Мы вчетвером уселись в беседке и завели беседу о положении дел на Туурниле. Дерека и меня это беспокоило больше всего. Слухи и донесения приходили разные. Но какой ужас там творился, мы могли пока только представить.

— Да, судари, — отвечал Туллий. — Легион несет потери. В Фолнерском королевстве ситуация схожа. Думаю, посол Лиролис расскажет вам больше, если вы спросите. Драконы начали свое шествие. И нам всем очень не хватает драконьего повелителя, — Туллий посмотрел на Дерека.

Он был весь красный от злости, от того, что сейчас ничего не мог сделать.

— Я сделаю все возможное, посол. Но вы же знаете, что я тут был для того, чтобы найти способ избавиться от драконов.

— Да, знаю, сударь. И очень, надеюсь, что то, что вы нашли, подействует.

— Времени не осталось, — горько вздохнул Дерек и сжал кулаки. — Мы выдвинемся, как только Соворусу станет лучше.

— Иданиб, я велю вас сопроводить до Гарада и выделю корабль, — вставил свое слово султан. — Поэтому вы быстро доберетесь до Капруни.

— Мы и без того вам обязаны, ваше величество, — ответил я.

После мы еще недолго обсудили дела. Султан обещал прислать помощь и Империи и королевству. И принять беженцев, в самом крайнем случае. Затем откланялись.

От таких новостей участвовать в празднестве было невыносимо. Поэтому я поспешил откланяться. Дерек, пообщавшись с Айлой, тоже покинул внутренний двор. Необходимо было собираться в путь домой.

Два дня спустя силы уже полностью вернулись ко мне. Не теряя больше ни минуты мы, готовились к отъезду. И вот 32-ого Снежной бури пришлось проститься с гостеприимством султана. Ранним утром на площадь башен нас вышли провожать сам султан, Айла, Тахир, Салим и совсем мальчишка, лет одиннадцати от роду, Абдул — младший сын Эмира. Здесь же был и посол Туллий.

Снабженные провизией, всяческими дарами, в виде новых платьев, мы готовились уехать из Хаасима. Меня удивляло только наличие одного запряженного коня северной породы, гнедой масти. Однако мгновение спустя я понял, почему он был один. К площади подтянулась процессия из муст’фази. Они под уздцы вели черного, как ночь, коня: высокий, статный. Грация, с которой он шел, была присуща всем лошадям его породы — харлийской.

— Идан Дерек, прими сей подарок от меня и моей семьи! — сказал султан.

— Его зовут Альдир, — добавил Тахир. — Хороший жеребец. Надеюсь, он сослужит тебе долгую и хорошую службу.

Дерек принял подарок. Такой конь высоко ценился за свою скорость и выносливость. Владели подобными только знатные особы.

— Друзья мои, да хранят вас духи-предков! — провозгласил султан Эмир. — Желаю вам удачи в таком сложном деле.

— Спасибо вам! — мы поклонились в пояс.

Пришла пора расставаться. Мы оседлали коней. Последний раз окинули взглядом августейшую чету, громаду белого дворца, площадь.

И двинулись в путь.

К рассвету жемчужина песков — Хаасим — осталась позади. Сопровождающий — Ишир, что вел нас, ехал впереди. Шел он вдоль Нелрота. Двигались мы быстро, скакали практически без остановок. Только поздними ночами делали привал и продолжали путь ранним утром. Оставались позади притоки Великой реки, города Обосим и Берх-дала. 37-ого мы были уже у Слез Мараны. Преодолели спуск по Пути скорби и в Рагиз-а-ризе наняли погонщика ша’акрида, чтобы преодолеть болота.

Болотные леса смотрелись столь чуждо после пустыни, что иногда даже тошнило. Хотя так могла сказываться и тряска на ша’акриде. Однако я быстро привык к ним, а песчаные глади попытался забыть.

В пути мы с Дереком скромно отпраздновали новый 341-ый год. Уже четвертый год длился этот поход, а конец его, казалось, так и не приблизился. Во всяком случае, хороший конец. Ибо драконы, что уже вернулись в небеса, стали в полную силу мстить за свое низвержение. И печальный исход — новая тирания — маячил прямо перед носом.

