Я еще раз кивнула. Павел Юрьевич протянул мне бумаги.
— Тут трудовой договор. Прочитай внимательно и распишись. А твой гонорар отправят на твою карту, куда отправляют стипендию. Напишешь реквизиты здесь. — он ткнул пальцем на одном листе договора.
Я внимательно перечитала весь договор и расписалась.
Все, теперь я официально работаю в пресс-службе. Странный поток чувств нахлынул на меня. Ошеломление за то, что теперь на мои неопытные плечи обрушилась большая ответственность, но ее цена приятная — деньги, полученные честным путем, но достаточно тяжелым для меня, человека, внезапно начавшего свой взрослый путь.
Удивление за то, что свободного времени у меня будет мало, или вообще не будет. О вечеринках можно забыть — впереди томительно ожидает большая нагрузка. Но взамен я получу деньги. Мысли о страшном мучительном голоде уже не так пугали.
И восторг. Потихоньку, маленькими шагами я ступала к своей цели — стать настоящим журналистом. Стать профессионалом в непредсказуемой, тяжелой, но захватывающей профессии.
Я теперь не просто студентка. Я теперь стажёр.
— Через два дня у нас в универе пройдет пресс-конференция по дню письменности. — сообщил Павел Юрьевич. — Найди в интернете анонс и пройди аккредитацию, чтобы тебя туда впустили. Чтобы ее пройти, просто напиши пресс-службе, что ты корреспондент с университета и тебе надо написать заметку. Придешь, напишешь заметку, сделаешь фотографию и отправишь мне. Дедлайн тут покороче — один день.
— Хорошо… — кивнула я, удивившись резко возникшему новому заданию. Я еще от того интервью не отошла, а тут новое дело…
— Деньги на карту придут тебе вечером. Аванс через две недели. — добавил Павел Юрьевич, — удачи.
Я вышла из кабинета ошеломленная. Несколько чувств продолжали стремительной силой переполнять мою душу. Шок от того, что я сделала первое задание, и через два дня меня ждет второе. Грусть от осознания, какие тупые ошибки я допустила. Удивление от того, что вечером я получу деньги. Радость от того, что я устроилась на первую работу. И эта искренняя, настоящая и крупная радость отогнала предыдущие чувства.
Хотелось поделиться, рассказать всем.
Я взяла телефон и набрала каждого.
Папа с бабушкой обрадовались и сказали, что я молодец. Алена завизжала от радости и сообщила, что будет ждать минуты, когда меня покажут по телевизору. Мама, как обычно, разозлилась: "Какая работа?! Ты еще маленькая! Наработаешься еще!". И плевать ей было, что денег у меня толком нет, жить мне на что, и что я честно и сама заработала восемьсот рублей. Вместо того, чтобы порадоваться за меня, она потребовала, чтобы я уволилась, потому что по ее словам "я увлекусь и заброшу учебу"…Я пожалела, что рассказала ей об этом, только настроение испортила. Ее не волнует, что мой начальник — мой преподаватель, и я работаю по специальности. Ей все равно, что я решила сама зарабатывать. Видимо, для нее я маленький ребенок, который ни на что не способен. И плевать, что этому "ребенку" скоро будет девятнадцать лет.
Еще она прислала мне на карту тысячу рублей. Ну спасибо. Я на нее куплю Эдгару подарок.
Вот только что ему купить на эту жалкую тысячу? Это будет самый смешной в его жизни подарок, от которого он будет долго смеяться…
***
За неделю я смогла заработать тысячу триста рублей. Пятьсот отложила на подарок, добавила к маминым деньгам, и в итоге вышла тысяча пятьсот. Что подарить парню на месяц отношений, я так не смогла придумать. Эдгар мечтал камеру поменять, но с такими деньгами я максимум ему смогу коробку одну подарить…
В магазине меня привлекли наушники. У Алены были точно такие же, и мне они нравились: у них звук объемный, и есть функция переключать громкость звука, мелодию, и отключать шум. Они были неплохими, и я рискнула их купить.
Вот-вот наступит долгожданный день. Четырнадцатое февраля. Раньше я этот день ненавидела — Андрей не звал меня ни на свидание, ни подарка не вручал, даже валентинки от него не дождешься. Как я вообще могла с ним встречаться? Он просто меркнет на фоне Эдгара, воспитанного, серьезного, романтичного, интеллигентного и просто прекрасного человека…
***
Проснулась от ощущения, что кто-то на меня пристально смотрел. Незнакомец словно пытался залезть взглядом в мое сознание и глазами разглядеть каждую витающую мысль, каждый сверкающий нейрон, и каждую стекающую каплю крови по жилам. Это неприятное чувство заставило быстро открыть глаза.
