Марселина вздрогнула, услышав раздавшиеся снаружи шаги по траве. Брезент пропустил блеклый свет свечи. Когда шаги стихли, Марселина привстала в спальном мешке и выглянула наружу: Камило, держа в руках фонарь, прошел через лагерь и остановился у русла реки.

Обернувшись на Мирабель и убедившись, что та спит, Марселина сунула ноги в сандалии и вылезла из палатки. Кожа покрылась мурашками от горного холода ночи. Осторожно закрыв за собой палатку, Марселина на цыпочках направилась к Камило. Встав позади, она обняла себя руками за плечи и шепотом спросила:

— Не спится?

Камило подпрыгнул и чуть не задел размещенный на земле фонарь. Взглянув на Марселину, он ухватился за ткань кофты в районе сердца и покачал головой.

— Напугала!.. Да вот, захотел… Освежиться.

— Я случайно… — Марселина сделала несколько коротких шагов вперед, и Камило подвинулся, освобождая ей место на камне рядом с собой. Присев по левую руку от него, Марселина посмотрела на воду, в которой серебром отражалась круглая луна. Отчего-то обстановка показалась ей до одури романтичной, хоть и неловкой.

— А ты чего не спишь? — Камило опустил ладонь в реку, старательно избегая взгляда Марселины.

Он так хотел увидеть ее и поговорить, думал об этом весь день и всю ночь — и вот они здесь, одни, могут говорить и делать что хотят, но почему-то вся храбрость покинула его тело, оставив после себя лишь трепет волнения.

— Мысли всякие в голову лезут, — ответила Марселина и смущенно свела колени вместе. Сердце учащенно забилось в груди; хотелось раствориться в этом моменте, в уединении, в осознании, что их связывает какая-то общая тайна, недоступная больше никому.

— Какие? — аккуратно спросил Камило, перебирая пальцами воду.

— Всякие, — повторила Марселина уже настойчивее, и они наконец встретились взглядами.

Камило выпрямился, изучил ее красивое лицо: глаза горели странным, незнакомым огнем, и в то же время в них читалось опасение. Губы, поджатые в тонкую линию, трещинками рассказывали историю всех ее переживаний. Поддавшись неведомой магии ночи, Камило подался вперед и накрыл губы Марселины с поцелуем. Спустя полгода они научились нормально целоваться, а потому ее рот в пригласительном жесте приоткрылся, впуская горячий язык. Тихо простонав, Марселина положила ладонь Камило на грудь, и тот отстранился. Выдохнув в ее губы, он прикрыл глаза, справляясь с легким приступом головокружения.

— Получается… — начал Камило издалека, подбирая слова так, будто собирался сознаться в убийстве или в чем похуже. — …Твой ответ был «да»?..

— Я скажу, если ты тоже скажешь, — Марселина ощутимо напряглась, и воздух вокруг них будто потяжелел. — Ты…

— Да, — опередил ее Камило, поворачивая голову. Марселина взволнованно захлопала ресницами и, казалось, с трудом сдержала облегченную улыбку.

— Интересно… — она принялась в неловком жесте теребить низ ночнушки, краем глаза наблюдая за реакцией Камило: тот глубоко задышал, пальцы задрожали, а голос ожидаемо перешел на шепот.

— И как часто?.. — Камило не двигался, точно боялся, что любое неверное движение разрушит это хрупкое, по кусочкам собранное доверие.

Марселина отвернулась.

— Хватит спрашивать о таком, — пробубнила она, смущаясь, и скрестила руки на груди, защитив себя закрытой позой.

— Я хочу знать… — Камило невесомо коснулся ее плеча. Марселина дернулась, но отсаживаться и скидывать с себя руку не стала.

— Ну… Может, раз в неделю. Иногда два. Зависело от настроения… А что насчет тебя? — она взглянула на Камило, чуть задрала подбородок, надеясь выглядеть важно, устрашающе, но ответ ее обескуражил:

— Почти каждый день, — сухость царапнула Камило за горло, и он сглотнул. — А еще вчера мне приснился сон… В котором мы делали это.

Марселина прикусила губу. Покраснев пуще прежнего, она сдержанно кивнула и закинула ногу на ногу в попытке унять возникшее между ними желание, однако образовавшаяся у бедер теснота лишь вынудила ее жадно заерзать.

