— Скорее власть всех прельщает, — ответил я Кригу. — Но, конечно же ее хотят достигнуть с помощью силы.

— Опасность драконов уже никого не заботит! — сказал Дерек и ударил кулаком в подушку довольно жесткого сиденья. — Драконов нужно остановить — вот главная цель. Интриги фракций должны стоять на втором месте!

— Мы этим и занимаемся. Сивильнорд охраняет отряд Покорителей, а Драгонгард — Легион, — успокаивал я Дерека. — Непонятно, правда, что же происходит в королевстве. Там драконы куда опаснее, чем в снегах Сивиля. Загорится один лес, полыхнет и весь Форестнар. Про Мидллен даже и думать не хочу. Пожары там большая опасность.

— Об отряде… Совор, ты не видел в Нордгарде отряд? Я беспокоюсь: месяц мы не слышал о драконах и отряде. Как бы Центерий и Рорик не начали новые распри… — обеспокоенно говорил Дерек.

— В столице ничего не говорили. Да и слухов о нападении драконов на деревни и города я тоже не слышал. Не беспокойся: отряд выполняет свои обязанности, а значит Рорик и Центерий мирно сосуществуют. И этому нужно радоваться.

— О каком таком «отряде Покорителей» вы говорите? — заинтересовался профессор. — Расскажите мне.

— Этот отряд был собран из армий Северного Легиона и «Освободителей» для охраны поселений и городов в Сивильнорде от нападений драконов. Помощь не сильная, но пусть хоть так, вместо войны, — ответил Дерек и поглядел в окно.

Так мы разговорились и не заметили, как наступила ночь. Был слышен стук копыт и скрежет колес.

Профессор достал из своей сумки сухари, которые он припас для экспедиции.

— Угощайтесь! — произнес Криг и предложил сухари Дереку и мне. — Путь не близкий надо подкрепиться.

Дерек взял сухарь, а я отказался. Сейчас мне было не до еды. ТРК может быть и отвлеклось на уловки Ордена дракона, но в любую минуту могли вернуться к своей прежней цели. Затишье всегда бывает перед бурей и буря может принести очень много проблем.

Кучер остановил дилижанс, чтобы зажечь фонари для освещения дороги. После мы поехали дальше. Ветер дул, завывая. Незаметное Сивильское лето заканчивалось, и начиналась осень. Тяжелое время для всех сивильцев, когда нужно собирать остатки урожая и готовиться к зиме, хотя за столько лет все привыкли к таким условиям проживания.

Дилижанс скакал по колдобинам не ровных дорог Сивильнорда. Профессор уже спал и, обняв свою сумку, тихо сопел. Дерек тоже уснул, а мне не спалось. Я смотрел в небольшое окошко дилижанса.

Я снял сою маску и посмотрел на нее. Красивая резьба с покрашенными красной краской краями украшала драконью маску. Сколько воспоминаний она навевала мне. И в тот момент мне кое-что вспомнилось, но я не стану вдаваться в подробности.

Звезды светили в окно дилижанса тусклым светом. Все небо было украшено множеством различных созвездий. Самое красивое и яркое было созвездие Синего титанара. Свет звезд прерывали мелькающие деревья, слегка припорошенные сивильским осенним снежком, а ветер начинал сильнее завывать. Снаружи слышалось пыхтение кучера и ржание лошадей.

Поздней ночью дремота настигла меня, и я погрузился в глубокий сон.

Утром следующего дня я проснулся раньше всех: профессор все также спал в обнимку со своей поклажей, а Дерек оперся на стенку дилижанса, обитую дешевым материалом для мягкости. Убрав в свою походную сумку маску, я аккуратно привстал, так чтобы никого не задеть. Но внутреннее помещение было очень узким: между сиденьями не возможно были и шаг сделать. Я открыл дверцу дилижанса и окликнул кучера:

— Эгей! Притормози чуть-чуть!

Кучер пробурчал что-то себе под нос и дернул за вожжи. Лошади резко стали тормозить, что заставило дилижанс сотрястись. Когда скорость была сбавлена, я смог выпрыгнуть из кабины.

Закрыв дверь в дилижанс, я направился к козлам. Запрыгнул на них и уселся рядом с кучером. Он неодобрительно посмотрел на меня, но ничего не сказал, а лишь сопел. Кони медленно бежали вперед по дороге, пыхтя. Я ехал на козлах с кучером до полудня.

