Ульяна взглянула на бумагу. Там была экселевская табличка с каким-то списком.

– Для начала давайте определимся, у вас будет общая программа или у каждого своя? – спросила хозяйка.

– Общая, – выпалила Ульяна, надеясь, что Харри не надумает бросить её.

Кузен кивнул.

– Замечательно. – Марина вооружилась маркером. – Есть ли у вас пожелания? Может быть, вы о чём-то читали до поездки? Хотели посмотреть что-то конкретное?

Ульяна смутилась. Единственное, о чём она узнала до вылета: запрет на промысел омуля ради восстановления популяции. Да и то не сама прочла, а услышала от мамы.

Харри ответил за обоих:

– Нет, мэм, мы не нахватались спойлеров и готовы удивляться.

Хозяйка одобрительно улыбнулась.

– Отсутствие подготовки – иногда это и есть лучшая подготовка. Значит, мы сосредоточимся не на достопримечательностях, а на работе с сознанием. Не на внешнем, а на внутреннем. Думаю, зоотерапию смело вычёркиваем… – маркер заскрипел по бумаге. – Я бы посоветовала практику молчания, пока однодневную, а там видно будет. Её можно совместить с поездкой к ледяным пещерам. Затем неплохо было бы отправиться на кинхин, медленную прогулку, по Тажеранской степи – очень помогает очистить сознание и сосредоточиться на настоящем моменте. А в качестве кульминации предлагаю ночь в палатке на льду Байкала. Между двух бездн, как я это называю: водной и небесной. – Она вздохнула: то ли мечтательно, то ли меланхолично. – И, конечно, общие медитации на берегу. Они проходят по утрам, до завтрака. На всякий случай уточню, что мы исключаем всякую идеологическую или религиозную составляющую процесса. Всё, что мы здесь практикуем, лишь способ выйти из круговорота навязчивых мыслей. Отправить собственный разум в отпуск.

«Да, это было бы неплохо», – подумала Ульяна.

– Остальное время вы можете провести здесь. Отдохнуть, погулять, пообщаться с другими гостями. Или съездить на Ольхон. Правда, не уверена, что будет свободный хивус, а на машине лучше не рисковать. Всё-таки перволёд, январь, море ещё неспокойно.

– А что, реально можно провалиться? – удивился Харри. – Лёд кажется таким крепким.

– Байкал – не монолит. Есть торосы, трещины, перепады толщины. Плюс на лёд влияют подводные землетрясения и ветер. Не говоря уже об эжинах.

– Это кто-то вроде местных Лохнесских чудовищ? – усмехнулся Харри.

Он явно думал, что Марина опровергнет его шуточное предположение. Улыбнётся, отмахнётся и скажет, что эжинами тут называют метели, полыньи или ещё какие-нибудь природные явления. Но хозяйка ретрита произнесла:

– Почти. Это хозяева местности. – Заметив непонимание в глазах, она пояснила: – Духи.

– А-а, ду-у-ухи. – Харри, не утратив весёлого легкомыслия, пошевелил в воздухе пальцами. – У вас тут, наверно, полно всяких легенд. Расскажете парочку вечером, у костра?

– Обязательно.

Ульяне стало не по себе, и съеденный омуль шевельнулся в желудке. Марина говорила слишком серьёзно и спокойно. Как человек, который точно знает: духи существуют.

Переступив порог дома, Ульяна достала мобильный и хлопнула себя по лбу.

– Вот зараза, забыли спросить про связь. – Взгляд скользнул по шкуре. – И про гвоздодёр.

– Да-а-а, понимаешь, какое дело… – стянув шапку, Харри взлохматил кудри. – Я приберёг эту новость на сладкое. Ну, чтоб не шокировать тебя раньше времени.

– О чём ты? – Ульяна насторожилась.

– О связи. В общем, её тут нет. Совсем. Та-дам! – Кузен развёл руками и обезоруживающе улыбнулся. – Полная свобода от чёрного зеркала.

– Ты шутишь?

Ульянина рука непроизвольно стиснула мобильный, будто так из него можно было выжать хоть капельку 5G. Как это: нет связи? Перед отъездом Ульяна обещала маме, что будет звонить каждый день. Да и единственные подруги, Дашка и Фиона, ждут фотки байкальского льда.

Паника лизнула холодной волной – и откатила.

Харри прикололся, это ж и ёжику понятно.

– Нет, – кузен покачал головой. – Да ты не волнуйся. Тётя Саша в курсе.

– Мама? Она же… я же… – растерялась Ульяна.

