Р. Знаете, как говорят дзенцы? Отличать поражения от побед, удачи от неудач – всё это не так важно. Важно, что те люди, которые сейчас вошли в наш разговор, что мы все друг с другом разделили это. Вот это. Разделили жизнь. И это самое главное. А получилось – не получилось. Один ученик сказал мастеру. «Когда я очень внимательно читаю сутры, стараюсь не забыть ни одного слова, то у меня всё получается гладко, но я не становлюсь Океаном. А вот когда я становлюсь Океаном, я забываю половину слов, я ошибаюсь. Как мне справиться с этой дилеммой?» И мастер ответил: «Ошибка – это часть нашего ритуала». Не нужно бояться ошибиться. Ошибка – это всегда приглашение во что-то новое. Поэтому всё хорошо.

А. Я тоже встречал хорошую фразу: ошибки – это знаки препинания, без них непонятно. Текст жизни непонятен.

Р. Да, чудесно, да. Прекрасный образ.

А. Отлично! Я думаю, что на этом прекрасном образе, на этом Эфире с большой буквы, как у нас в комментариях написано, мы можем сегодняшнюю встречу завершить.

Роман, спасибо большое! Еще раз хочу вас поблагодарить за то, что вы обладаете совершенно замечательным свой ством раскрыться и найти хорошие слова в этом состоянии. Спасибо всем, кто с нами был сегодня.

Р. Я тоже всем очень благодарен.

А. И читайте Григория Соломоновича, читайте Зинаиду Александровну. Может быть, мы сможем таким образом, или каким-то другим образом, или даже по ошибке стать Океаном (смеётся), потому что это вполне себе возможно. Всех благ нам с вами! Будьте здоровы, что особенно важно в эти дни. До свидания, до новых встреч.

Р. Счастливо!

А. Это вторая наша встреча, которую мы хотим посвятить наследию двух глубоко уважаемых нами людей – Григорию Соломоновичу Померанцу и Зинаиде Александровне Миркиной. Сейчас двенадцать часов по московскому времени. Если вы нас видите и слышите, пожалуйста, реагируйте. Вы можете задавать вопросы, вы можете выражать ваше отношение к творчеству Зинаиды Александровны и Григория Соломоновича. Мы их озвучим в прямом эфире. Это всё останется, будет запись того, что мы сейчас делаем, и это хорошая возможность в условиях вынужденной самоизоляции, из которой мы стремимся извлекать уроки, почувствовать на себе роскошь неторопливого, интеллигентного, как хочется думать, и взрослого общения. Поэтому предлагайте вопросы, предлагайте свои темы. Роман, как вы поживаете? Как ваше здоровье?

Р. Спасибо, всё хорошо с Божьей помощью.

А. С Божьей помощью. Давайте, начнем с очевидного, с атмосферы. Как вам вот это, как вы? Один из христианских мистиков писал в своих дневниках, что он очень любит время, которое другие люди не любят, то есть время ожидания. Ожидания на вокзалах, ожидания в очередях, ожидания звонка, ожидания чего-то, что должно случиться. И часто люди нервничают, стремятся сделать так, чтобы это прошло побыстрее, но, он говорит: «Я люблю это время, когда можно и как бы даже разрешено, и даже нужно посидеть и помолчать». Как вы проживаете наше вынужденное молчание сегодня?

Р. Жизнь – это непрерывный поток. Мы можем искусственно делить её на плохие времена и хорошие, на тучные и тощие годы, библейским языком выражаясь. Но это поток единый, и он тебя несёт, и очень важно принимать всё, что случается, всё, что есть. Скажу больше – совершенно неважно, что с тобой происходит, важно, как ты к этому относишься. Это отношение, оно смягчает то, что неприятно, и заостряет то, что важно. Смягчает то, что больно и трудно. И помогает всё преодолеть.

Я думаю, что очень важно чувствовать в себе, иметь в себе эту внутреннюю незримую опору, которая помогает не только тебе, а помогает близким людям, тем, кто рядом с тобой, потому что они невольно посматривают в твою сторону, так, как и ты посматриваешь в сторону других людей. И как есть вещи, которыми заражаться не стоит, так и есть то, чем стоит заразиться. Стоит заразиться покоем и уверенностью, что ты в надежных руках, то есть, ты – в Божьей длани.

А. Как у Бориса Борисовича Гребенщикова: «Мы в надёжных руках». Я так люблю эту песню. Вот это выхватилось из неё, вот эта строка. Для того, чтобы начать чувствовать то, что мы в надёжных руках, нужно, как мне кажется, отдать себя в эти надёжные руки. В том смысле, что, как это – «не Моя воля, но твоя, Господи».

Р. Конечно.