Солнце светило ярко. По сторонам от дороги лежал небольшой слой снега, который блестел в лучах осеннего северного солнца. Красивые могучие ели сопровождали дилижанс по пути. Кучер спокойно и ровно правил конями. Через пять дней мы должны были выехать к развилке, которая вела к городам Брамфил и Гиродин.

Я смотрел на великолепные ели, на чуть покрывшиеся еле успевшим растаять снегом, травы. Позади еще виднелись не четкие очертания Бритогских гор, которые упирались своими вершинами в небо с редко проплывающими белыми облаками. Север, север… он стал мне домом. Красоты Сивильнорда не могли сравниться с высокими лесами Форестнара и дикими чащами Мидллена, не считая самых северных районов.

Мысли о посещении Последнего оплота не покидали меня. Нам предстоял подъем в горы, которые славились сильными бурями и метелями. Раздумья о том, что можно было найти еще в подземном городе моих сородичей, также не давали мне покоя. Мне было неприятно идти в места альдонеров, я перестал ценить их культуру и больше не считал себя одним из умелых эльфов, из альдонеров.

Дерек и Криг уже проснулись. И, по-видимому, стали искать меня: Дерек открыл дверцу дилижанса и начал выглядывать из-за нее.

— Я здесь, Дерек! — крикнул я ему, заметив это. — Не беспокойтесь: я скоро приду к вам.

Дерек ничего не ответил и скрылся в дилижансе.

В это время дорога ушла вниз, и дилижанс стал спускаться в низину, которая звалась Мамонтовой из-за того что в ней жили и паслись мамонты. Изредка на них охотились сивильцы, но такая охота редко когда приносила успех или окупалась. Забить мамонта требовало больших усилий и сноровки. В год удавалось забить не больше двух-трех мамонтов.

Из кабины дилижанса стало слышно как профессор и Дерек что-то бурно обсуждали. Я уже решил вернуться к ним и поддержать беседу, но краем глаза заметил удивительное зрелище и повернул голову в сторону происходящего. Немного поодаль от дороги я заметил стадо мамонтов: они редко когда собирались в большие стада. Впереди шло семейство. Большой мамонт с коричневой блестящей на свету шерстью, массивными белыми бивнями и длинным хоботом шел самым первым. Подле него брел мамонт поменьше. У их ног вертелись и бегали туда-сюда небольшие мамонтята. Остальные мамонты самых разных размеров следовали за семейством. Они не обращали никакого внимания на дилижанс и продолжали свой путь.

Кучер не смотрел в сторону стада, а следил за дорогой и что-то бурчал себе под нос или просто сопел. Он засыпал. Когда глаза его совсем закрывались, он громко всхрапывал и мгновенно просыпался. Затем это повторялось.

— Долго ли до станции? — спросил я и тем самым озадачил кучера.

Он призадумался, крепче схватился за вожжи и долго не отвечал.

— Недолго! — произнес кучер неодобрительно и шмыгнул носом. — Если дорогу не перегородят мамонты, то доберемся до станции… хм… к завтрашнему дню.

Он крепко сжал вожжи в одной руке, а второй укрылся своей рваной шубенкой. Затем размял пальцы, вновь принял сгорбленную позу, свойственную всем кучерам, и стал еще сильнее сопеть и кряхтеть.

Кучер чуть быстрее повел дилижанс. А я остался сидеть на козлах, так и не вернувшись к профессору и Дереку. Низина начинала покрываться кромкой льда: осень в этом году обещала быть холодной. Степной локусар[1] уже отцвел, а его душистый терпкий запах никак не мог выветриться из низины.

К ночи распогодилось. Задул сильный ветер. Он завывал, как волк на луну. Розовые облака, оставшиеся от заката, покрылись ночным мраком. Светлое небо, усеянное созвездиями, освещалось белой Ан. Кучер подпрыгнул оттого, что колесо дилижанса попало в небольшую яму и карету тряхнуло. Его это разозлило, и он стал что-то бурчать под нос. Я попросил приостановить.

Он дернул за вожжи, кони стали упираться копытами в землю и ржали. Через мгновенье дилижанс остановился. Кучер спрыгнул с козел и пошел зажигать фонари, я же спрыгнул за ним и направился к двери кареты. Дерек, заметив меня в окне, открыл дверь. Я запрыгнул внутрь и присел рядом с профессором. Они еще не спали.