Гарада мы достигли 16-ого Посевов. Сопровождающий Ишир поспешил сразу в доки, где нас ждал корабль, нанятый султаном. Здесь мы с Иширом и простились: поблагодарили его и просили еще раз поблагодарить от нас султана. В Гараде слухи ходили еще страшнее, с тех пор как мы отбыли из Хаасима. Говорили, что драконы сожгли Золотое побережье дотла. Если это было правдой, то мог разразиться голод. Купцы, приплывшие с Туурниля намедни, рассказывали, что бестий стало очень много, что в селах и деревнях оставаться было опасно. В Сивиле полыхали приграничные леса. Все эти известия приводили Дерека в бешенство. Он был так далеко и совершенно ничем не мог помочь.

— По моей вине гибнут люди! — кричал он.

Я успокаивал его как мог. Но и сам не находил себе места. Мы слишком много потратили времени.

Галея «Солнце пустыни» отошла с приливом только 17-ого. Долго отставали от причала. Паруса набрали теплый ветер и вскоре мы стали удаляться от Гарадской бухты. Хардрассал и путешествие по пустыням надолго запомнились мне и точно оставили какой-то отпечаток. Как и на Дереке. Я чувствовал, что он не только возмужал, но и сила его возросла за эти месяцы.

— Я боюсь, Совор, — сказал он, когда мы стояли на носу корабля. Он глядел прямо, туда, где за горизонтом скрывался Туурниль. — Если все это: поиски сферы и чертежи — окажутся бессмысленными, мы проиграли.

— Ты забываешь про Кро’тууса, Дерек, — напомнил я ему.

— Никогда не забывал! — резко ответил он. — Но… то, что мы слышали за последние недели. Я хочу увидеть все своими глазами, Совор. И тогда приму окончательное решение. Но, похоже, изменить мир мне не удастся. Хоть бы удалось спасти…

Ветра наполнили паруса, и галея стала набирать скорость.

30-ого Посевов галея «Солнце пустыни» причалила в порте Тимин-Луина. Пристали к дальнему пирсу, и как только наших с Дереком коней по трапу спустили на сушу, мы, попрощавшись с капитаном и командой, поспешили покинуть столицу. Однако это оказалось не так-то просто. Улицы Портового района были переполнены и отнюдь не моряками. Везде, куда падал взгляд, были наскоро расставлены палатки.

— О, Десятеро! — возглас Дерека одновременно отдал и болью и злостью.

Слухи оказались правдивы. Беженцы скрылись в столице. По донесениям посла, в Вилнорграде было не лучше.

У этих бедных людей вызнали все, что происходило на Туурниле за последний год. Рассказывали разное. Говорили, что в начале года драконов в небе стало очень много. Они нападали на все села и города. Некоторые беженцы из самого Драгонгарда подтверждали, что от пашенных полей Золотого побережья остался лишь пепел, там сгорели все села и деревни, серьезно пострадал Новый Сирод, досталось Габралу. Огонь унес жизни многих крестьян и не только. Погибли, защищая свои владения граф Габральский и несколько его ленников: лорд Клавдий из Брунге и дукс Северус из Крольи.

Неспокойно было и в Форестнаре. Это мы узнали, будучи уже на торговой площади. Закупая провиант в дорогу, расспросили купцов. Они говорили, что горит Волринор и весь близлежащий вековечный лес Адориэн. Там оборона пока держалась, но то было несколько месяцев назад.

— Проклятие! — ругался Дерек. — Нужно спешить, Соворус. От Туурниля ничего не останется, если мы не поторопимся!

И мы стремглав попытались выехать из Тимин-Луина. Потоки беженцев все прибывали, объезжать толпы и груженные обозы было сложно. Суетилась стража, пытаясь как-то поддерживать порядок в этом бурлящем котле. Однако еще до полудня мы проехали под сводами туннеля Великой стены и оказались за городом.

Снаружи в воздухе висела дымка, сухой ветер доносил запах гари.

— Туурниль полыхает… — констатировал я, глядя на этот невообразимый ужас. Кошмар, становящийся явью.

— Два года у него было! Два! — Дерек был в гневе. — Больше давать времени Кро’туусу я не могу. — Он крепко схватил поводья. — Вперед!

И пустил коня в галоп. Я следовал за ним.