Рассказы, не вошедшие в сборник «Посейдень» Сергея Иннера, первую книгу издательства «Чтиво», а также написанные после его публикации – с 2014 по 2019 годы.

На набережной канала Грибоедова среди таких известных заведений, как клуб «Мод», ресторан «Санкт-Петербург» и храм Спаса на Крови, есть ещё одно место, пользующееся огромной популярностью в узких кругах. Круги эти настолько узки, что никто из моих друзей не только не входит в них, но даже слыхом не слыхивал про это заведение за все шесть лет его существования. Никто, кроме одного человека.

Место, о котором я говорю, называется «Кафе Крещендо», и я почти уверен, что вам о нём, как и мне когда-то, ничего не известно. Можете даже не пытаться гуглить его название, поскольку в сети о нем тоже нет никакой информации: ни тебе сайта, ни страницы в ВК, ни аккаунта в твиттере, ни единого упоминания на тематических форумах. Вы не найдёте рекламы «Кафе Крещендо» в журналах между гороскопом и цитатами Роберта Дауни Второго, не услышите звуковое приглашение в него, поднимаясь по эскалатору. В городе нет ни одного рекламного щита с именем этого заведения, и даже над самим входом в клуб нет вывески, логотипа или условного секретного символа – ровным счётом ничего.

Вторая причина, по которой не стоит искать это заведение, заключается в том, что я заменил его настоящее имя на «Кафе Крещендо». Сделал я это потому, что политика клуба не позволяет его посетителям публиковать истинное название в интернете. Более того, попасть в этот клуб можно только в компании кого-либо из резидентов.

Меня туда привёл Антон Маяковский. Я собственными глазами видел: по паспорту он полный тёзка поэта, Владимир Маяковский. Однако почему-то Антон безумно стесняется этого и скрывает своё настоящее имя. Кроме того, он утверждает, что стихов знаменитого тёзки в жизни не читал, и должен признать, что до конца этой истории я ему даже верил. А поскольку людей, пользующихся моим доверием в своих целях, я не переношу, то и называть его буду не Антон, а Владимир.

В те времена (осенью 2011-го) Володя был широко известен своими экскурсиями по крышам – лучшими в Питере. С волшебной лёгкостью его рваные кеды переносились от покатых вершин площади Пяти Углов к крышам бывших доходных домов на Фонтанке, мимо дворов-колодцев, презрительных толстых котов, блестящих на солнце флюгеров и обратных сторон вывесок дорогих отелей. Едва поспевали за Владимиром желающие прикоснуться к питерским крышам, и ни разу никто из них не ухнул вниз, на серый асфальт, на людей, вечно кричащих, что они вызывают полицию. Вова был хорошо сложён, остроумен, спортивен и знал назубок все самые интересные места города как наверху, так и внизу, включая, конечно же, «Кафе Крещендо».

Чувствую, как у вас зреет вопрос: «Да что же, Серёжа, в этом заведении происходит такого интересного, что весь этот узкий круг людей так и ломится туда безо всякой рекламы? Может, там подают суши, разложенные на обнажённых известных актрисах? Или наливают пиво, сваренное бельгийским королём Вильгельмом III перед смертью? Пиво, от одного глотка которого переносишься на пылающие в заходящем солнце поля пшеницы под Брюгге?»

Пусть оба этих предположения довольно близки к истине, всё же главная особенность «Кафе Крещендо» не в этом. А в том, что именно здесь выступают самые крутые андеграундные музыкальные проекты.

Вова рассказал, что клуб основал один руководитель интернет-сообщества инди-музыки. Ему удалось договориться о сотрудничестве с несколькими самыми уважаемыми музыкальными командами Питера, а вслед за ними, как водится, потянулись все остальные.

