Ей предлагали службу в Управлении. Во внешней разведке, в контрразведке – агентная деятельность, а еще… А еще – рассмотреть перевод в создаваемую этим летом Академию Взаимодействия Иных Сил. Специальную – только для иных. Восхитительно. Невероятно!

Люся вспомнила лицо дракона, слушающего ее речь в ресторане. Она и заподозрить не могла в этих древних такого вот спектра эмоций. Надо признать – он был хорош. И теперь Люся точно знала, отчего они все вымирают. Странный коктейль из неисправимого романтика и невозможного циника с толстым налетом скептицизма. Со множеством точек уязвимости и низким уровнем чувства самосохранения – как вообще он дожил до наших дней? Ах да, могущественный. Только этого его и спасало.

Она шла по тротуару Литейного, разглядывая окна и витрины. Всматриваясь в лица людей, ловя эмоции и мысли. Целый людской океан. И ей плыть в нем теперь. Оставалось решить – в какой роли: трески, водоросли либо акулы. А может, и вовсе – она айсберг. Представила. Вспомнила лицо Ладона в ресторане тем вечером. Вновь усмехнулась. Точно – не мелким планктоном. На выбор своей роли у Людмилы было еще целое долгое лето. И она выберет. А пока – на вокзал, брать билет и в деревню, там ждут. Встречай, мир, великую и ужасную Люсю Заралунга.

“Беда приходит не как гроза. Она приближается тихими голубиными шагами. “ (Фридрих Ницше)

В кабинете главного врача отделения интенсивной терапии главного военного клинического госпиталя имени Н. Н. Бурденко7 было непривычно многолюдно.

Полковник медицинской службы Антон Клавдиевич Дивин с трудом подавил в себе острое желание развернуться и выйти. Увы. Эти люди – все-все ждут его. Великого и ужасного А.К. Дивина собственной персоной.

Госпиталь был переполнен ранеными, дежурившими сотрудниками органов внутренних дел всех сторон и всех званий. Врачи не справлялись, поступившие умирали ежечасно. Просто уходили. Остановить процесс не удавалось, как не удавалось и найти причину происходившего.

Устало он упал на кресло, обреченно глядя на экран. Пиликнул мессенджер телефона. Незнакомый номер. Открыл и вздрогнул.

«Здравствуй, дорогая. Я не рад».

*“Хочешь ли знать, что вам делать?”*

Очень знакомо. Стиль тот же: никаких приветствий и сразу загадки. Маричка, чернокожая заноза. Как он мог ее в себя впустить, разрешить подойти ей так близко?

Даже когда (уже после, читая досье негритянки, выуженное из толстенного личного дела) Антон вынужден был самому себе признаться, что он был лишь ступенью, он все еще в это не верил. Просто удобная дверца в дом к их семье или даже – к Ладону.

Девица была одержима странной идеей стать полноценным драконом. Рожденная с четвертью древней крови, многие годы она посвятила лишь решению этого своего софизма8.

Всегда безуспешно. Только рядом с Ладоном она вдруг смогла ощутить себя совсем немного, но драконессой. Может, это и была ее «любовь?» Ладон никогда не обманывал женщин, себя не обещал им – никому и никогда. Для него и Маричка была лишь приключением. Разнообразием, как экзотическая птичка.

А еще – он узнал ее имя. Настоящее имя потомка дракона всегда очень ценный трофей. Дракон может позвать – и она подчинится. Всецело. Об этом знал только Антон.

Как же странно. Она всегда шла по головам – не жалея живых, не сомневаясь ни минуты, а тут – словно кукла, слепа и послушна тому, кто рожден быть драконом.

И все же – хочет ли знать он? И зачем? Она никогда не делала предложений просто так – Антон отлично все помнил. И цена, должно быть, непомерна. Он врач. Он обязан спасать. Тех неугодных людишек, что пошли войной на его мир, соблазнившись причастностью к силе настоящих азеркинов? Ох, Антон, ты темнеешь.

Как там говорил о ней Лад: «Я пытался ее разуверить в желаньях. Что толку? Это все равно, что убеждать безногого в том, что можно ползать всю жизнь на руках очень быстро и притом – экономить на зимних ботинках. Безумство».

