— Эми! Эми, ты как? — несколько подруг бежали к ней.

— А я предупреждала...

— У него с рождения не все дома!

— Я тебе чистые колготки дам; если мисс Коул увидит твои колени, до утра вопить будет...

Увы, последнее предсказание сбылось. Стайка девчонок наткнулась на директрису в холле, где в честь нового года была установлена тощая, но зеленая елка. Мисс Коул увела заплаканную воспитанницу к себе в кабинет. Будучи расстроенной, Эми выложила все, что касалось ее чувств к Тому, умолчав только о вторжении в директорский кабинет. Мисс Коул слушала, рассеяно покачивая в руке бокал с коньяком. Когда Бенсон закончила, она, наконец, сделала глоток. Девочка к тому моменту успокоилась и лишь изредка всхлипывала.

— Как ты думаешь, почему мы никогда не выводим Тома в гостиную, когда приезжают усыновители?

— Потому что вы... — Эми растерялась, — вы боитесь его?

— Все считают его странным, — пожала плечами директриса. — Но если бы дело было только в страхе, мы бы наоборот постарались избавиться от него. Видишь ли, на какого бы ребенка я не посмотрела, я могу представить его маму и папу. Которые есть или которые будут. Я смотрю на тебя и вижу рядом твою маму, которая навещает тебя дважды в месяц. Но Том... Его мама — совсем юная девушка — умерла, когда он появился на свет. Он никогда не видел ее, как и своего отца. Эми. Он никогда не терял семью, потому что ее не существовало. Поэтому когда я смотрю на Тома, я не представляю тех, кто мог бы остаться с ним рядом.

Она поднялась, открыла шкафчик и налила себе еще спиртного. Девочка развернулась на стуле за ней.

— Эми, послушай, что я скажу. Тому хорошо одному, потому что он привык к этому, также как вы привыкли к своим семьям. Тебе плохо без семьи? Ему плохо, когда кто-то нарушает его одиночество. Может, я и не должна так говорить, но Эми — такие дети, как Том, с самого рождения лишенные родительской заботы, никогда не смогут полюбить. Том никогда не ответит тебе теплотой и поддержкой как друг или как тот, кого ты любишь. И никогда он не откроется тебе в ответ на твою искренность. Его сердце будет для тебя тайной за семью печатями, потому что и для него оно тайна. Только в семье мы учимся слышать его и доверять ему. Увы, Том безвозвратно упустил этот урок. Он никогда не подпустит к себе ни тебя, ни кого-либо еще. Он даже не даст к себе прикоснуться. Эми, Том обречен на одиночество, и ты ничего не сможешь с этим сделать. Не разрушай хотя бы его иллюзию, что он сам выбрал такое существование.

====== 19. Авада Кедавра ======

Потерявшая сознание полненькая брюнетка лежала у стены между шкафом и дверью.

— Обливиэйт, — я стирал воспоминания Эми обо мне, но затем, решившись, удалил и все, что касалось Тома. Невольно я оказался свидетелем их общего детства. И теперь я знал, сколько боли причиняла Бенсон память о безуспешных попытках приблизиться к нему. Угрюмый, напуганный, одинокий Том Реддл навсегда исчез из ее воспоминаний. Я перенес девочку на кровать, поцеловал Эми в лоб, затем выпил еще зелья и трансгрессировал.

Оказавшись в десятке шагов от телефонной будки — входа для посетителей Министерства, — я остановился, надеясь, что холодный воздух приведет мысли в порядок. День был ясным, и морозная синева над городом казалась бесконечной. Я прокрутил в памяти все, что пережил с тех пор, как решил познакомиться с бывшим служащим «Горбин и Берк», но так и не воскресил жгучего желания отомстить ему. После того, как я увидел детство Тома, мне куда больше хотелось бросить эту историю и попросить кого-нибудь применить чары забвения ко мне.

— Оливковая ветвь, 12 дюймов, коготь и перо крылатого сфинкса. Том Реддл.

Охранник Министерства флегматично изготовил пропуск, пока перо записывало данные, и протянул мне. Министр отсутствовал, и я, поборов прежнюю неприязнь, решил все же отправиться к главе мракоборцев Джастусу Пилливиклу. Я огляделся: людей в Министерстве было больше обычного. Реддл вполне мог заметить меня, а сам остаться в стороне. Он мог прикончить меня и затеряться в толпе. Уповая на удачу, я протиснулся к лифтам. Мимо меня деловито проскочил мистер Хартвуд, мой босс. Пожалуй, лишь тогда я поверил, что нахожусь в двух шагах от спасения.

