– Вот спасибо!

Ладон рассмеялся. Да, этот скромный малыш был драконом.

– Засранец. Вот тебе список срочного. Вот план. Отмечай галочками то, что сможешь сделать быстро. Сегодня же прочитать все дела на столе. Составить план работы по их оформлению. Кофе просить я не буду, твое дело – работать, ничему не удивляясь и лишних вопросов не задавать. Есть вопросы?

– Они явно лишние.

– Отлично! Забирай это все и вали. Твой кабинет – все пространство за дверью.

Да, по штату секретарь ему был положен. Но Клавдий явно опасался заводить себе подобие Геллы, по примеру Сэма. А у него – пусть будет. Родственник, как-никак. Целый Сильвер.

Андрюша и впрямь оказался неплох. Спокойный, рассудительный, с тонким чувством юмора и непоколебимым достоинством – без раболепия. Он так быстро разобрал все завалы в работе Ладона, что уже на третий день их совместной работы старший дракон и подумать не мог потерять такого вот ценного сотрудника.

Кофе, кстати, он тоже варил, каким-то шестым чувством угадывая его насущную необходимость. Шикарный американо, шедевр. Лад пил этот божественный напиток и размышлял.

А ведь парень явно не планировал провести жизнь в секретарях. Пусть даже самого Ладона. Кто она там… знаток Востока? Когда они хоть немного освободятся, хоть самую малость, нужно будет плотнее им заняться.

А пока, после завершения вороха мелких дел, все их усилия свелись к закрытию “Дела Триглы29”. Исполнитель задержан, арестован и находился у Темных. Судя по слухам – в крепких лапах самого Абаддона. В свете подписанных накануне меморандумов по первому же прошению Инквизиции ее были должны передать. Но зачем? Судя по показаниям свидетелей и по данным экспертизы, Маричка была подневольным оружием в руках маньяка. Который, в свою очередь, тоже был лишь исполнитель. Маричку оправдают, по законам иных она будет признана “невменяемой”, ритуал на крови дракона не преступить, особенно тому, в чьих жилах течет эта кровь. А главный заказчик “преступления века” не просто не пойман, но даже приблизительно не идентифицирован. Снова мертвое дело: куча жертв, убийства, орудие, мотивы, а преступника – нет. Чистый “висяк”. Передача в архив.

Ладон вдруг очень отчетливо понял: ему надоело. Надоели дела, все эти расследования, опергруппы, погони, аресты. Хотелось… да, ну зачем себе врать, хотелось заниматься тем, чем он был занят уже столько лет – воспитывать, вдохновлять и растить. Академия, говорите? Почему бы и нет? Подумал, достал лист официального бланка и написал заявление о переводе на другую работу. С увольнением. А вот так – просто и элегантно.

И Андрюшу прихватит, а как же?

“Группе оперативного реагирования Инквизиции, в составе:

Арина Клавдиевна Деус-Дивина

Валерий Михайлович Дивин

Диана Яновна Дивина

Леонид Глебович Двариг

Рафаил Янович Дивин

прибыть к зданию общежития Географического факультета СПбГУ не позже 21.00 по мск, заселиться в к. 13, 14. Утром 2 июня принять оборудование на каф. Гидрологии суши, установить стацпорт30, прибыть в распоряжение доц. Лаптевой на учебно-научную базу СПбГУ “Саблино” не позднее 20.00 по мск. Командиром группы временно назначить Валерия Михайловича Дивина, заместителем командира – Арину Клавдиевну Деус-Дивину.”

– Кто все эти люди, мы точно знакомы, иные? Надеюсь, это весь приказ, да?

– Тебе недостаточно? Поспать-то нам больше уже не дадут. Строиться будем? Ну там… на первый-второй рассчитайсь…

– Не ерничай, женщина. Кот! Тьфу, то есть, мичман Двариг, доложить о готовности группы к отправке.

– Старший мичман, если ты уж об этом вспомнил. Товарищи офицеры, разрешите доложить, группа к отправке готова, личный состав в сборе, материальная подготовка закончена. Так?

– И хватит ржать, товарищ младший лейтенант Дивин, – Лер с неимоверным трудом сам сдерживал смех.

