Было немного обидно. Его всего-то на полторы собаки не хватило.

Подохнуть от какой-то там дворняги обидно. Но продавать жизнь все равно нужно дорого.

Он из последних сил вцепился зубами атакующей псине в нос и сжал челюсти. Жжение в местах укусов достигло пика, отказывали системы костюма, он уже ничего не видел, но не сдавался.

Псина под ним обмякла.

Он победил? Челюсти он стал не разжимать. Глаза раскрывать ему тоже не хотелось.

Не сразу, но он понял, что его будто кто-то трясет и пытается отобрать у него из хватки побитого врага.

Собравшись в последний раз, он приоткрыл слезящиеся глаза. Почти тут же их распахнул и разжал зубы, придушенно выдохнув от шока.

– Вот и молодец. Тише, тише.

Над ним стоял Цинь. Он отпихнул собаку прочь и приподнял голову напарника, открывая место укуса. Принялся туда что-то лить из флакончика, приговаривая что-то при этом, но Азамат едва слышал. Он ненадолго отрубился, минут на пятнадцать. Во всяком, так казалось. Когда он очнулся, Цинь бинтовал руку. Шею и ногу больше не жгло, лишь слегка щипало. Все дыры на нем были основательно залиты медицинским клеем. Он на пробу пошевелился, было терпимо.

– Не рыпайся ты, полудохлик, – беззлобно попенял его Цинь.

Сквозь недовольство, в его тоне сквозило беспокойство. Он поднес ко рту Азамата флягу. Тот жадно присосался. Утолив жажду, благодарно кивнул. Сейчас он слышал, так или иначе, вроде как нормально. Мозги тоже будто бы прочищались.

– А где эти, эти… – он пытался на воздухе вычертить незамысловатые профили их гражданских попутчиков.

– Понятия не имею, – прошипел Цинь. – Но нам и без них хлопот хватает.

Беззвучно шевеля губами, напарник тыкал пальцами в тварей.

– Знаешь, я был не прав, – прохрипел Азамат, – это, по ходу, все же наш профиль.

Недоуменно моргнув, Цинь в упор уставился на напарника, но до него быстро дошло. Он пожал плечами. По его скромному мнению, пушка не была лишней нигде.

– Я из-за тебя, знаешь, сбился.

– Ну извиняй.

Цинь снова вгляделся во тьму – туда, где Азамат уложил первых «местных обитателей». Взялся считать заново.

– Откуда они вообще в таком количестве взялись? – Цинь приподнял носком сапога морду одной из псин.

Приходящего в себя Азамата тоже волновал этот вопрос.

Цинь наклонился ближе.

– Выглядят как плательщики.

– Но это не они, – сказал Азамат. – Для создания одного плательщика человек сто должно ненавидеть кого-то целенаправленно. И то эти ссэра если и появляются, то идут прицельно, на одного конкретно настроены будут. На всех подряд плательщики кидаться не должны. А тут неадекватная стая. Но я про такое не слышал даже. Да и они больше крысы почти никогда не вырастают.

– И пули им по барабану должны быть, – согласился Цинь. Он пнул псину еще раз, повторил трюк с товаркой. Раздраженно опустил брови. – И или они сейчас встанут и снова полезут, или мы в дерьме. В бесконечном дерьме.

– Не исчезают? – спросил Азамат, понимая, куда клонит напарник. Ссэра ни принадлежали этому миру и растворялись во что-то иное, стоило им выполнить свое предназначение или если им был принесен чрезмерных ущерб. Если они сохраняли свою форму, это означало, что концентрация ЦБ была слишком велика и они не видели разницу, чувствуя себя в своем мире.

– И не думают, – покачал головой Цинь. – Тикать надо отсюда в любом случае. И поскорей.

Азамат кивнул и подтянулся. На вопросительный взгляд Циня он помахал рукой, намекая на очевидное: деваться всё равно было некуда, а он привык терпеть.

Цинь немного повозился, пристраивая фонарик на куртке так, чтобы даваемый ею свет не уходил зря, но и так, чтобы она случайно не выпала по дороге. Он пошел первым, периодически оглядываясь назад, но в этом было все меньше нужды – лекарство действовало, и Азамат всё уверенней держал шаг.

Они шли в молчании сквозь вереницу абсолютно идентичных дверей. Все так же где-то что-то капало, а эхо не позволяло понять даже направления звука.

