«Не играй в царя горы, не сиди на крыше…» Не играй в царя горы, не сиди на крыше. Понимаю, что инстинкт, понимаю, база. Ты пятёрку получил тем, что просто выжил: две ноги, и две руки, даже оба глаза. Очень медленно иди, и не прыгай в дыры. Воля – это тяжело. И не факт, что надо. Больше нет учителей. Только командиры. И запомни: не прокис – вот и вся награда. Положи ладонь на стол. Не смотри скелетом. Я тебе не предлагал стать к себе добрее. Но пока ты будешь жить, все твои билеты гарантируют подъём в нашей лотерее. «До треска зубовного, до наготы…» До треска зубовного, до наготы подкожной прошли этот путь. «Великий целитель, нам скоро кранты. И свой стетоскоп не забудь». Великий целитель с вершин на орле слетает к немытым мужам. Он каждому молча меняет реле и всё, что потратила ржа. Меняет нам масло, доводит болты, сшивает поползший покров: и снова мы с миром ущербным на «ты», привычная красная кровь. Что ж, брат Терминатор, в дорогу пора. Обратно в подземный приют. А то, что у нас полетели «дрова», на это и боги плюют. «Я повторяю себе: засыпать не страшно…» Я повторяю себе: засыпать не страшно, нет, никто не залезет (F9) в биос, я не утрачу наутро стишат вчерашних, паспорта номер и серию, фото, био. Да, повторение – мать, но упрямство – отчим. Вот я лежу в темноте (отменить цитату)… Страшно проснуться в состоянии нерабочем и повторить это действие многократно. Подозреваю, что я – результат ошибки или подлога (вместо Христа – Варавву). Нужно меня отключить – заменить прошивку. Я не хочу быть исправленным, Боже Правый. «Ветер колотит оконной рамой…» Ветер колотит оконной рамой комнату за стеной. Чаще всего называют Мамой ту, что придёт за мной. Так утешительно и нестрашно, что под её рукой пламя – тряпичное, снег – бумажный, сам – не такой такой. «Что там? Зелёный и кадмий…» Что там? Зелёный и кадмий. Лето. Горячие камни. Чёрное озеро. Змеи. Всё, чего не умею, было осилено: рыбкой, с берега прыгать, на хлипких досках причала ватагой, счастье, друзья, отвага. Альтернативное время снова во снах… Арена личного Колизея. Веки сомкнул – глазею: там я сильней и резче, там я – любимец женщин, там никакой бумаги – счастье, друзья, отвага. Суетный Марк Аврелий, спящий под плач свирели. Тихо, пусты трибуны. Только свирель и струны. Жизнь среди жёлтой пыли там, где меня убили. Вот оно – высшее благо: счастье, друзья, отвага. «Битые кластеры пишут письмо на „Вы“…»
1 Битые кластеры пишут письмо на «Вы». Пунктуация жуткая – хочется заорать: «Нахрен, нахрен, нахрен! Вон из моей головы! К Лойсо Пондохве! В глушь, где всегда жара!» В детстве приснилось, что стены раскалены и я сжигаем воздухом между них: «Здравствуйте, Смерть. Напекли для меня блины?» На табуретку встаю и читаю стих. Кто протянул эти левые провода? Манипуляция – музыка неживых. Голос, бубнящий: «Ползи ко мне в рот, Еда. Понедельник-суббота, с пяти до пяти, без вых…» 2 «…и воскресенья не будет», – пропел Булат. Вот и дышу сквозь расколотый календарь: «Здравствуйте, Мышеловка. Всегда бесплат… Здравствуйте, слёзы Вечности, торф, янтарь. Здравствуйте, люди, ждущие похвалы. Здравствуйте, ноты голодные. Мне не спеть любвеобильную песню чужой халвы. Я – только медь звенящая. Только медь». Дьявол в деталях запутался – раскидал, и не собраться двум ангелам у стола, дабы явился третий, который мал, но городит исцеляющие слова. Прибежище Ты – Господь чудес и обещаний. О. А. Седакова Тощий год 1 Палевое облако страны: не слышны друг другу, не нужны в бесконечном млечном маскараде. Острые истерики вины на любой у-до-влет-во-ре-ны – срочный инфоповод, чёрта ради. Ждали апокалипсис сейчас: время, помещённое в санчасть, раздирает кожу, ищет баги. Слышишь, как архангелы рычат: тот, на ком поставлена печать, добровольно отбывает в лагерь. Всё обман, что у других не так: армии панических атак, верный зиг при входе в супермаркет, скучная позиция крота – двигаться, не раскрывая рта, позабыв про электронный маркер. Ожидали тоталитаризм. Получили королевство клизм, пресный храм резиновой вагины. Выживаем из ума: артист, зеркалу играющий на бис, нарисует кровью георгины. Думали, что это будет гриб. Комиксы нам подарили грипп: видишь, чёрный силуэт на жёлтом. Я – не Бэтмен… Пресловутый всхлип. Детский счёт и карусели скрип. Будущее здесь. Его нашёл ты. |
