— Вижу, он тебе все еще небезразличен… И это после того, как он с тобой обошелся? Поразительно, — женщина наигранно пожала плечами, затем поднялась с кресла и зашагала к выходу. — На твоем месте я бы сто раз подумала, прежде чем его жалеть. Что ж, пришлю за тобой человечка. Не скучай.

И дверь с грохотом закрылась.

Комментарий к I

Всех сердечно приветствую! Спасибо, что заглянули (:

За всю свою сознательную жизнь мне лишь раз удалось начать работу, состоящую из нескольких частей, и довести ее до конца. Все остальное шло прахом. Надеюсь, этот фанфик станет исключением. Хотя, признаюсь честно, мне бесчисленное кол-во раз приходила в голову мысль психануть и превратить его в одно цельное мини, какие я писала до этого (кому интересно — милости прошу в мой профиль, хи-хи). Однако объем информации и неожиданный ночной прилив вдохновения убедили меня следовать первоначальному плану и выкладывать фанфик по главам. Пишу я медленно, но постараюсь уложиться до Нового года! Всего задумывается 5 глав, размер каждой может варьироваться в зависимости от смыслового содержания. Теперь главное — повторно не тронуться умом и не поставить статус «Заморожено».

Нелинейное повествование — зло. Вся история состоит из законченных отрывков, воспоминаний, и я долго не могла решить, в каком порядке о них рассказывать. И хоть бы не было такого, что после публикации я внезапно пойму, что где-то накосячила…

========== II ==========

Их история (если то, что между ними происходило, можно назвать «их» и уж тем более «историей») началась не в самое удачное для Джой время.

В день, когда она вернулась со своего первого (и так вышло, что последнего) задания, вся Комиссия гудела как улей. Джой не помнила, как переместилась в ставший вторым домом 1955-й, как пролежала несколько часов на больничной койке и как потом дошла до кабинета, в котором сейчас сидела. И не понимала, почему незнакомая женщина, одетая в платье с вызывающим декольте и в перчатки, смотрела на нее с неисчерпаемой злостью.

Тот день Куратор смело могла отнести к категории «худших», ведь именно тогда, не имея возможности что-либо изменить, она в один момент лишилась солдата, над совершенством которого корпела долгие, полные лишений и трудностей годы.

Стоило Пятому явиться с еле живой Джой на руках, как Куратором овладели самые сильные и самые негативные эмоции из всех возможных. Она была в ярости, случайно сломала карандаш, который крутила меж пальцев от скуки, и готова была разорвать на кусочки первого встречного, но в силу положения и плана, все это время теплившегося глубоко внутри, сохраняла напускное спокойствие. Только вот когда Номер Пять вошел в ее кабинет, от спокойствия не осталось и следа: к лицу многообещающе прилила кровь, а на остром языке завертелись без пяти минут реальные угрозы.

Куратор стояла у стола и смотрела, не отводя глаз, на сидевшую в кресле напротив девушку. Пятый остановился рядом с начальницей, тихо сглотнул и проследил за ее испепеляющим взглядом.

Джой была неподвижна. Ее голову обтянули окровавленные бинты, одну руку надежно фиксировал гипс, а глаза ничего не выражали — даже радости оттого, что девушке удалось выжить. Их былой блеск стал неестественно тусклым. Этот человек кардинально отличался от того, которого Пятый знал еще вчера.

О диагнозе мужчина слышал лишь из вторых рук, и Куратор поспешила пролить такой нежеланный свет на происходящее:

— Она потеряла память, — отчеканила женщина. В ее голосе слышалось явное недовольство — неясно только, кем именно: ею, Джой или Пятым, который еле подавил в себе облегченный вздох. Значит, о произошедшем никто больше не вспомнит. Никто, кроме него.

— Полностью?.. — спросил Номер Пять, после чего оглядел бывшую напарницу с ног до головы: тело усыпано кровоподтеками, лиловыми синяками, а под носом застыла алая струйка крови.

На секунду его поразило уколом вины, ведь это он стал причиной нынешнего состояния Джой, но вина так же быстро отступила — амнезия девушки появилась очень кстати и унесла за собой тайну, которую Номер Пять всеми силами хотел бы сохранить.

