«Эту вселенную нужно сдавать в ремонт…» Эту вселенную нужно сдавать в ремонт. Не в кракелюрах, а в трещинах кислород. Солнце моё, ты выжато, как лимон. Всё до последней капли ушло в народ. Прежде обходчик Вова пинал столбы. И провода звенели чистейшим ля. Ну, а сейчас электричество жрут грибы. И потому под ногами горит земля. Воду подняли, когда прохудился шельф. Так и висит атмосферою над хребтом. Солнце моё, залезай отсыпаться в сейф. Переговоры с подрядчиком – на потом. Руки дойдут, мы научимся, не скули. Выключи мысли, в ленте листай котят. Нам обещали скорейший апгрейд Земли. Может, какие фиксики прилетят. Отсрочка А имя бабочки – рисунок, Нельзя произнести его. А. А. Тарковский «Сложилось так, что жизнь не удалась…» Сложилось так, что жизнь не удалась. И можно дальше не ловить удачи. Спасибо, рыбка. Оставляю снасть на берегу. Я не могу иначе. Отложенное с детства на потом в конце концов мне перестало сниться. Я ухожу, не запирая дом. Не всё ль равно куда. Спасибо, птица. «Шорох волн похож на выдох, на движение ладони…» Шорох волн похож на выдох, на движение ладони по спине, на скрип качели в детском сне (там звук теплей). То, что не смогла заполнить, обязательно запомни: ты сюда ещё вернёшься на всё те же десять дней. Так устроена природа, что погода повторится. Так устроена свобода, что тебе она тесна. Вот тебе перо Жар-птицы, Шамаханская царица, вот тебе твоё корыто и Москва, красным-красна. Мироздание – такая-растакая барахольня: всё потратила на воздух, гладиолус и грейпфрут. Это ангелу расскажешь, как здесь любят добровольно, как потом кричат от горя и от радости орут. «Словно вымокшую кошку…» Словно вымокшую кошку, согреваю на груди ту серебряную ложку. Лучше бы не находил, не терзался воровато: совершил ли я грабёж – этой ложке нет возврата, и своей не назовёшь. Я живу, простоволосый, неухожен и небрит. Даже в печь её не бросить: не сгорает, а горит. «Горькое ядрышко сентября…» Горькое ядрышко сентября. Августа мякоть. Я призываю весь дождь на себя. Чтобы заплакать. Если по кодексу недопустим выброс желёзный, я буду вынужден, небо, прости, жить несерьёзно. Рубище пастыря, гонор шута, ярость озимых – из паутины со дна решета в невыносимость. «Нет особых времён, время – плоский и гибкий огонь…»
Нет особых времён, время – плоский и гибкий огонь, обернувший собой ноздреватую ёмкость потери, Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом. |
