Ведь все «первое» в их возрасте казалось таким важным, особенным… Первый глоток алкоголя. Первый настоящий секрет от родителей. Первая любовь. Первый секс.

Помявшись, Марселина сделала осторожный шаг в его сторону.

— А вдруг Мирабель проснется? — повторив ее вполне резонный вопрос, Камило сильнее стиснул пальцами ручку фонаря.

Марселина, отгоняя последние крупицы сомнений, еле слышно ответила:

— Что-нибудь придумаем.

Она залезла в палатку Камило и поставила фонарь у изголовья спального мешка. Камило надежно затянул узлы на входе палатки, после чего повернулся к Марселине: та сидела к нему лицом, свеча трепетно подрагивала в стекле, и ее мягкий желтый свет божественной вуалью окутывал тело Марселины со спины.

Ими двигали одни и те же мотивы: любопытство и подростковая импульсивность, находившая свой выход в сексуальной разрядке, но в чем-то они все же различались. Камило искренне хотел доставить Марселине настоящее, «взрослое» удовольствие, пусть и не до конца понимал, как и что ему нужно для этого делать. Марселина, в свою очередь, из-за школьных баек слабо представляла себе то самое «удовольствие» и хотела лишь оставить девственность позади как страшный сон, ведь именно это отделяло ее от, как Марселине казалось, окончательной свободы и контроля над собственным телом, так некстати разбушевавшимся из-за гормонов. Марселина не подозревала, что ее первый раз произойдет с Камило, но сейчас она не хотела видеть рядом никого другого и была готова доверить ему почти что самое ценное, что у нее было: себя саму.

Размышляя о неконтролируемом стремлении попробовать что-то новое, запретное, Камило видел существенную разницу между желанием сделать это в принципе и желанием сделать это с любимым человеком, ведь даже вспоминая свой сон, он в первую очередь думал о Марселине, а уж потом — о том, где, как и зачем были их гениталии.

Он провел ладонью по лодыжке Марселины, и та напряженно уставилась на его руку, взглядом сопровождая каждое его движение, точно боясь, что Камило сделает что-то непозволительное. Камило раздвинул ее ноги и придвинулся ближе, вынуждая Марселину лечь на спину.

Губы Камило оставили дорожку поцелуев от щеки до уха, и язык мягко коснулся мочки. Марселина дернула бровями, и каждая мышца ее тела точно задеревенела. Камило терся носом о висок, целовал ушную раковину, пока руки гуляли по телу Марселины, проникая под одежду. Марселина уперлась ладонями в грудь Камило и предприняла попытку отодвинуть его от себя, но тот с большей настойчивостью припал к ее шее, покусывая и щекоча кудрями нежную кожу.

— Нет… Мне не нравится… — жалобно протянула Марселина и вылезла из-под чужих губ.

Камило, расслышав ее слова будто через толщу воды, привстал на локтях.

— Щекотно… — Марселина вжала голову в плечи и умоляюще выгнула брови.

— Извини… — ответил Камило и поцеловал Марселину в губы. Странно. Он думал, девушкам такое нравится.

В поцелуях они понимали чуть больше, чем в подготовительных ласках, и вскоре палатка наполнилась приглушенными причмокиваниями. Марселине даже показалось, что у нее получилось расслабиться, однако стоило рукам Камило задрать ее ночнушку, как вся уверенность вмиг улетучилась. Камило подцепил трусики-панталоны и потянул их вниз. Марселина поймала себя на мысли, что происходящее выглядело каким-то чересчур быстрым, сумбурным, но все же приподняла копчик и позволила себя раздеть. Камило не хотел смущать Марселину и попытался отвести взгляд, но глаза все равно вернулись к покрытому черными волосками лобку. Марселина стыдливо свела бедра. Тогда Камило вернулся к ее лицу и встретился с мягкими губами в еще одном поцелуе. Не будь он так возбужден — обязательно почувствовал бы, что Марселина целовалась как-то скованно, боязливо.

