Крики за окном усиливались.

Должным образом смотивированный бредом Лени, тот самый капитан, Фархад Степанович Эльста, нетвердой походкой забирался на корабль под обвиняющем взглядом внешней камеры, через которую за ним наблюдала Энси. Судя по скорости карабканья по лестнице, в то, что химер решил оставить его за бортом, он поверил, и пьяную голову не смутило, что Син был парнем верным и без капитана улетать бы не стал.

Энси начала запуск машины. Фархад по ту сторону камеры с лестницы свалился, его ругань затерялась в шуме нутра машины. Энси подумала было позвать к нему хотя бы того же Лени, раз Багрицкий пока был недоступен, но решила, что капитан обойдётся – она была недовольна. Доктор слишком много сил потратил на алкогольную реабилитацию их начальства, чтобы капитан так просто за одну ночь послал к такой-то бабушке все их труды.

Панические крики за окном постепенно сменились успокаивающим мраком космоса. Они улетали прочь.

– Если день не задался с начала прошлого месяца – ничто ничего уже не исправит, – сказал Фархад, ввалившись в комнату управления.

– Мудрые мысли тебе сегодня вредны, – ответила ему Энси.

Начальство тяжело споткнулось о коробки, оставшиеся от прошлого груза. Ботинки тут же увязли в ворохе высыпавшихся перьев. Фархад пнул цветастую кучу. Выругался.

Энси протянула было к нему ладонь, но отдернула. Поднесла к глазам белые, немного блестящие пальцы и задумчиво склонила голову. Она не знала, откуда и почему у нее была эта нелепая привычка трепать людей по плечу. Не то чтобы она на самом деле могла кого-то коснуться – корабельным привидениям такого не полагалось. Не часто, во всяком случае.

– Тебе кофе? – вместо этого, спросила она.

– Пожалуйста! И голову Сина на блюде!

В мольбе капитана говорил опыт человека, регулярно умирающего от похмелья, а также не созданного для работы с коллективом. Энси махнула рукой в сторону уже готовой к ограблению кофеварки.

– Спасибо! И голову!

– Расслабься, мы пошутили.

– Это я понял, я не понял, зачем.

Энси пожала в ответ плечами.

– Ты понял. И ты долго шел.

– Если ты это к тому, что мне нужно бросить пить – ответ все тот же, что и три тысячи пятнадцать раз до этого.

– Ты каждый раз наугад цифру называешь.

– Есть момент.

Налив себе кофе, Фархад упал в побитое жизнью кресло, из которого вылезала обивка, и положил себе на лоб ладонь, пытаясь унять мигрень. Принимать каждый раз таблетки ему мешала шалившая печень.

– Булыжник, конечно, жаль, – сказал Фархад. Было видно, что его глодала как всегда не вовремя заявившаяся совесть.

Энси так поняла, что Фархад имел в виду только что покинутый ими порт. Она пожала плечами.

– Кто выжил, тот и прав.

– Да тут же не в правоте дело!

– Ты прав, в выживании. Ну и в выгоде еще.

Фархад затих. Энси следила за ним краем глаза, точно так же, как она следила за всеми остальными на корабле. Она не могла физически быть везде или воспринимать все сразу, но могла проходить сквозь стены, заставлять электронику себе подчиняться, а еще – смотреть на десяток маленьких экранов, где отражалось то, что снимали корабельные камеры.

– По поводу промедлений, кстати, – сказал Фархад, не отнимая ладони от глаз. – У меня снова вопросы к паранойе дока. Он у себя?

– Да, Игорь спит.

– Эх, жаль будить. А так бы высказал претензию лично в его лохматую физиономию. Я опять едва успел уцепиться за поручень, пока забирался, чтобы не полететь радостно с трехметровой высоты.

Энси не стала говорить, что видела, и что метр там был один, и что уцепиться он не успел.

– Я тут в очередной раз задумался о том, что стоит все же коллективными усилиями проесть Багрицкому плешь, – сказал Фархад.

– На кой ему-то плешь, нам тебя одного лысого хватает.