В свете последних мегаважных событий и реформ все Дозоры и Инквизиции было решено привести к общей Воинской присяге, раздать звания и ввести некое подобие общевойсковой дисциплины. В каждом человеческом государстве – со своим национальным уклоном. Личному составу предложено “начать изучать макеты уставов, присяги и отрабатывать азы общевойсковой подготовки.” Вот они и изгалялись. Лер – ВРИО командира группы! Дожили. Вспомнили даже о своих “человеческих документах”. Да что там: конспиративные имена свои вспомнили.

– Какой, кстати, из Дивиных, Лер? Может, нам по номерам приказа подписаться? Номера на ладошках? – как могли, так и смеялись. Кто знает, не в последний ли раз.

До портальной на Лубянке группа добралась без происшествий. Мужчины шли максимально загружены, часть учебно-научного оборудования было выписано уже в Москве.

Ди с Ариной использовать в качестве вьючной силы они отказались наотрез, ссылаясь на свои сомнения в их полноценной физической форме. Те поворчали было, но уже выходя из портала остро ощутили, что явно переоценивали скорость своего выздоровления. Обе едва дышали.

“Две дохлые аскариды в собственном соку” – нежно охарактеризовал их гном. Любил он людей, очень сильно.

До общежития пришлось добираться сначала на троллейбусе через Дворцовый мост, потом и вовсе – пешком от здания Двенадцати коллегий по Набережной Невы на Малый проспект, и по нему – до самой Девятой Линии.

Где-то совсем рядом находилась квартира Лебедевых31, да и до самой Норы32 – рукой подать, можно было туда закинуть всю группу, но… – приказ есть приказ.

Долго препирались с консьержкой в общежитии, пихая бумаги, звоня в Москву, потом забирали матрасы, ключи, заселялись. Тринадцатая комната… Та самая, да.

Лер поймал взглядом Ди. Она тоже сейчас вспоминала. Как это было давно! Все общежитие должно будет перейти в распоряжение новой Академии, и будут теперь жить здесь курсанты-азеркины. Наверное. А пока они стояли рядом и вспоминали. Друзей, посиделки за голым чаем, студенческий портвейн, сухари, пайки, гитары, неистребимый запах костров, энцефалитки, алюминиевые миски и кружки. Рюкзаки и “напопники”,

“Помнишь?” – коснулись трепетно мысли Ди. Она это делала так нежно, будто бы слегка касаясь его разума крылом совы.

“Как можно забыть. Знаешь, это было самое счастливое время в моей жизни. Ничего не мешало быть собой, никому ничего не был должен.”

“Да, конечно. И Надя” – царапнуло ревностью. Он усмехнулся. “Меня так впервые любили, прости, Ветерок. Да, и это”.

Прощать было не за что. Тогда Ди была совершенно другой, смотрела на все странные для ее понимания истории с любовью “большой и лучистой” через призму явного превосходства. Ее не касались эти глупые слабости. Это сейчас мир изменился.

– Ей, голуби. Группа разместилась, предлагаю оформить тут порт и свалить прогуляться. Или мы больше есть никогда в этой жизни не будем? – голос гнома прозвучал вдруг под самым ухом Лера.

Не одни они здесь молчали. Арина с Филом молча стояли у окна. О чем была их немая беседа? Питер не был их городом. Так, только гости.

– Рядом с “Норой” есть отличное заведение. Я частенько там ужинал, а сейчас у них в вечернем меню должна быть настоящая корюшка. Жареная по-питерски, в панировке под маринадом – это просто фантастика.

– М… – от этого вкусного определенияя рыбки Леонида повело, как кобру от звуков волшебной дудочки факира. – Ди, давай нам рисуй поскорей ребра портала, или я обращусь тут в кота, буду громко орать и нагажу вам в тапки. Хотите?

Ди не просто так считалась лучшим порталистом Инквизиции, она им объективно была, абсолютно блестящим. Годы службы в Дозоре и Инквизиции отточили ее талант и умения до уровня мастерства самой высшей категории. На стенах домов и руин, стволах деревьев, горных склонах – любых плоскостях, вертикальных и горизонтальных, Венди могла начертить ребра портала, замкнув энергетически контуры ритуалом.