– Да, мы решили не говорить тебе сразу. Ну, зная, как ты привязана к маме…

– Привязана? Я? Пф-ф, ничего подобного! – Голос дал петуха.

Харри посмотрел на Ульяну, как на ребёнка, выдающего кулич из песка за настоящий торт. А потом и действием подтвердил: шагнул к ней и, словно на маленькой, осторожно расстегнул куртку. Помог снять и повесил в шкаф. Да ещё по макушке потрепал. Ульяна надулась, но ничего не сказала.

– Давай присядем, Уль.

Когда они устроились – Ульяна в кресле, а кузен на кровати – он продолжил:

– То, что тут не ловят мобильники, на самом деле плюс, а не минус. Многие это в отзывах писали. А их на «Танец духа» больше сотни и все, кроме трёх, положительные. Я некоторые даже тёте Саше скидывал. Она согласилась, что тебе будет полезно, эм-м, забыться.

Ульяна почувствовала себя жертвой сговора. Значит, мама и Харри обсуждали её состояние. По-тихому, за спиной. Вздыхали, жалели, искали решение. По кубику складывали пирамидку неадекватности: сюда бессонницу, туда бруксизм, а сверху истеричность. Какая проблема на очереди?

Зубы скрипнули, на глаза навернулись слёзы.

– Что ещё ты ей скидывал? – процедила Ульяна. – Может, отзывы на психушки? Или до этого пока не дошло?

– Не раздувай из мухи слона, Уль-Гуль.

Ей ужасно хотелось пожалеть себя, но желание прошло, когда в голову ударила пугающая мысль.

– А если он вернётся? – Ульяна уставилась в пустоту. – Если захочет напасть на маму? Об этом ты не подумал? – Взгляд впился в Харри.

– Этого не будет, Уль. Ну правда. Лев – трус, он никогда не…

– Он убийца, – отрезала Ульяна.

Харри не стал спорить, как раньше, и спокойно продолжил:

– Ну смотри. Вы переехали в другой район. – Он принялся загибать пальцы. – Сменили все номера. Ты временно перешла на домашнее обучение. Лев, даже если захочет, не найдёт ни тебя, ни тётю Сашу. А он не захочет после всего того геморроя, который получил из-за своих закидонов. Ты пока это обдумай, – Харри поднялся, – а я чайник поставлю.

Ульяна подтянула колени к подбородку. Страх отступил, и нервы перестали звенеть от напряжения. Ей пока ещё было обидно, что мама и кузен решили всё за неё, но внутри уже разрасталось понимание: Харри прав. Лев не дотянется до мамы, руки коротки. Об этом не стоит переживать. А об отсутствии связи – и подавно. Семь дней без мобильника – сущие пустяки. Без маминых эко-наставлений Ульяна точно протянет. Даже хорошо, что не придётся рассказывать о шкуре, Марининой шубе и единственном контейнере для мусора, куда сваливают всё подряд. Конечно, Дашка и Фиона немного отдалились от неё, когда Ульяна ушла из школы, но не забудут же они подругу за неделю? Может, наоборот, немного соскучатся. Осознают, как им её не хватает…

То, что пару минут назад казалось достойным поводом для слёз, съёжилось до размера изюма. Ульяна взглянула на Харри и улыбнулась уголком рта.

– Ладно, братец, ты прощён. Побудем какое-то время дикарями.

– И-и-ха! – вскричал кузен, чуть не опрокинув на себя чайник с кипятком. – Чем займёмся до ужина? Лыжи? Хайкинг?

– Ну началось. – Ульяна закатила глаза. – Лично я – за валяйкинг.

– Ок, отдохни. – Харри наполнил две кружки, и по комнате поплыл аромат трав. – А я пока сгоняю кое-куда. Быстро. Даже чай остыть не успеет.

– Конечно, быстро. Без инета-то. – Фыркнула Ульяна, уверенная, что кузен имел в виду туалет.

Спрыгнув с кресла, она подлетела к кровати и растянулась на животе. Перед носом возник узор – багряные круги, рассыпанные по покрывалу. Дугуй… что-то там. Название не вспомнилось. Только слова Нины про хомяков в колесе и неизбежность. Ульяна обвела кружок пальцем.

В окно постучали. Цок-цок.

Вздрогнув, Ульяна приподнялась на руках. Плотные шторы были раздвинуты, за тюлем виднелись морозные узоры, подсвеченные солнцем. Ульяна отдёрнула лёгкую ткань. Никого. Вроде бы.