– Ему – на тему удобства пассажиров и команды. Может, тогда он согласится хотя бы на разнесчастный эскалатор, раз дверь напрямую в управление – «опасная и глупая затея». Параноик несчастный. Поднимайся, как дебил, сперва на самый верх, топай через все жилые помещения, и это все, чтобы опять спускаться вниз. Мало какому дедку снилось столько геморроя.

– Не бузи.

– Я не бужу, я ругаюсь.

Устройство «Синицы» было странным. На корабле было два этажа, и управляющая комната, являвшаяся кухней по совместительству, притулилась в самом начале корабля, и дойти до нее от входа можно было только через верх, пользуясь двумя шаткими лестницами, на перилах которых были аккуратно прилеплены листочки-напоминалки в стиле «кто сожрал последний батончик, знай, гад, я тебя вычислил!».

На капремонте экономили, и если часто используемую «кухонную» лестницу местный химер Син пластилином напополам с изолентой худо-бедно чинил, то вторая лестница, ведущая от главного, и единственного, входа во все жилые помещения, выглядела откровенно неухоженной больной. Она даже в кристально трезвом состоянии требовала у членов экипажа определенной сноровки, что уж говорить о пьяных.

– Хочу, чтобы деньги падали с неба, – заявил Фархад. Судя по голосу, он подумал о том, что пора было платить за «крышу».

– Взбодрись. Не все же время ныть.

– И что ты мне предлагаешь в качестве альтернативы?

– Займи себя чем-нибудь. Поменяй страницу Гитлера на Википедии, я не знаю.

– Меня забанят, – уныло ответил Фархад.

– Ну так поработай.

– Не хочу.

– Ноешь.

– Возможно.

Зажужжав, загорелся жизнью компьютер. На заставку выползла очередная смешная картинка, повествующая о нелегкой жизни человека-дятла, вынужденного жить на кофеине. Автоматически открылась страница всемирной паутины.

– Ты меня эксплуатируешь, – сказал Фархад.

– Заставляю выполнять твою работу.

– Но я капитан!

– Большая сила – большая ответственность, – невозмутимо отозвалась Энси. – Братки, конечно, могут и сами к нам прийти, но не хотелось бы.

– И правда, – согласился Фархад и придвинулся к клавиатуре. – Не хочется.

Выпендривался он больше из вредности. Несмотря на все его недостатки, положиться на него было можно. Даже бумажки все отправлял всегда в срок. Сейчас скорее проблема была в том, что он тянул время, потому что не знал, как лучше сформулировать, он уже четвертый день над этим опусом сидел. Письма формата «звиняйте, мы неудачники без гроша в кармане» ребятками в кожанках воспринимались плохо, а потому ответы нужно было сочинять замудренные, тщательно обсыпанные обещаниями и подробными планами, когда и сколько будет отдано в самое наиближайшее время. У Фархада зубы заговаривать выходило на ура, не зря же он был юристом бывшим.

– Ты же говорила, в том порту были лучшие медики.

Энси скосила взгляд на медицинский отчет с больницы уже взорванного порта-астероида, куда они еще неделю назад первым делом приземлились.

– Лучшие из тех, докуда мы бы успели долететь, – сказала Энси. – Полетели бы дальше – помимо проваленного задания получили бы пару трупов в придачу. Ну или труп и калеку – в зависимости от степени капризности фортуны.

Это был второй раз за их карьеру, когда они были в таком дерьме. Признать стоило, в прошлый раз картина была еще хуже.

– А сейчас у нас рядом есть что-нибудь, где смогли бы по-человечески пропаять дока?

– Уже давно смотрю. Примерные варианты у тебя на почте, – Энси принялась отрешенно щелкать пальцами, глядя на спину Фархада. – Там и места, где пластической коррекцией занимаются.

– Не.

– То есть?

– К чертям коррекцию, говорю, – Фархад оскалился. – Этот кадр мне выдал, мол, общеизвестно: бабы фетишируют на брутальные мужские физиономии, и он заполучил просто мегакрутой аксессуар. Ну вот и будет с ним ходить, а мы – на этом экономить. Да и, по ходу, эта скотина сам на свое приобретение фетиширует.

Энси пожала на это плечами.

– Сомневаюсь, что он свое предпочтение выразил именно в этих выражениях, ну да ладно. Скажешь это ему сам? Команда сейчас будет.

– Прям все?