Отпрянув от губ Марселины, Камило торопливо стянул с себя кофту и приподнял ночнушку еще выше. Взору Камило предстала аккуратная грудь; от его возбужденного дыхания кожа вокруг сосков покрылась мурашками. Марселина впилась ногтями в спальный мешок, буквально плавясь под голодным взглядом Камило. Его без верхних элементов одежды она видела не раз, но сам Камило впервые встретился с тем, что Марселина так надежно прятала под блузками и школьным пиджаком. Он завороженно наблюдал за тем, как грудь, оказавшаяся по факту больше, чем была на вид, покачивалась в такт учащенному дыханию, и ладонь сама потянулась к гладкой коже. Марселина издала тихий стон, когда пальцы Камило накрыли затвердевший сосок. И пусть это прикосновение было скорее изучающим, нежели нацеленным на ласку, она все равно со свистом втянула воздух ртом и прикусила нижнюю губу. Несильно сжав пальцы, Камило обнаружил, что вся грудь Марселины поместилась в его ладони.

— Ты очень красивая, — донесся до Марселины его сбивчивый шепот. Превозмогая смущение, она потянулась к резинке шорт и чуть приспустила их. Камило помог, сняв шорты вместе с трусами, и колом вставший член коснулся внутренней стороны бедра Марселины.

Марселина слегка привстала и посмотрела себе между ног. В следующую секунду на ее лице появился намек на улыбку.

— Что?.. — обиженно спросил Камило, пристраиваясь у раздвинутых бедер.

— И тут кудрявые… — Марселина кивнула на дорожку волос от паха до живота, и Камило, что-то недовольно промычав, навалился сверху.

Марселина замерла в предвкушении. Вот сейчас. Сейчас все изменится… Откинув голову назад, она часто и тяжело задышала, и мышцы внизу живота оборонительно напряглись. Камило растер выступившую смазку меж пальцев и по члену, после чего провел им по жестким черным волосам и толкнулся, но головка резко скользнула по вульве, и он промахнулся. Марселина заметно занервничала.

— А ты точно… Ну, знаешь… — промычала она, ледяными пальцами держась за спальный мешок.

— Не уверен… — ответил Камило, проводя рукой вверх-вниз по члену.

Он так сильно возбудился, но возбуждение ожидаемо смешалось с волнением, а потому эрекция вышла болезненной, и ноющая боль уходила вниз, в мошонку. Надавив чуть сильнее, Камило добрался до узкого входа, и чувствительную кожу вокруг его пальцев обожгло сухостью.

— Больно!.. — горячо прошептала Марселина и дернулась в попытке отползти.

Камило обеспокоенно взглянул на нее: на глазах выступили слезы.

— Прости, я… Просто как-то… Сухо?.. — он убрал ладонь от члена, который от испуга стал мягче, и навис над Марселиной. — Сейчас… — начал он, но Марселина активно замотала головой.

— Н-нет, не надо… — она опустила ночнушку вниз и поморщилась: острая, режущая боль будто все еще стояла где-то там, в промежности, и повторения такого опыта Марселина не хотела. — Я думаю, лучше остановиться…

Камило устало выдохнул. Переволновавшись, он весь вспотел, и кудри налипли ему на лицо. Отстранившись от Марселины, Камило упал рядом и вытер со лба пот. Марселина приняла сидячее положение, нашла трусики и натянула их обратно. Затем легла на спину и, сложив руки на груди, замолчала.

Камило тяжело дышал, и возбуждение постепенно покинуло его тело, сменяясь стыдом. Марселина, нахмурившись, разглядывала текстуру брезента. В палатке стало холодно, и она поежилась.

Какое-то время они лежали в абсолютной тишине.

— Как-то… Все в этот раз идет не так, как планировалось… — заключила Марселина многозначительно, и Камило перевел на нее удивленный взгляд. Она продолжила: — Сначала ты с солнечным ударом, потом Антонио, теперь… Мы.

Щеки Камило вспыхнули красным. Он не хотел, чтобы их первый раз произошел так. Не хотел облажаться. Но в реальности все оказалось куда сложнее, чем во снах и фантазиях.

— Извини, — Камило надел белье с шортами и сел, согнув ноги в коленях.

— Думаю, мне пора… — Марселина села следом и поползла к выходу. — Спокойной ночи.

Камило поймал ее за руку и остановил.

— Лина… — виновато начал он.

— Все нормально, — Марселина высвободила запястье и, избежав виноватого взгляда, добавила: — Забудем, ладно? Всякое бывает.

Не дождавшись ответа, она суетливо покинула палатку и оставила Камило с привкусом позора на языке. Ночной воздух проник внутрь, когда Марселина раскрыла шторки палатки, и Камило вздрогнул всем телом. Вместе с физическим холодом он ощутил холод эмоциональный.