Привычные здания родного квартала кружились вокруг нерадостной каруселью. Жилые дома пестрой лентой выплывали издалека и увеличивались в размерах, проносясь мимо и исчезая, чтобы через полкруга явиться вновь. Высокие стены завода возвышались в центре этого маленького мирка, окруженные городскими зданиями всевозможных цветов и размеров. Появляясь в последний момент на наружной грани внутреннего круга, как на поверхности считывающей сигнал головки магнитофона, они казались перемоткой видеопленки, закрученной злым гением в ленту Мебиуса, начала и конца которой не существует. Медленное скольжение внешней части улицы с жилыми домами и быстрое движение внутренней, более короткой, создавали ощущение маленькой карусели внутри большой. Что было символично, ведь сам круглый квартал со всей своей автономностью являлся незаменимым элементом большого овала – города.
Головокружение от непривычно быстрой смены картинки сюрреалистично мелькавших зданий закончилось, когда машина остановилась между домами Платона и Лии. Двигатель ожидаемо заглох, как только парень ударил по тормозу, окатив застоявшийся воздух улицы синим дымом, маленьким пугающим облачком, замершим позади. По оставшейся нити выхлопных газов еще можно было отследить весь их маршрут, приди хоть кому-нибудь в голову такая мысль.
– Вот мы и приехали, – сказал парень, обняв прислонившуюся к нему девушку.
– И что дальше? – спросила она.
Платон задумался над вопросом, пытаясь понять, имелись ли в виду их будущие отношения, или планы на остаток градуса, или же из уст девушки вовсе прозвучал риторический грустный вопрос, приправленный высохшей солью слез.
– Ладно, не обращай внимания, – продолжила она. – Надо идти.
Она выпрямилась и даже взялась за ручку двери, но в последний момент замерла, будто увидела перед собой призрак из прошлой жизни. Платон не сразу понял, в чем дело, любуясь ее нежным и таким милым заплаканным лицом с потеками косметики. Идеальная красота возлюбленной начала казаться ему подозрительной, но до окончательного просветления парню было еще далеко. Пока он списывал абсолютную и неизменную прелесть девушки на божественный дар, чудо, везение.
Заметив в выражении ее неземного лица отвращение и испуг, Платон повернулся вперед и увидел подходящих к машине трех парней, главным из которых был разъяренный Богдан в неизменной, сверкавшей на солнце куртке. Всем своим дерганым видом он давал понять, что еще одного предупреждения в виде нескольких тычков не будет и надо настраиваться на серьезную взбучку. Справа и слева, в двух шагах позади шли его верные кореша, создавая постановочную картинку начала какого-то второсортного хип-хоп-клипа. Все трое накачивались внутренней злостью, чтобы в очередной раз направить ее куда угодно, только не на себя.
– Я их остановлю, – шепнула Лия.
Но Платон взял ее за руку, не позволив выйти из машины. Хуже страха может быть только глупость влюбленного, решившего, что терять ему нечего. Какой смысл терпеть унижения и тем самым отдаляться от девушки, если это подобно смерти. Ведь взбучка от какого-то хулигана явно будет менее фатальной, чем разбитое сердце. Платон мысленно приготовился к самому худшему, заглушая страхи отчаянием, и открыл свою дверь. Трое парней остановились в десяти шагах впереди, ожидая дальнейших действий. Выставив одну ногу на дорогу, влюбленный безумец замер, уставившись на яркий блеск разводного ключа во внутреннем кармане двери. Играя лучами солнца, маленький железный предмет так и манил к себе, притягивая озадаченный взгляд. Не совсем понимая, что делать с этим орудием, Платон взял его в руку и с угрожающим видом вышел из автомобиля. В худшем случае он собирался отмахиваться им от Богдана, а в лучшем – вырубить своего оппонента. Два стоящих позади дружка, конечно, усложняли ситуацию, но деваться уже было некуда – оружие выбрано, дуэль принята, Рубикон перейден. Парень просто стоял и всеми силами пытался скрыть страх. Делавший то же самое более агрессивный Богдан не желал быть униженным на глазах Лии, на которую имел определенные планы, и, смирясь с парой неизбежных синяков, направился вперед. Он двигался с выражением глаз разъяренного зверя, но шаг за шагом его эмоция ослабевала, пока вовсе не застыла в кривой гримасе испуга. Два кореша даже не пошевелились. Картина маслом посреди пустовавшей дороги между учебными зданиями и парком с одной стороны и низенькими жилыми домами с другой. Если бы погода могла меняться, как в фантастических романах, если бы постоянно скакало атмосферное давление и воздушные массы перемещались по небу, обязательно подул бы свистящий ветер и погнал бы между враждующими сторонами перекати-поле. Их нервное противостояние длилось всего лишь миг, но отпечаталось в памяти ярким пятном как самый важный момент в жизни, ведь отчаянные поступки могут сделать нас гораздо сильнее и даже полностью изменить.
