– Предлагаешь услуги? Так быстро? Я, конечно, высокого мнения о своих достоинствах, но был наслышан о зверском характере Черной пантеры. Кстати, зачем ты убила бастарда? Хороший мужик был, полезный. Золотая была голова.

– Много болтаешь ты, Аба. Давай сразу к делу. Я могу быть полезна. Во всех отношениях, в некоторых – еще и приятна, – ее рука медленно продвигалась от колена вверх, вызывая все более явную ухмылку на лице воплощения Преисподней. Очень медленно, будто дразня. Он в ответ улыбался все шире, обнажая свой хищный оскал.

– Я задал вопрос, дорогая. Считай это квестом. И все же? – он положил свою руку поверх, останавливая Эрис в этих ее поползновениях.

– Он был мне не нужен.

– Пф! Отличный повод разделаться со всем человечеством, правда? И как я не понял? Давно раздражают.

– Он мешал, угрожал.

– Немного совсем так я сузил свой круг. Мне все вечно мешают.

– Хорошо. Он принудил меня принести ему клятву на крови дракона. И Гесса я убила, закончив этот древний ритуал. Строго по плану, что он написал. Сама того не желая, как марионетка.

– Вот это мотивчик! Но, прости, я не верю. Сынишка, конечно, хотел осиротеть, но заставить содрогнуться весь мир? Сомневаюсь. Птица не того полета. Скажи, ты у нас ведь совсем не глупа. Он ведь тоже был лишь инструментом? Подумай.

Улыбка сползла с его губ, но руку убрал, словно приглашая продолжить. Эрис плавным движением соскользнула со стула, усевшись прямо на пол у его ног. Мужчинам всех возрастов и эпох, всех рас и ипостасей нравится, когда женщина смотрит на них снизу вверх. Но, Дьявол, как же трудно совращать твое воплощение! Соблазнителен – невероятно. Инкубы25 в сравнении с ним – просто милые дети.

– Да. Служить им и дальше я совсем не желала. Долг мой был уплачен.

– Так много ты им задолжала? А впрочем… Я понял. Кто был заказчик, конечно, не знаешь? Это было бы просто.

– Не знаю. Я правда не знаю и не поняла. Разбирайтесь с этим сами.

Она расстегнула мужские штаны. Разве можно так долго противиться соблазну? Она просто женщина. Изголодавшаяся по любви, возбужденная танго. И подрезанная больнее, чем Гесс серпом Крона26, словами Ладона: «За слабости нужно платить». Отомстит ему прямо сейчас, выметая из мыслей и тела несносного змея. Клин вышибается клином.

– Хорошо. Приступай, разрешаю. Но, малышка, ты зря размечталась. Вакантных мест рядом со мной давно нет.

– Я соскучилась по чистому грехопадению. Погрузи меня в самое пекло страстей, ты же демон? Хочу себя там потерять, совершенно. И больше не думать.

Порывом горячего ветра их обоих смело, как и не было вовсе. Демон унес свою добычу или сам станет жертвой?

Кажется, Эрис-Маричка нашла наконец-то лекарство от этой болезни – любви.

Поручение «Пока приводи в порядок вашу всю группу», прозвучавшее из сиятельных уст Самаэля, великого и ужасного, было равным приказу.

Ладону лишь оставалось продумать план общих действий на несколько грядущих месяцев кряду.

Начальственного Кла настоятельно и быстро отправили в командировку (очень сильно смахивавшую на ссылку) за одиннадцать тысяч километров, на Камчатку. А это означало, что бедный дракон уже утром будет повышен в должности. Как бы – внезапно. И он был не рад.

Солнечного Лада было очень непросто вывести из состояния «всеобщего обогрева», как ехидно определил этот статус Лер. Но события последних месяцев – от провала его лучших учеников на операции в доме престарелых до развоплощения величайшего Гесса под светом кровавой Луны – были способны «погасить» даже Ладона.

Он тоже устал.

И что было особенно неприятно: впервые за всю его жизнь Лад смотрел с завистью на всех этих влюбленных безумцев вокруг. На воркующих о чем-то в темном тупике больничного коридора Лере и Ди. На засветившаяся вдруг изнутри рыжую бестию Арину с ее этим весьма непростым счастьем – Филом. На Алису и Макса, будто бы и не заметивших свалившегося на их голову несметного наследства, так они были поглощены друг другом. Даже на бегавшего по госпитальным лестницам кота – Леонида, сладострастно заглядывающего под халатики ничего не подозревающим санитаркам.