Передо мной кто-то сидел. Плохое зрение не позволило рассмотреть этого человека, черты его лица расплывались, и незнакомца словно поглощал мрак. Я быстро рукой дотянулась до тумбочки, взяла очки и надела на нос.
Тут же увидела перед собой сияющего Андрея.
— Ты что тут делаешь?! — ахнула я.
— Наблюдаю, как ты спишь, милая. — нежно проговорил Андрей и провел пальцами по моей щеке. — Когда ты спишь, у тебя такое невинное и просто милое лицо. Ты словно ангел. — восхищенно проговорил он и наклонился, вытянув губы для поцелуя, но моя рука внезапно нанесла ему сильную пощечину.
— Придурок! — крикнула я. Тело трясло от ярости, ужаса и страха. — Псих! То шпионишь за мной, теперь наблюдаешь, как я сплю?! — мой возмущенный голос, наверное, пронесся по всему этажу.
Андрей помассировал покрасневшую щеку, на которой пылал красный след моей ладони и обиженно посмотрел на меня:
— Дверь была открыта, я зашел и увидел, как ты сладко спала. Не хотел тебя будить и просто ждал.
— Зачем пришел? — я быстро слезла с кровати, чтобы подальше убежать от Андрея.
Андрей поднялся и пошел ко мне.
— С днем влюбленных, милая! — он протянул мне огромную розовую валентинку.
— Прекрасно! — с сарказмом проговорила я. — когда мы встречались, от тебя даже самодельного бумажного сердечка было не дождаться! Какая муха тебя укусила?! — со всей злостью я выплевывала каждое слово, пытаясь нанести их острыми углами по его сердцу, чтобы вместе с кровью наружу выпустить его жалкую и глупую надежду все вернуть. Чтобы она смешалась с кровью и болью и гнила, глубоко впиваясь в его кожу, расплавляя ее и навсегда оставляя шрам, который будет ему обидным напоминанием того, что я никогда не прощу его.
— Я все переосмыслил. Я был идиотом. Но сейчас я люблю тебя. — мягко добавил Андрей. — я знаю, зачем ты мутишь с тем кудрявым.
— И зачем же? — я скрестила руки и посмотрела на Андрея таким взглядом, будто была готова услышать от него сенсацию. Но его скудный ум не был способен придумать нечто гениальное.
— Ты мстишь мне, пытаешься показать, кого я потерял. — спокойно ответил Андрей. — но не нужно больше этого делать, Саша. Я твой навсегда. — Андрей протянул ко мне руки для объятия, и я резко отскочила от парня.
— Ха-ха, я не удивлена, что такая тупая идея пришла именно тебе! — воскликнула я.
Меня затрясло. В какой-то степени он прав. Еще в сентябре я хотела ему отомстить…Но когда начала встречаться со Стасом, я выбросила эту идею из головы. Тогда Андрей исчез из моей жизни, но вот сейчас начал назойливо в нее соваться, к сожалению. И пытаться развернуться и покинуть ее навсегда он не в состоянии. Слишком сильно привязался к безнадежной мысли, что я его прощу. Эта мысль грела его душу и травила мне сердце. Мне мерзко было видеть Андрея рядом со мной, видеть эти влюбленные глаза, в которых зрачок расширялся, отражая меня. Видеть, как напрягались его мышцы на шее и руках, и как эти руки тянулись ко мне, мечтая смертельной хваткой задушить меня в собственном плену, в своей темнице, сделав меня заложницей его собственных чувств. Но он сам стал узником своей безумной мании.
— Нахрен тебе этот придурок, когда есть я? — не понимал Андрей. — Я хочу быть с тобой, поверь!
— Нашел на него компромат, значит? — ехидно поинтересовалась я.
— Нет, — почесал затылок Андрей, — но он тебя не любит! А я люблю! И приглашаю тебя на свидание. В шесть вечера в ресторане Илайзиан.
Господи, когда же его погубит его собственная упертость? Почему он не может впустить в свой разум мысль, что я его на дух не переношу? Да, эта мысль обидная, неприятная, и до дрожи мучительная, но она не пропитана иллюзиями, которые травят и обманывают его разум. Я когда-то впустила идею, что не стоит думать о бывшем и мстить ему, надо жить настоящим и открывать для себя новых людей и новые эмоции…и надеялась, что сейчас Андрей поступит точно так же.
