— Замечательно, что вы пришли! — вскрикнул Криг. — Мы тут решили пересмотреть известные мне планы построек альдонерских городов, — сказал очень быстро он и указал на карты, чертежи и книги, разложенные на противоположном сидении, рядом с Дереком.

Поверх книг были рассыпаны крошки от сухарей или каких-то других припасов.

— Вот, Совор, — сказал Дерек и поднес ко мне одну из карт, — это план города в Штормовом пике. Ближе к башням, которые как объяснил профессор, играют роль воздуховодов, находятся помещения напоминающие мастерские. На поверхности в эти мастерские должен быть вход.

— Да! — прервал Криг Дерека. У него по-ребячески горели глаза, он был увлечен поиском города. — Вот взгляните! Под мастерскими обычно располагаются первые жилые помещения (во всяком случае, так было и в Штормовом пике и в Туун Дровърьяре, что в Граничном нагорье).

Под ними, согласно записям самих альдов и исследователей, пролегают обширные залы с контейнерами, так называемого альдонерского масла. В этих залах есть проход ниже, к насосам, которые качают это масло из недр земли, — говорил профессор и водил пальцем по карте. — А в самых недрах располагается основной город — так сказать «столица».

— Я не надеялся бы на то, что Последний оплот построен также, — сказал я и взял карту в руки. — Это же карта из самого города?

— Да, я нашел ее в Штормовом пике, — ответил профессор.

— Совор, мы с профессором изучили записи других археологов и исследователей, — начал Дерек. — Это самая… типовая схема строительства, которой придерживались эльфы.

— Нет, конечно, возможны некоторые разветвления, множество уровней, принадлежащих одному типу помещений, но обычно все сводится к этой схеме. Как я говорил и в пике, и в нагорье, и в Умбодже было также. Правда, Андридим исключение, но и построен он был задолго до появления всех альдонерских городов — жемчужин их мастерства.

— Может быть… — ответил я и краем глаза взглянул на другие карты.

— Эти самые башни-воздуховоды можно использовать как вход! — увлеченно сказал профессор. — В Штормовом пике, к великому сожалению, врата в город были завалены. Но моя экспедиция попала в город с помощью башни. Внутри нее находилось устройство — подъемник, который опускал и поднимал на разные уровни горы. Такой же расположен в Умбодже. Но я… я, честно признаться, не до конца понимаю, как он работает, — робко добавил профессор в конце.

— Если основной проход будет не доступен, то башня — наш единственный вход! — произнес Дерек.

— Даже если и так, я бы не надеялся, что попасть в нее будет также легко, как это получилось у экспедиции профессора в пик, — безнадежно произнес я и глубоко вздохнул. — Вы думаете, они оставили башню без защиты?

— Но в пике… — сказал профессор.

— Да, башня была открыта и не защищена, — перебил я. — Но на то есть причины. И знаете какие? Они все бросили! Ведь записка, что и повела нас в Северные горы, говорит о том, что все альды поселились в Последнем оплоте. Им не было нужды заботиться о своих городах.

Вам повезло тогда, но если это и вправду последний оплот альдов, их последняя обитель, где они собрались вместе чтобы скрыться от мира или по сей день скрываются, башня не осталась без защиты! Насколько я знаю, альдонеры очень любили применять защитные виды магии к своим творениям, — договорил я.

— И архимаг не справиться с ней? — спросил Дерек и усмехнулся.

— Их вид защитной магии не подвластен ни одному из магистров. Он особенный… как и все, что делали альды. Преодолеть его сможет только тот, кто обучался ей с самого детства, — возразил я и задумался.

— Ничего! В Грааде мы найдем оборудование для подъема в горы. Проделаем проход там, где будет удобно нам, если не окажется прямого! — неунывающе воскликнул профессор и начал собирать карты и книги, стряхивая с них крошки.

— Доживем — увидим! А сейчас планы строить не будем, да и поздно уже. Пора отдохнуть, — сказал я и задул горящий фонарь, подвешенный над центром кабины.