Антон вдруг очнулся. Кабинет был почти пуст, лишь молодая врач из блока интенсива терпеливо ждала его, явно уже на ходу засыпая. Бедняжка.

– Простите, я кажется, задумался. Вы с новостями?

Бледная ведьмочка дежурила вторую ночь, по своей инициативе. Трудно сказать, что ее там держало, но палату с тяжелыми группы оперативников она бдила, как главную ценность в своей жизни.

– Да.

Он прищурился, откинувшись на спинку кресла. И вдруг понял: от ее новостей будет зависеть и его решение. Пришло время ему выбирать. И выбор, похоже, был сделан.

– Мужчины очнулись, Гуло9 ушел в оборот и тут же нырнул в телепорт, прихватив Рафаила. Девушки… Арина в сознании: сломан позвоночник, множественные переломы конечностей, основание черепа, разрыв селезенки. Если бы она была человеком – полная несовместимость с жизнью.

– Но она – высшая ведьма.

«Сестренка, держись там!» – Антон заходил в ее блок сегоня раз уже пятьдесят, если не больше. Им с Лео просто не нужно сейчас было как-то мешать. Он справлялся, отважный маленький рыцарь его младшей сестры, героической Дивиной.

– Да, Фамильяр ее тащит и весьма успешно. Очень сильный, я таких еще не видела, хотя ему тоже досталось, но они справятся. Дня два-три еще, не больше. Через час выпустим ее из медикаментозной комы.

– Что с Венди10?

Женщина вздохнула, отвела глаза.

– Тут все непросто. Мы не знаем. Вижу ее, стоит в Сумерках и не выходит. Осталось лишь ждать.

– Сколько есть у нас времени?

– Ровно четыре часа. Ее силы уже на исходе. Она поступила пустая, как.… В общем – до самого дна. И мы вообще не понимаем, по какому закону природы она существует. Свидетели говорили, что был экстремальный выброс энергии. Где она берет ее – не знаем. Что служит источником – не знаем. Все очень тревожно. Что скажете?

Он все еще смотрел в сообщение Марички. У них есть четыре часа. Меньше. Три. Кто там знает вообще, что она им ответит.

Если Ди вдруг очнется, то Антон скажет именно то, что он хочет и выбрал. Если же нет, то придется идти на сделку с черной, оно того стоит.

– Продолжать интенсив, в кому не погружать, с оборотнями это… сами помните. Общая поддерживающая терапия, лечим и питаем пока тело. Я буду думать еще, держите меня в курсе. Вы устали?

– Ужасно.

Она на ходу засыпала, бледная, с темными кругами под глазами.

– Давайте вас сменят, поезжайте, поспите.

Покачала головой, вставая.

– Нет, я там прикорну, у них в палате. Дождусь, пока все не вернутся.

– Почему?

Уже выходя, оглянулась.

– Она собой прикрыла сына моего, там, в пещере, вот эта маленькая белокурая девочка. Вадим уже дома, мне все рассказали. И я ее вытащу.

Вышла. Мать, что тут скажешь – Ге ведь такая же. И даст если Создатель, своим детям он тоже найдет Мать с большой буквы.

Придется тебе подождать, дорогая Маричка. Сделка еще впереди.

Ди открыла глаза. Солнце. Какое счастье, никаких больше пещер и никогда! Снова больничная койка. Этим маем Сиятельная Венанди побила все свои рекорды. На краю ее кровати сидел кто-то большой, полуголый и темный. Держал за лодыжку и спал, опираясь на спинку кровати.

Взглянула на пальцы. Тонкое золотое колечко с маленьким кабошоном сердолика. Оно словно билось на руке теплым сердечком. Заметила вдруг шевеление напротив, темная фигура качнулась, поднялась в полный рост и закрыла ее от лучей.

Это был Лер. Похудевший, осунувшийся, ставший старше намного. Упал на колени, уткнувшись ей в руку.

– Дозвался.

– Лель. Скажи, это правда?

Показала кольцо. Лель поднял к ней лицо, очень жадно ловя взгляд Венди, и кивнул, утверждая.

– Ты знаешь. Мне давно было нужно сказать тебе, а я все боялась.