прям на его директорском столе, на котором когда-то Стас упорно работал!

Ублюдки, твари, уроды, ненавижу их всех!

Но может Лера отстанет от Стаса? Он же теперь нищий, бедный, обычный простолюдин, потерявший все! Зачем ей такой бедняк с двумя тысячами в кошельке и проживающий в простой студенческой общаге?