А он? Он вчера сдал в руки Аббы женщину, любившую его больше себя. Для темной жрицы Эрис подобное чувство было почти невозможно.

Темные редко любили. Привязывались, заключали сделки, испытывали телесное влечение – как и все обитатели этого мира, полагавшие себя существами разумными. А вот любить…

Любовь означала потерю себя. Любил ли Ладон? Он не знал и не помнил.

Скорее – любил сразу всех.

И вот эту усталую докторшу, что круглосуточно дежурила у кровати Ди, а теперь просто упала на кресло в кабинете Антона и ушла в бессознательный сон.

Надо будет ее разбудить, накормить и отправить домой своим личным порталом.

И Деус-Дивина Антона, главного врача, близкого друга Лада и просто отличного мужика. Только что он пробегал мимо, хлопнул по плечу и понесся, как курьерский поезд, на обходы, к своим ненаглядным больным.

И этих людей он любил – разных, очень. Люди не были просто темными или светлыми. В каждом из них сияло многоцветие этого мира. Совершенно другие, и этим прекрасны все люди.

Выходя из госпиталя, вспомнил снова вдруг Люсю.

Вот лисица. Нет, он не сердился, скорей – восхищался. Нужно будет не упускать малышку из виду, такие бриллианты чистой воды нуждаются в огранке. Пока что она ощущает себя сильной, почти непобедимой. Извечная болезнь всех юных гениев. Но при первой же ощутимой осечке они ломаются, будто ветки на морозе. Скольких таких сломанных чад Лад уже подхватил, поставил на ноги, обогрел, внушил веру в себя? Очень многих. Значит, дракону есть зачем жить, а свою любовь, греющую лишь одно его сердце, он дождется. Возможно, она уже рядом.

Он тяжко вздохнул и вошел в кабинет сиятельного Сэма. Судя по виду высокого начальства – поспать ночью сегодня не пришлось никому.

– Аве, Ладонис. Тебе кофеину?

– Аве, Семен Августович. Я Пашкину съел уже таблетку. «Радость студента».

– Я – на Арининых «Совах». Но кофе отменный, не отказывайся. Что там у нас с вашей группой? – прикоснулся к руне, нанесенной маркером прямо на столе. – Гелла, детка, два кофе для нас, самых-самых.

Еще не успел договорить, а демоница уже ставила дымящиеся чашки на стол, демонстрируя свое декольте и невероятно прекрасные ноги. Зачем она вообще носила это платье? Разве только для того, чтобы еще больше возбуждать воображение посетителей Сэма. Высший суккуб, блистающий гранями дара. Лад вот даже проснулся.

– Хорошо она действует, правда? Покрепче таблеток и кофе, – Сэм хитро блеснул глазами вслед плавно удалявшейся Гелле. Кто бы в том сомневался: глава Инквизиции даже моргал и дышал всегда с тайным смыслом.

Ладон хлебнул свой напиток. Божественно. Гелла все помнила – его кофе был без сахара и с корицей. Еще пара глотков – можно будет говорить и о деле.

– Ладонис, скажи мне, а ты у нас-то когда угнездишься?

Дракон поперхнулся корицей и кофе. Зная Сэма…

А, собственно, что он знал о своем главном шефе? Личная жизнь – тайна за всеми возможными печатями этого мира, семья – где-то там же. Яркий и сильный мужчина, буквально пышущий жизнью брутал. Немыслимо древний. Доподлинно было известно лишь то, что шеф крылат, могуч и бессмертен. Из тех, которых развоплотить невозможно даже этим серпом, что отправил Гессера на свалку историй.

– Судя по вороху мыслей, не скоро, – начальственный Ангел так давно жил в этом мире, что стал человечнее многих.

Когда-то он был – сама Смерть. Сейчас вот сидел за рабочим столом, устало потирая широкий затылок ладонью. Да, он всесилен, и можно было не тратить времени и сил на защиту щитами от Сэма. Никто просто не знал, на что он был способен, сам Самаэль, ангел смерти и тлена. Дракону не хотелось даже думать о той немыслимой ответственности, что делили они с Аваддоном и (теперь уже снова) Саввой, перед Создателем и этой Вселенной. Нет, хватит ему тяжкой ноши дракона.