А. Соответственно, если воля на всё моя, то вот они, те руки (показывает свои руки), в которых я нахожусь. Вот они. Они, ну, относительно надёжные. Но мы-то знаем, что в ряде случаев не всегда бывает так, что мы делаем так уж хорошо, как бы мы хотели. Но как у Зинаиды Александровны: «У Бога других рук, кроме ваших-то, и нет». Помните? И тогда можно по-другому на эти руки взглянуть и понять, кто в чьих руках находится, и обняться (смеётся, обнимает себя) этими руками.

Р. Или раскинуть их для объятий.

А. Или раскинуть их, да (раскидывает руки). Я хотел задать вам вопрос. Два вот этих замечательных старика – Григорий Соломонович и Зинаида Александровна, они для меня, я не знаю, как это для вас, потому что Григорий Соломонович писал, что мистические переживания Зинаиды Александровны для него во многом являются недостижимой вершиной, а Зинаида Александровна, насколько я помню, восхищалась его аналитическим умом. И вот эти двое, как мужчина и женщина, как ум и душа. Безусловно, и в том, и в другом – и ум, и душа, но символически для меня это так раскрывается. Иногда говорят – давайте забудем ум и будем жить душою. Или говорят, что вот – это сейчас ты сказал из ума. Как будто ум – это что-то плохое. Как вы эту дихотомию определяете, и имеет ли она для вас значение? Интеллект и дух. Ум и душа.

Р. Прежде всего нужно сказать, что любое деление, любое разделение, оно не очень правильное.

А. Да.

Р. Мы представляем собой единство, глубочайшее, тончайшее единство всех тех даров, которые мы принимаем. И вы очень хорошо сказали, что помощь из этой длани, её нужно ещё уметь принять. Она даётся всем равно, но мы ропщем часто на то, что мы чего-то не получаем. В том числе и, конечно, не получаем от Бога. Но на самом деле Он нам всё дает, однако мы не всегда готовы это принять. Нам кажется, этого либо слишком мало, либо слишком много. На нас не угодишь. А Он не даёт тебе то, что ты просишь, Он сразу тебе всё дает. И ты кричишь – много, Господи, много! Но вот вырастай в меру того, что тебе даруется. И тогда ты не будешь страдать. А пока ты меряешь, считаешь – а в этом деле, конечно же, ум участвует – тебе будет плохо. И людям вокруг тебя тоже не очень хорошо будет.

Я вспоминаю у Джидду Кришнамурти такое замечательное описание. К нему приходит мужчина, к нему много людей приходило, и говорит: «Я ищу Бога, помогите мне найти Бога». Мужчина очень серьёзный, такой крепкий, серьёзный мужчина. А за окном течёт прекрасная река, и мужчина не видит и не слышит – не слышит плеск волн, не видит бликов на воде, но он пришёл за Богом. Кришнамурти сетует на то, что, я уж не помню, как он это описывает, но, я думаю, примерно так: что нам всем не поздоровится, если этот мужчина найдет Бога. Если он не будет видеть прекрасной реки, но найдет Бога, нам точно всем несдобровать. Таков путь ума, оторванного от своего источника. И когда ум возвращается в Источник (коль уж мы ум выделим, как нечто особенное и отдельное), то он исцеляется. Всё, что от ума требуется – это вернуться в источник, который его породил. Мы можем назвать этот Источник Вселенским Сознанием, осознанностью, Океаном, о котором мы говорили в прошлый раз, – Богом. Другими словами, и это уже вещь достаточно известная, ум как слуга прекрасен. Как слуга он незаменим, мы без него и шага не ступим. Но если он становится нашим господином, то он всё переворачивает вверх ногами, и всё, к чему он прикоснётся, причинит нам боль и доставит страдание. В качестве слуги – великолепен, незаменим. В качестве нашего господина – ужасен и страшен. Поэтому и говорится – погрузи ум в глубокое сердце, погрузи ум в Сердце. Это значит ровно то, что есть масса вопросов, бытовых, жизненных, человеческих, которые ум прекрасно решает и отлично с ними справляется. И не нужно ему мешать. Вот даосы как раз-таки говорят о том, что не вмешивайся, не путайся под ногами у своего ума, когда он, образно выражаясь, колет дрова и носит воду. Не мешай ему работать. Но как только он садится на трон учителя и начинает проповедовать, философствовать, то ничего хуже быть не может. То есть он занимается явно не своим делом. Когда ум начнет задавать вопросы о смысле жизни, то он всё подверстает под себя и превратит твою жизнь в ад. Как слуга, как помощник (слово «помощник» очень важное) – это прекрасный инструмент. Альберт Эйнштейн, а он не только физик, он ещё в некотором роде и мистик, так вот Эйнштейн говорил, что не стоит обожествлять интеллект, у которого есть могучие мускулы, но нет лица.