Марселина смущенно отвела взгляд и пробубнила:
— Просто «Лина»…
Камило сглотнул, и кадык на его шее дернулся вверх-вниз. Марселина смущенно оттянула вниз ткань юбки. Ее колени почти касались бедер Камило.
— Но почему? Я думал, что ты… — начал он неуверенно, и Марселина его перебила:
— Я знаю, что это выглядит глупо и эгоистично после всего, что я тебе сказала… Но ты всегда так спокойно об этом говорил, а когда вдруг перестал, я…
— О чем «этом»? — уточнил Камило и чуть отпрянул, понимая, что слишком давит на Марселину (хотя на самом деле ему хотелось додавить до конца).
— О том, что… — Марселине хотелось исчезнуть. Распасться на атомы, стать невидимой — что угодно, лишь бы не этот неловкий диалог, спаливший почти весь кислород в ее легких, — …что я тебе нравлюсь.
Щеки Камило порозовели, и Марселина испытала облегчение: как минимум, волновалась не она одна. В следующую секунду Камило схватил ее за запястье и поднес ладонь к груди. Марселина поначалу сопротивлялась, но быстро сдалась, стоило ей ощутить пальцами бешеный стук сердца под рубашкой.
— Разве похоже, что я спокоен? — Камило не сводил с нее пристального взгляда зеленых глаз, огонь которых проникал в Марселину и плавил внутренности.
Отпустив руку Марселины, он напрягся всем телом в попытке сохранить равновесие. Марселина смотрела на свои пальцы, касающиеся его груди, после чего робко проследовала ими выше и остановилась возле упавших на веснушчатое лицо кудрей. Чуть сдвинула кудряшку в сторону и погладила гладкую щеку.
Они и вправду такие же мягкие, какими кажутся.
Прикосновение Марселины к его лицу вызвало в животе Камило долгий спазм. Ноги подкосились, и он прикрыл веки, падая на Марселину.
— Камило!.. — она подалась вперед и подхватила Камило за плечи, однако тело, тяжесть которого Марселина уже готова была ощутить, уверенно выстояло на земле и оказалось вплотную прижато к ее собственному. Следом донесся хриплый смех Камило, крепко обнявшего Марселину и уткнувшегося носом ей в шею.
Марселина вся напряглась, руки застыли в воздухе, а глаза забегали по кабинету. Щекой Камило ощутил ее бешеный пульс. Марселина хотела пошевелиться, скинуть Камило с себя, но тот лишь крепче обнимал ее, вдыхая запах смоляных волос.
— Пусти… — сбивчиво прошептала она и почти сразу же почувствовала, как ладони Камило скользнули выше, к лопаткам, обхватывая ее поудобнее.
— Нет, — выдохнул он в уголок между шеей и плечом, отчего Марселина вся покрылась мурашками.
Сдавшись, она опустила руки и зажмурилась. Они стояли молча, пока Марселина еле слышно не произнесла:
— Ты тоже мне нравишься.
Ее горячее дыхание обожгло ухо Камило, и тот разорвал объятия; на его лице читались обида и шутливое разочарование. Поцелуй всего лишь в щеку, признание, которое он услышал лишь боком…
— Э-эй! Так нечестно! — выпалил Камило, хватая отвернувшуюся Марселину за плечи и разворачивая лицом к себе. — Я ничего не видел! Скажи… Скажи это еще раз! Ты ведь скажешь?..
Марселина выскользнула из его рук и встала к нему спиной.
— Может быть, — передразнила она его слова, сказанные, казалось, совсем давно, и следом раздалось недовольное мычание.
Камило уткнулся лбом в ее шею. Он часто представлял этот момент, репетировал, что и как скажет, и не мог спать, пока воображаемая Марселина в его голове не ответит взаимностью, но стоило ему пережить это в реальности, как все репетиции пошли прахом. В реальности все было страшнее, запутаннее, но в тысячу, в десятки тысяч раз лучше. И если Камило все-таки смог добиться того, что лед на сердце вечно угрюмой в его присутствии Марселины тронулся, значит, он обязательно добьется и повтора этих слов глаза в глаза. И далеко не один раз.
========== «И жили они долго и счастливо»? ==========
Комментарий к «И жили они долго и счастливо»?
Внезапное продолжение. Я не планировала добавлять к этой работе новые части, но вдруг поняла, что мне есть что сказать, а потому пусть за меня это скажут мои персонажи.
