Стиснув зубы, Джулиан продолжал смотреть в окно.

– Вы совсем в меня не верите, отец?

– Напротив. Мои слова как раз и являются свидетельством веры в тебя. Ты сказал, что я смогу тобою гордиться.

– Отец?

Граф с силой ударил кулаком по столу, отчего чернильница вздрогнула и закачалась.

– Черт возьми, Джулиан. Мне нужно сказать это по слогам? Ты должен погибнуть в бою. Героически, конечно. И чем больше геройства, тем лучше. Именно поэтому я купил тебе офицерский чин. И теперь ожидаю, что ты заставишь гордиться не только меня, но и свою страну.

Грудь Джулиана сковало ледяным холодом. Однако он постарался ничем не выдать своих чувств. Лишь хриплый вздох вырвался из его горла.

– Сэр.

Он поклонился отцу, развернулся на каблуках и вышел из кабинета.

Тогда он видел отца последний раз.

По пути в Суррей Джулиан вновь и вновь прокручивал в голове эти слова. Попрощается ли он с мисс Монро навсегда, предоставив ей свободу, или попросит ее писать? Он понимал, что должен сделать. Понимал, что поможет ему завоевать наконец любовь и одобрение отца. И он выполнит свой долг. Но прежде чем он умрет, пройдут недели или даже месяцы, и на протяжении этого времени ему хотелось жить хоть каким-то ожиданием. Поэтому когда Касс предложила писать, в груди Джулиана вспыхнул слабый проблеск надежды, затеплился крошечный уголек счастья.

Вернувшись из Суррея, Джулиан уехал на континент, обуреваемый двоякими чувствами. А через месяц пришло сообщение о смерти его отца.

Дни переросли в недели, недели – в месяцы, месяцы – в годы. А письма Касс приходили с завидной регулярностью – успокаивающие, поднимающие настроение, дружеские и смешные. Мама с Дафной конечно же тоже писали, но не слишком часто. Их письма были призваны приободрить сына и брата. Как отличались от них послания Касс! Они были наполнены смыслом и искренностью. Только эти письма и напоминали Джулиану о том, что он все еще жив. Поэтому он так и не смог написать ей – этой девочке, которая удерживала его от падения в бездонную пропасть, – что не собирается возвращаться домой. Джулиан не мог так с ней поступить и не хотел верить в подобный исход. Письма Касс были настоящими, и, читая их, он позволял себе делать вид, будто все хорошо.

Джулиан обвел взглядом кабинет брата. Свифт был дома менее двух недель, но уже отвечал на корреспонденцию и вел дела вместо Дональда. Слуги шли к нему со своими проблемами, да и мать не противилась тому, что младший сын все взял в свои руки. Дафна тоже радовалась подобному повороту событий. Очевидно, потому, что Джулиан был с ней менее строг, нежели их старший брат.

Дональд.

Джулиан тяжело вздохнул. Они не были близки. Будучи старше на несколько лет, Дональд воспитывался как наследник титула. Все свободное от школы время он проводил с отцом. И Джулиана переполняла зависть. Как же ему хотелось удостоиться внимания и одобрения отца хотя бы на день, на час, на минуту! Мать занималась Дафной, поэтому Джулиан был совсем один. Одинокий и никому не нужный запасной наследник. Отец слишком ясно дал это понять.

Джулиан покачал головой. Теперь все это не имело никакого значения. Он поступил так, как ему велели: отправился на войну. И долгие дни и ночи с нетерпением ждал писем Кассандры. В то время как другие солдаты с разочарованием узнавали, что для них ничего нет, Джулиан всегда мог рассчитывать на Касс. И она ни разу его не подвела.

– Я слышала, будто родители леди Кассандры ужасно расстроены тем, что она отвергла ухаживания герцога Кларингтона, – произнесла Дафна со своего места за письменным столом.

– Да, но всем уже давно стало понятно, что леди Люси подходит ему гораздо больше, – подала голос графиня. – Хотя я прекрасно их понимаю.

Джулиан рассмеялся.

– Дерек сам мне сказал, что всеми силами пытался завоевать расположение леди Кассандры.

– Верно, – кинула Дафна. – Хотя, думаю, у него не было ни малейшего шанса завладеть ее сердцем.

Джулиан сдвинул брови. Что его сестре известно об этом?