— Да. Но это не все, — Куратор склонила голову набок и всмотрелась в пустые глаза Джой: девушка все еще не оправилась от шока. Или от чего-то более ужасного. — Ее способность пропала.

Женские пальцы с силой стиснули край столешницы. Словами Куратор не могла передать, как разгневалась, узнав, что Джой никогда больше не услышит чужие мысли. Это не входило в ее планы. Совершенно не входило!

Пятый не поверил своим ушам.

— Что, совсем? — он удивленно вскинул брови.

Куратор промолчала. Одарила Номера Пять коротким, под дых бьющим взглядом, а затем повернулась к нему всем телом.

— Она не помнит, как оказалась на месте взрыва, и не знает, почему не воспользовалась портфелем.

Глаза Куратора горели животной яростью; она с трудом дышала ровно и последними уцелевшими нервными клетками сдерживала в себе желание наброситься на Пятого, схватить его за горло и начать допрашивать — и продолжать до тех пор, пока глаза на лоб не полезут, а утерянная правда не выплывет наружу.

— Почему она не использовала портфель?! — властный голос дрогнул. — Ты должен был быть рядом с ней.

Номер Пять, напрягшись всем телом, стерпел напор Куратора и ответил настолько холодно, насколько был вообще способен:

— Не знаю, — он пожал плечами. — Мы разделились. Когда я ее нашел, портфеля у нее уже не было.

Куратор отстранилась. Пятый не мог однозначно сказать, поверила она ему или же нет: тонкие женские брови дернулись, начальница повернулась к побелевшему лицу Джой и сделала к ней три коротких шага.

— Можешь идти, — сухо ответила Куратор, остановившись возле девушки.

Пятый, бесшумно выдохнув и утерев со лба пот, направился к выходу. Нарочито долгими шагами дошел до двери, скрылся за ней и тут же накрыл ладонью грудь — сердце колотилось как бешеное.

Пронесло.

Пронесло, черт подери!

Куратор краем глаза проследила за дверной ручкой, вернувшейся из вертикального положения в законное горизонтальное, после чего рукой уперлась в спинку кресла и наклонилась к девичьему лицу. Джой никак не отреагировала на ее приближение и все так же бесцельно пялилась вперед, лишь иногда увлажняя порозовевший белок глаз быстрым, едва уловимым морганием. Куратор всмотрелась в шоколад чужой радужки, в каждое ее причудливое, хаотичное переплетение, точно пыталась вычитать в ней ответы, и поднесла вторую ладонь к губам Джой. Палец коснулся свежей капли крови, собрал ее на подушечке, после чего размазал по сухим, потрескавшимся губам. Джой чуть вздрогнула, но быстро вернулась в состояние обездвиженной куклы.

— Что же ты там услышала?.. — в пустоту прошептала Куратор.

***

Номер Пять сидел в комнате отдыха, пил кофе маленькими глотками и натянуто улыбался проходившим мимо сотрудникам, притворяясь, что все в порядке, однако мысли его были далеки от понятия порядка: они хаотично бились о черепную коробку, выстраивались в неутешительные (для него и, следовательно, для его семьи) прогнозы и выражали одновременно и облегчение, и рациональную злость на самого себя за то, что азарт позволил бдительности притупиться. Таким неосторожным Пятый за всю свою долгую жизнь еще никогда не был, и в один день для него все могло разом кончиться. Если бы не мини-катастрофа, вдруг настигшая его напарницу. Отбросив недавний разговор с Куратором, Номер Пять, пожалуй, мог с уверенностью заявить, что Судьба была к нему как никогда благосклонна.

Мужчина сделал глоток и с громким звоном поставил чашку на блюдце. Колено дергалось от клокотавшего в груди волнения, и Пятый с силой сжал его ладонью. В тот же момент в дверном проеме появилась девушка, укутанная в бинты и белоснежный гипс. Взгляд Джой чуть прояснился: теперь она смотрела на Пятого глазами, горевшими благодарностью, и от этого агенту стало не по себе. Не хватало только, чтобы она что-то вспомнила…