В полумраке, который освещала большая белая луна, профессор убрал последнюю книгу в сумку и положил ее за спину.

Все устроились поудобнее и уснули.

1-ого числа Летящих листьев 338 г. IV в. дилижанс проехал мимо развилки. В этом месте заканчивалась низменность и дорога поднималась вверх. Пять дней мы ехали до развилки, останавливаясь на ночлег в пересадочных станциях. Переезд был невыносимым: поэтому было решено завтра оставить дилижанс и ехать на лошадях. Но до деревни было еще много часов.

В тот момент, когда дорога уже перешла из низменности на холм, я сидел на козлах вместе с кучером. Вдали, на возвышенности, показались стены, из-за которых виднелись один из этажей и крыша с красивой кровлей. Эта возвышенность носила название Синяя горка. А великолепное здание, стоящее на ней, было Усадьбой на Горке или уездным дворцом графа Людвига на Горке. В народе усадьба носила название «Зимний дворец».

Роскошный трехэтажный дворец с большой приусадебной территорией и двумя флигелями был построен королем Хъялмарком для своей дочери Анны, которую тот выдал замуж за второго сына Тарсана — Людвига II. Здесь должна была жить семья, состоящая из Людвига, Анны и их детей. Но, к сожалению, у графа и графини детей не было, а спустя некоторое время после переезда в усадьбу граф умер. За ним умерла и графиня. Имение отошло императорской семье.

Усадьба была великолепна, в несколько раз красивее и роскошнее, чем Белый дворец. Императорская семья часто выезжала сюда и давала замечательные балы. Я как-то был на одном из них и до сих пор помню, как сотни пар кружились в вальсе в украшенном золотом зале.

Но после того как в имении был убит император Людвиг IV и его жена во время бунта сивильцев, дворец опустел. Людвиг уже и не был императором, но сивильцы не могли забыть его тиранического правления. Смягченные его сыном законы позволили сивильцам безнаказанно убить бывшего императора. Безумный Дэймон II не мог посетить имение, а его сын был сильно занят решением гражданской войны в Сивильнорде и охраной границ от талков. Так и стоит «Зимний дворец» пустой. И не играет в нем музыка и не раздается смех. Все это забыто в такой час, когда драконы возвращаются.

Солнце было в зените, когда мы проехали поворот к усадьбе. Великолепный выдался день. Кучер все сопел и кряхтел, съежившись на краю козел и укрывшись под своей шубенкой. Кони медленно бежали по дороге, а дилижанс трясло каждый раз, как он попадал в яму.

Голос профессора доносился из дилижанса. Он что-то рассказывал, видимо, о своих экспедициях. Я очень надеялся на то, что поездка в Граад и подъем в горы будут не бессмысленной тратой времени.

К вечеру мы приехали в Белую — небольшую деревушку, в которой нам с Дереком уже приходилось бывать. Трактир с облезлой вывеской вновь встречал нас. Десять небольших крестьянских домиков стояли вдоль дороги и уходили вглубь. Деревня эта была хоть и небольшая, но на Северном тракте очень значимая как один из крупных, в отличие от станций, пересадочных пунктов по пути из столицы до средней части Сивильнорда.

Подле каждого простенького деревянного домика был разбит огород или сад. По нему бегали куры особой северной породы и громко кудахтали. Из каменных труб валил серый дым, который разносил ветер над всей деревней. Около трактира стояла конюшня и еще одна повозка.

Кучер остановил дилижанс. Он откашлялся, накинул на себя свою шубенку. Я потянулся к своей сумке: достал из нее кошель и вытащил сорок серебряных. Монеты издали звонкий звук, когда кинул кошель обратно в суму. Вытащенные деньги вручил кучеру: это была плата за наем дилижанса. Он отблагодарил меня и с радостным выражением лица спрыгнул с козел, подошел к лошадям и стал поглаживать им носы.

Я слез с козел и направился к профессору и Дереку. Они уже стояли около дилижанса. Профессор поправлял воротник своей шубы и надевал на голову свою коричневую широкополую шляпу, с которой не мог расстаться.