– Почему ты так говоришь?

Дафна улыбнулась кончиками губ.

– Леди Кассандру интересует только один джентльмен, который… э… совершенно недоступен.

Джулиан подался вперед и уперся локтями в колени. Ну вот, опять. Как и говорил Дерек, Кассандра влюблена в какого-то мужчину. Вот почему она отказала Ханту. Но кто этот загадочный мужчина? И когда это произошло? В своих письмах Кассандра не упоминала никаких имен. Так кто же это, если не Дерек и не Гаррет… Апплтон. Апплтон? Может, это он? И почему при мысли о Касс с другим мужчиной вдруг так защемило в груди? Это же просто бессмысленно.

Джулиан покачал головой. Не важно. Кем бы ни оказался этот джентльмен, ему лучше обращаться с Касс по-доброму. Кассандра любящая и добрая. Она заслуживает счастья. Джулиан желал своей близкой подруге только добра. Она значила для него очень много. Так много, что, когда он решил, будто умирает, первая его мысль была не о себе и даже не о Пенелопе. Нет. Он подумал о Кассандре. Хант находился рядом с ним с каменным лицом и всеми силами старался не показать, как опасается за жизнь друга. Дерек прижимал носовой платок к ране на груди Джулиана, изо всех сил стараясь остановить кровь, и тогда Джулиан понял, что друг исполнит любую его просьбу. Его предсмертную волю. Хант уже пообещал лично рассказать матери и сестре Джулиана о том, как сильно он их любил. А еще тогда, на пропитанном кровью поле боя, Джулиан взял с Ханта слово, что по возвращении в Лондон тот женится на Кассандре. Из ее писем Джулиан знал, что она все еще не замужем. Ей нужен был сильный, добрый и преданный мужчина, который позаботился бы о ней и защитил от невзгод. Хант был отличным кандидатом. Во всяком случае, Джулиану так казалось.

– Кто бы он ни был, он счастливый человек, – произнес Джулиан, рассеянно проводя рукой по волосам.

– Но ты ее даже не видел, – выдохнула Дафна.

Прищурившись, Джулиан посмотрел на сестру.

– О чем это ты?

– Да так, ни о чем, – поспешно ответила Дафна, вновь переключая внимание на письмо.

Джулиан откинулся на спинку кресла. Это не важно. Он желал Кассандре счастья. Его же собственные мысли были далеки от женитьбы. Он собирался положить конец своей так называемой помолвке и отправиться на поиски брата. Злой рок вмешался в их жизнь и перевернул все с ног на голову. Дональд подвергался риску на континенте, в то время как он сам находился в безопасности в Лондоне. Эту ошибку необходимо исправить.

Джулиан посмотрел на мать и сестру. Он еще не сообщил им о своем намерении порвать с Пенелопой. Лучше сначала сделать это, а уж потом объясниться. Джулиан знал, как должен поступить. Долгие недели восстановления научили его кое-чему. Он не мог жить во лжи. А брак с Пенелопой оказался бы именно такой ложью. Чувство долга не давало ему осознать это раньше, но в конце концов Джулиан понял, что обязан остановиться, пока не поздно. Он даже не знал Пенелопу. И уж конечно не любил ее. Он даже не вспомнил о ней, когда кровь вытекала из его раны, впитываясь в чужую землю. Нет. Он думал о Кассандре. О Касс, которую помнил совсем ребенком. Она попросила его о поцелуе на свой шестнадцатый день рождения. Джулиан улыбнулся при воспоминании об этом. Костлявая малышка со временем обещала превратиться в настоящую красавицу. Возможно, не такую сногсшибательную, как, скажем, Пэйшенс Банбери, но все же весьма привлекательную молодую леди. Интересно, какой она стала? Возможно, по приезде в Суррей он напишет Оуэну, старшему брату Кассандры. Было бы чудесно снова увидеть брата и сестру Монро.

Но прежде всего нужно разыскать Пен и рассказать ей о своих намерениях. Затем он поедет к Кассандре и… Что? Встретится с ней? Поблагодарит ее? Скажет, что она изменила его жизнь? В мыслях эти слова казались ужасно нелепыми, и оставалось лишь догадываться, как они прозвучат в реальности.

Выполнив эти два дела, Свифт вернется на континент и поможет Ханту в поисках Дональда и Рейфа.