Любовные истории прекрасны и всегда находят отклик в сердцах своих читателей, но почему все они обязательно заканчиваются свадьбой или обоюдными признаниями в чувствах со стороны главных героев? Почему никто не говорит о том, что происходит там, за кулисами, после свадьбы и всей этой показушной мишуры? Почему нигде не пишут, что найти человека, к которому ты неравнодушен и который по счастливой случайности неравнодушен к тебе, это далеко не победа? Ведь самое важное — не потерять себя и доказать друг другу, что отношения — не панацея, — вот о чем стоит рассказывать детям перед сном вместо пророчеств о раннем и выгодном браке и о «рыцарях», готовых горы свернуть ради внимания заточенной в башне принцессы. Иначе детей постигнет то же разочарование, какое постигло в итоге и Марселину: реальность отличалась от любовных историй, коими она до головной боли зачитывалась, когда была помладше, и ей на собственном горьком опыте пришлось усвоить урок о том, что желаемое редко совпадает с действительностью. И вообще… Воспоминания об отце и неудавшийся образ «настоящего мужчины», который с момента двенадцатилетия Марселины претерпел множество изменений, пока и вовсе не разбился вдребезги («прекрасного принца» она так и не встретила, а единственный кандидат оказался со своими тараканами в голове), натолкнули на неприятное для ее юных и чувствительных лет осознание: любые сказки остаются преимущественно на страницах книг и редко выходят за их пределы.
Спустя месяц практически ежедневных встреч Камило приятно удивился тому факту, что творческий беспорядок был свойственен всем, даже Марселине (пусть и верилось с трудом): из общей картины хирургически стерильной комнаты выбивались милые ручки с помпонами, стикеры со списками дел, расклеенные по всей мебели, рисунки и книги, и все в этой комнате дышало, было пропитано жизнью и самой Марселиной, отражая даже самые потаенные черты ее характера. Несомненно, комната Камило тоже отражала в себе его внутренний мир — не исключено, что даже лучше, чем свой внутренний мир понимал сам Камило, — но все в Касите, начиная от травинки меж каменных плит и заканчивая неровностью черепиц, состояло из волшебства и не шло ни в какое сравнение с жизнью Марселины. И Камило не скрывал, что сейчас, расположившись за совершенно обычным кофейным столиком, выдвинутым на середину комнаты, чувствовал себя гораздо уютнее, чем дома. Особенно когда рядом сидела Марселина, задумчиво кусая нижнюю губу и временами постукивая резинкой на обратной стороне карандаша по подбородку. Ее серые глаза внимательно огибали каждую выведенную в тетради цифру. Облизнув губы кончиком языка, Марселина сделала пометку карандашом и бегло посмотрела на Камило: тот сидел по левую руку от нее, подперев щеку ладонью, и улыбался нелепой улыбкой влюбленного подростка. Марселина от такого зрелища покраснела и, скрыв смущение за кашлем, отвела взгляд.
— Кхм. Что? — спросила она, делая вид, что целиком и полностью сосредоточилась на проверяемом уравнении.
— Ничего, — пожал плечами Камило. — Просто нравится за тобой наблюдать. Ты очень милая.
Марселина сильнее сжала пальцами карандаш. По телу прошла волна приятной дрожи. Только вот если сердце ее забилось сильнее, то язык как будто окаменел, не в силах озвучить даже банальное «спасибо». Марселина насильно приковала свое внимание к страницам тетради и, дойдя до последней строчки, как-то многозначительно выдохнула.
— Теперь я понимаю, почему на твои оценки без слез не взглянешь, — заключила она, перечеркнув неправильный ответ, но Камило ее слова нисколько не задели.
— Может, я просто не создан для школы? — задорно ответил он и встал с пола.
Размяв затекшую спину, Камило подошел к аккуратно заправленной кровати и плюхнулся на нее, подкладывая под голову подушку.
— Да? А для чего же тогда? — Марселина встала вслед за Камило и села на кровать рядом с ним.
— Тот, кто наградил меня моей силой, явно не хотел, чтобы я помер со скуки, решая нудные уравнения, — протянул Камило с гордостью, чем вызвал осуждающий взгляд со стороны Марселины. — Прости… Но я клянусь, что отныне использую этот дар только во благо Энканто и всех его жителей, — добавил он уже более театрально, и Марселина все же пихнула его локтем в бок; воспользовавшись ситуацией, Камило схватил ее за плечо, со смехом потянул на себя и уложил рядом, тут же обвивая руками под грудью.