— И как это было? Ну, во сне, — Марселина дышала неровно, тяжело, с шумом втягивая воздух через ноздри. Камило чувствовал себя не лучше.

— Хуже, чем могло бы быть в реальности, — ответил он с не присущей себе поэтичностью, и Марселина робко спросила:

— А ты хочешь?..

— А ты?..

Марселину раздражало, когда Камило отвечал вопросом на вопрос, и потому она громко цокнула языком.

— Между прочим, я тебе уже намекала… Но ты ничего не сделал.

— Что?.. Когда?

— После твоего дня рождения, например… — Марселина потупила взгляд. Камило напрягся, вспоминая все, что произошло между концом декабря и началом января, и в памяти всплыл эпизод, когда Марселина в завуалированной форме предложила ему снять рубашку, но тот не уловил скрытого подтекста и ответил, что без рубашки его закусают комары. Стыдливо накрыв лицо руками, Камило уперся локтями в колени и простонал.

— Я идиот.

Марселина слабо улыбнулась и села ближе.

— Так что… Ты правда этого хочешь?.. — она сцепила в пальцы в замок и выжидающе замолчала. Камило повернулся к ней всем корпусом, взял ее ладони в свои и посмотрел в глаза уверенно, хоть по краям радужки и читался неподдельный страх.

— Очень.

Свеча мягко освещала красные щеки Марселины. Дернув уголками губ, Марселина перевела взгляд на их переплетенные пальцы: дрожат от волнения, но все так же заботливо поглаживают костяшки, как будто внушая: «Все будет хорошо».

«Доверься мне».

Марселина уже собралась ответить, но сбоку неожиданно послышался хруст, и она вздрогнула, прижимаясь к груди Камило костлявым плечом. Обернувшись на источник звука, Марселина вгляделась в кусты, ожидая найти там спрятавшуюся Мирабель, но оттуда вылетела лишь небольшая птичка. Выдохнув, Марселина расслабилась и обнаружила, что жмется к Камило вплотную, чувствуя кончиками пальцев его сердцебиение.

— Испугалась? — спросил он у самого уха; горячее дыхание обожгло кожу, и Марселина попыталась отстраниться, но Камило не позволил, обвив ее руками за талию.

— Ты тоже, — буркнула она. — Вон как сердце колотится.

— А это не от страха, — прошептал Камило, и Марселина, словно под гипнозом, подняла голову. Их лица оказались в жалких миллиметрах друг от друга.

Камило опустил взгляд на ее губы, приоткрытые точно в просящем жесте, и с жаром в них выдохнул. Руки Марселины скользнули по его плечам и сжали воротник кофты. Огладив ладонью мягкий бок, Камило перехватил искусанные губы очередным поцелуем. Целуя Марселину жадно, мокро, он несильно толкнул ее и повалил на траву. Марселина ахнула ему в рот от соприкосновения с холодными росинками. Навалившись сверху, Камило углубил поцелуй и требовательно приподнял лицо Марселины за подбородок. Марселина не знала, куда деть руки: гладила ими худые плечи, несильно царапала кожу, запускала ладони в траву и пропускала травинки через пальцы. В один момент она все же оттолкнула Камило от себя, надавив ему на грудь.

— Холодно.

— Пошли в палатку?.. — Камило обратил на нее поплывший взгляд.

— А вдруг Мирабель проснется? — Марселина привстала и, пытаясь успокоить саму себя, взглянула на их общую с Мирабель палатку: к счастью, Мирабель, похоже, беспробудно спала и видела уже десятый сон.

Признав правоту Марселины, Камило встал с земли и прихватил с собой фонарь. Они вдвоем направились к лагерю и на развилке у палаток остановились, двусмысленно друг на друга посмотрев.

— Спокойной ночи?.. — Камило встал у своей палатки, но залезать внутрь не спешил. Марселина в неловкой задумчивости перебирала пальцами.

Камило понимал, видел по ее лицу, о чем она задумалась, и всем своим существом надеялся, что Марселина примет решение в его пользу. Казалось, сдавать назад было уже слишком поздно. Но даже если Марселина ему откажет, он достойно примет ее отказ и справится с напряжением в штанах своими силами.

Все решится в эту самую ночь?.. Так быстро, что у Марселины толком не оставалось времени на то, чтобы все взвесить — а может, оно и к лучшему, ведь чем дольше она думала о том, что именно им предстоит сделать, тем страшнее ей становилось.