Я сделал эти два шага, но, увы, как оказалось, в ошибочном направлении. Когда я подходил к нужному кабинету, навстречу мне из ближайшей комнаты вывернули двое: Мелисса Флетчли и человек с моей внешностью. Я сунул руку за отворот пиджака, к палочке, но Том был проворнее.

— Том Реддл, какая удача! — он с ходу заключил меня в крепкие объятия, а затем перехватил правую руку и начал трясти. — Какая удача встретить вас именно сегодня! Мел, познакомься: лучший выпускник Хогвартса, подающий надежды знаток артефактов. Наверняка нашел какую-нибудь темную вещицу и идет рассказать о ней.

— Э... Вообще-то мне нужен Пилливикл, — я попытался обойти их.

— О, — моя копия преградила дорогу, — он как раз отправился на первый уровень.

— Вы знакомы друг с другом? — Мелисса улыбнулась мне и взяла спутника под руку.

— Да, но, возможно, меньше, чем хотелось бы, — произнес он так, что у меня по коже поползли мурашки.

— Тогда, может, скажем ему?

— Да, давай скажем.

— Скажете что? — я чувствовал себя не в своей тарелке.

— Вик сделал мне предложение! — она помахала рукой, демонстрируя кольцо.

— Вик? — не удержался я.

— Да, — кивнул Реддл. — Сокращенно от Виктимус. Я разрешил ей так меня звать. Но это только для близких. Впрочем, вы, Том, — он словно невзначай тронул меня за плечо, — тоже имеете на это право.

— Хорошо, — во рту у меня пересохло, — Вик.

— Что ж, — он хлопнул в ладоши и посмотрел на Мелиссу. — Полагаю, мы можем проводить вас к боссу: нам тоже нужно на первый уровень.

— Ага, — Мелисса приблизилась, оставила легкий поцелуй на его плече и прижалась к нему щекой.

— Прошу вас, — Реддл сделал приглашающий жест. Я вошел в пустой лифт, оказавшись за спинами щебечущей парочки. Если бы мне не было известно об Оборотном зелье, я никогда бы не подумал, что под маской глуповато-небрежного влюбленного скрывается Том. Впрочем, еще меньше этот незнакомец походил на меня. Разве что внешне. Однако кажется, никто не помнил, каким был настоящий Ингард. Даже Мелисса.

Они не обращали на меня внимания, предоставив право быть свидетелем их воркования.

— Жду не дождусь, когда смогу назвать тебя миссис Ингард.

— Звучит домохозяйски-патриархально.

— А ты что же — рассчитывала и после свадьбы гоняться за чокнутыми магами?

— Ну, тебя-то я догнала.

— Вот и довольно, дорогая.

— Хм, кажется, кто-то боится конкуренции...

— У меня нет конкурентов.

— Ага... Вот встречу какого-нибудь темного мага и улечу с ним.

— О-о. Тогда как насчет Тома Реддла? — он обернулся ко мне, и предчувствие холодной волной прокатилось по моему телу. — А, Том? Говорят, вы еще в школе баловались темной магией и совершили пару-тройку убийств.

В лифте повисло молчание. Мелисса переводила недоуменный взгляд с Тома на меня.

— Это слухи, — я нашел силы улыбнуться, и вслед за мной облегченно улыбнулась Флетчли. — Все, что я знаю о темной магии, я почерпнул от вас, Вик. В частности, когда вы говорили, как заколдовали двери в кабинетах мракоборцев.

Гримаса наигранного возмущения исказила лицо Флетчли, и она принялась в шутку лупить Реддла миниатюрными кулачками.

— Так это был ты! Какого черта?! Я тогда такого наслушалась!

Смеясь, он обнял ее, чмокнув в волосы, а затем чуть отстранил, заглядывая в глаза.

— Зато темная магия полна романтики. Я знаю заклятие, которое обеспечит твою любовь ко мне до самой смерти.

Лифт остановился.

— Какое?

От толчка в плечо Мелисса отступила на пару шагов назад.

— Авада Кедавра.

Грохот открывшихся створок заглушил ее вскрик. Ожидавшие лифт недоуменно замерли перед Мелиссой, оседавшей к их ногам. Взгляд Тома, адресованный мне, был полон превосходства, он словно упивался сделанным. Не торопясь, он опустил волшебную палочку, отстранил одного из шокированных посетителей и вышел из лифта. Я успел поймать тело девушки, но в нем не было и капли жизни. В остолбенении я смотрел на ее кожу, превращавшуюся на глазах в подобие серой бумаги, и не мог произнести не слова.