Казавшийся бесконечным коридор оборвался массивной дверью с загаженной чем-то табличкой так, что прочитать содержание было невозможно. Подергав за ручку, Цинь прострелил замок. Из дыры пошел белесый дым. Цинь, выругавшись, отпрыгнул назад. Он приподнял рукав с запястья, обнажая небольшой приборчик, напоминающий наручные часы. Он нажал на нужную кнопку и вытянул руку в непонятный газ. Приборчик скоро пискнул о готовности.

– С нашей защитой должны пройти, – ответил он на немой вопрос Азамата. – Там лаборатория какая-то, по ходу, была. Газ немного опасен, но не смертельно.

– Думаю, у меня костюм поврежден.

Цинь по-совиному склонил на бок голову. Он молча зарылся в рюкзак и протянул ему небольшую маску.

– На какое-то время должно хватить.

– Не так, чтобы у нас много выбора было, правда?

Цинь медленно потянул на себя дверь. Туман здесь был плотным, и разглядеть хоть что-либо представлялось затруднительным. Ни горелка, ни аппаратура туман не брали. Это расстраивало.

Цинь мелками шажками начал двигаться вперед, и совсем скоро получил воздаяние за свою осторожность. Его пальцы наткнулись на железную решетку. А носок ноги, пошарив, обнаружил, что позади вынужденного препятствия не было ничего – обрыв. Не самое приятное известие. Ощупывание подсказало, что решетка продолжалась в оба направления и дальше – и вправо, и влево. Сетка здесь была тоньше и меньше той, что он нашел рядом с Тугуши. Недолго думая, будучи левшой, Цинь выбрал лево. Почти сразу напоролся на нечто массивное. По ощущениям – картонную коробку. Правда, ее можно было обойти, что он и сделал. Азамат хмурой тенью следовал за ним.

Видимо, дым здесь был законсервирован достаточно долго. А появился, должно быть, от того, что какой-то из химикатов за долгое время забродил и взорвался. Сейчас, с распечатыванием, выполненным Цинем, дым постепенно выходил, и, мало по малому, в помещении уже можно было что-то различить.

Комната была вытянутая. Условно – два этажа. Второй, куда они вышли, больше напоминал эдакий балкончик вдоль стены по периметру, огороженный железной решеткой.

«Тропинка» была небольшой и заставленной всяким хламом. Видимо, сверху был просто склад, а пользовались в основном дорожкой снизу. Правда, как оттуда сюда поднимались пока было непонятно.

– Что там? – спросил Азамат.

– Комната с материалами, – сообщил аккуратно перегнувшийся через перила Цинь. – Или лаборатория.

Внизу выстроились рядами сотни стеклянных полок, заставленных булыжниками разных форм, цветов, раскрасок и размеров. Еще были какие-то образцы в пробирках с микроскопом и прочим оборудованием на столе в самом конце помещения.

На стенах висли абстрактные картины на тему живой природы. Не абстрактные, абстракционистские. Когда-то это было популярно. Почему-то. Состоящий из треугольников жираф грустным взглядом подтвердил, что и сам не знает, что он здесь забыл.

– Твою мать!

Цинь дернулся.

– Что там? – спросил Азамат.

– Ничего. Одна из подсветок внизу мигнула.

Видимо, непонятное электричество пыталось сюда пробиться для работы, но пока получалось плохо, давая лишь вспышки света.

– Посвети, – попросил Азамат.

Цинь провел по полу внизу кружком фонарика. Слой мусора, камни, пара бутафорских костей из анатомического пособия.

– Ничего примечательного.

Цинь пошел дальше. Сбоку выступила фигура. Он вскинул пушку, но это оказался глупый остов скелета, чьи детали он заметил внизу. Выдохнув, он опустил оружие.

– Нервный ты какой-то, – посмеялся Азамат.

– Отвали со своими приколами.

Снизу раздался хруп. Хруп вполне похожий на тот, что могла бы издать побитая плитка пола, если бы на нее кто-то наступил.

Цинь снова замер. Выругал себя за трусливое дергание от каждого шороха. Азамат был прав. Салкарда все равно не могло здесь быть – не его формата мероприятие, так чего же он так боялся на этой треклятой станции?!

Шаги? Или не шаги?