Далеко не все группы допускали к выступлению в «Кафе Крещендо», а главным критерием их отбора была не популярность, а именно малоизвестность коллектива. В «Кафе Крещендо» выступали и, полагаю, выступают самые невероятные команды, которые только можно представить: и экстремальный джаз-бэнд беременных мужчин Mr. Mother, и потерявший голос оперный певец, теперь танцующий чечётку в костюме Чужого под псевдонимом Woody Alien, и команда, перепевающая репертуар Синатры в стиле шансон – «Фрэнки Тамбовский», и парень по имени Капитан Нонсенс, играющий Стравинского муравьедом на двуручной пиле…

Однако группа «Парфянская стрела», со слов Володи, переплюнула их всех. Они были безоговорочными лидерами по популярности среди инди-групп Петербурга и нередко ездили на гастроли в Европу, а их появление на сцене «Кафе Крещендо» каждый раз было сравнимо с приездом Pink Floyd в Череповец. Билеты на «Парфянскую стрелу» разбирали за два-три месяца до начала продаж. Их мгновенно выкупали сами же кассиры, а затем перепродавали с наценкой.

На выступление «Парфянской стрелы» я попал не без помощи Владимира. Он поздравил меня с прошедшим днём рождения и подарил контрамарку, с жаром пообещав, что ничего подобного я в жизни не слышал.

Следующим вечером мы встретились на выходе из метро «Невский проспект» и отправились в клуб. Очередь перед входом в «Кафе Крещендо» была такая, что заведение рисковало утратить свою конспирацию. Почуяв что-то интересное, со всех сторон подтягивались туристы и фотографы. Мы с Маяковским проникли в кафе посредством пожарной лестницы. Охрана пропустила нас без особых проблем – не потому, что знала Вову как гида по крышам и пожарным лестницам, а поскольку «кое-какой деятельностью» он занимался и в этом заведении.

Мы расположились за барной стойкой. Сцена пустовала, но зал был до отказа наполнен самыми разными людьми. Были здесь и современные бородатые стиляги, потягивающие смузи, и молодые бизнес-тренеры, у которых в соцсетях почему-то всегда на аватаре фото с кайт-сёрфинга, и все эти девочки в рваных чулках и тёртых джинсах, родившиеся слишком поздно, но носящие в сердцах романтику потасканных 70-х (правда, не наших 70-х, а каких-нибудь нью-джерсийских). Ещё я сразу заприметил в зале нескольких молодых современных поэтов – не представляю, как им удалось проскользнуть мимо охраны. Всем известно, что, оказавшись в каком-либо помещении, молодые поэты действуют подобно газу: они плавно распространяются во все стороны до тех пор, пока их плеяда не заполнит собой каждый уголок – вплоть до сцены, кулис, пространства за барной стойкой и винного погреба.

Нашим барменом оказалась симпатичная блондинка с высокой причёской, в квадратных очках в толстой чёрной оправе, белой блузке и галстуке-бабочке. Её улыбку можно было с равной долей обоснованности расценить и как насмешку и как сексуальное домогательство.

– Два пива, ленивая тварь! – неожиданно сказал ей Володя.

К моему удивлению, девушка спокойно взяла два бокала и проследовала в сторону пивных кранов. Встретив мой недопонимающий взгляд, Вова объяснил, что «Ленивая тварь» – это его любимый сорт пива. «Тварь» оказалась воистину прекрасна. Мы пили её, ожидая появления «Парфянской стрелы», а осветительные приборы сцены были ярки даже не в пример предзакатному бельгийскому солнцу.

Прошло не менее 40 минут с тех пор, как вся публика расселась по местам, ожидая условленного на 10 вечера начала выступления. Мы с Володей приступили уже к третьей паре «Ленивой твари». В зале стало людно и душно. Бизнес-тренер за близлежащим столом снял галстук и расстегнул две верхние пуговицы белой рубашки. На его груди я разглядел ворот гидрокостюма.

«Парфянская стрела», судя по всему, даже не думала выходить на сцену. Конечно же, каждый из присутствующих знал, что ни одна уважающая себя музыкальная группа не начинает концерт вовремя, но 40 минут – это уже за гранью дурного тона, так я подумал. Володя, казалось, мало заботился о появлении группы – он яро доказывал мне, что человечество будет развиваться до тех пор, пока люди не достигнут ментального уровня богов и не создадут новую вселенную, а потом всё повторится.