Два оставшихся позади хулигана переглянулись, начав отходить в сторону ближайшего дома, и, суетливо перебирая ногами, скрылись за ним в тени высоких деревьев. А главный задира остановился в трех метрах перед Платоном, боясь сделать следующий шаг. Железный аргумент в руках парня сработал в непревзойденном дуэте со смелостью, даже не заставив пролить ничью кровь. Богдан начал отходить, делая аккуратные шаги назад и вместе с этим внимательно глядя перед собой. Едва не споткнувшись о бордюр тротуара, он наконец развернулся и последовал уже известной дорогой в тенистую подворотню ближайших домов.
Момент триумфа и неописуемой гордости Платона был настолько коротким, насколько подбежавшая сзади полиция замешкалась позади гордо смотрящего перед собой, ничего не подозревающего парня. Лия в последний миг увидела сжавшееся вокруг них кольцо и попыталась окликнуть парня, но в тот же момент сильные руки человека в форме схватили его и прислонили к машине, сковав запястья за спиной холодными стальными наручниками. Он впечатался лицом в боковое стекло и через пустой салон мог видеть, как с другой стороны «Норд Шеви» аналогичную процедуру проделывают с выбежавшей наружу девушкой. Она опустошенно смотрела на симметрично прижатого к автомобилю Платона. Два испуганных взгляда встретились между окнами задних дверей, как в кривом зеркале, и все, что чувствовал на своем теле один, – сразу же ощущал и второй. Сначала грубые руки полицейских обыскали их одежду, потом похлопали по карманам и прочим местам, в которых могло уместиться оружие. Девушка видела сползающее по стеклу лицо парня и чувствовала, как тоже сползает вниз. Короткая сцена обыска закончилась зачитыванием прав двум молодым людям и объяснением причин их задержания.
– Вы подозреваетесь в нарушении общественного порядка посредством быстрой и громкой езды на автомобиле, а также в участии в уличной драке, – с выразительной интонацией зачитал грубый голос полицейского, будто прежде работавшего в театре.
– Ключи от машины, – смог выговорить Платон, кривясь от боли из-за непривычно вывернутых назад рук.
– Полу́чите, когда вас отпустят, – грозно сказал полицейский, доставая звенящий брелоком ключ из зажигания и замыкая припаркованный у обочины кабриолет.
Двое служителей правопорядка перевели испуганных молодых людей через дорогу, а потом по внутреннему тротуару квартала мимо проходной завода и дальше по полукругу. За полицейскими шел оставшийся незамеченным человек в сером костюме и шляпе. На полпути он похлопал блюстителей порядка по плечам и исчез раньше, чем его смогла разглядеть крутящая головой Лия. Ловкости ей было не занимать, но оборачиваться на 180 градусов назад, словно сова, она никак не могла, лишь заметила знакомое серое пятно на просторах бокового зрения. Она вспомнила, что видела нечто подобное, выходя из больницы, но, будучи напуганной задержанием, особого внимание этому факту не придала.
– Мы так и будем идти? – поднял голос осмелевший после неудавшейся драки Платон.
– Ну не машину же вызывать, – отозвался второй голос, немного писклявый и агрессивный. – Тут рядом.
Платон не мог понять, как может рядом находиться то, чего и быть там не может. Когда долгие градусы живешь в одном районе, начинаешь думать, что вдоль и поперек знаешь каждое здание, каждую тропинку, а всех жителей хотя бы одну сотню раз, но видел в лицо. Парень был уверен, что в окруженном жилыми домами плотном кольце района нет ничего, кроме завода, школы, университета, крохотной библиотеки, скромного парка отдыха, продуктового магазина и кафе с иногда игравшей живой музыкой. Каково же было его удивление, когда в треугольнике между двумя зданиями и заводом незаметное ответвление тротуара резко скользнуло вниз. Казалось, молодых людей ведут в подвал магазина на склад готовых товаров или вроде того. Но парень отчетливо помнил, что въезд для грузового транспорта располагался с другой стороны здания, а теперь перед ним высился какой-то едва заметный пристрой с уходящим под землю гаражом и неприметной железной дверью. Прохожих в округе не оказалось, да и спросить ни о чем у них бы не дали, поэтому парень просто дождался, пока его на па́ру с Лией спустят по ступенькам к подвальной двери и поочередно протиснут внутрь. В самый настоящий, не сильно секретный, но и не афиширующий себя полицейский участок.
