Фенн увёл взгляд вбок и пожал плечами. Казалось, ему вполне уютно было вот так стоять почти вплотную к меру, чувствовать его дыхание своей кожей и слышать размеренное биение его сердца.
— Я думал, тебе и так всё ясно…
— Ага, — коротко бросил эльф, притянув к себе не сопротивлявшегося паренька ещё ближе, чуть ли не касаясь своей грудью его, и поднял руку, проводя костяшками пальцев по его прохладной мягкой щеке. — Но хочу, чтобы ты знал, что и я неравнодушен к тебе. Ты мне нравишься, однако мне сложно понять, чего конкретно ты хочешь — чтобы я ушёл с тобой в тень или взял тебя под своё крыло, — Фенн вперился в мужчину возмущённым взглядом, и Нириен выдохнул короткий смешок, — ладно-ладно, ты не из тех, кого надо прятать в чулане от всех бед и невзгод, но скажи мне сам, чего ты тогда хочешь?
Вампир опустил глаза, наслаждаясь чужими поглаживаниями и не спеша с ответом. Нириен и не торопил — сам чувствовал, как неслабо кроет его от одного лишь запаха паренька. Видно, и впрямь нехило ему самому запал парнишка в душу.
— Со мной в тень ты не уйдёшь, — вдруг непривычно сухо сказал Фенн, дёргая уголком губ. Вздёрнувшему подбородок эльфу это движение не понравилось. — Раньше я думал, что герои всегда где-то далеко, совершают подвиги, спасают людей, но, столкнувшись с тобой, понимаю, что это действительно так, — паренёк улыбнулся вымученно и поднял на растерянного эльфа глаза. — Ты всегда будешь где-то далеко, потому что не можешь по-другому.
Нириен смотрел на учёного с непониманием и неверием, нахмурившись и невольно стиснув запястье того крепче — будь перед ним человек, тот мгновенно обзавёлся бы вызывающе-ярким браслетом синяков. Но Фенн, казалось, не обращал на это никакого внимания, поддавшись эмоциям, что били теперь ключом. Он считал себя попавшим в ловушку кроликом, над которым уже склонился охотник, готовый оборвать его жизнь. Чувство некого проигрыша противно скреблось в груди, и Феннориан понятия не имел, кому бы он мог сказать об этом: Верандис сейчас был сконцентрирован на планах Рады аль-Сарана, Гвендис с Адусой всячески пытались поддержать того, выполняя разнообразные поручения. И Фенн, разумеется, тоже помогал, делал всё возможное, работал едва не на износ, маринуясь тем временем в собственных чувствах.
Ранее он не собирался раскрываться Нириену, планировал утопить в себе бьющуюся невольной птицей в грудной клетке влюблённость к эльфу, не сразу понимая, что сам в той тонет. И даже признание самого мужчины не улучшило ситуацию — вампир попросту вбил себе в голову, что у них и вовсе не получится выстроить хоть что-то, напоминающее даже совсем отдалённо здоровые и крепкие отношения из-за их отличных образов жизни.
— Фенн, — голос Нириен зазвенел не то от злости, не то от волнения. Он расцепил пальцы на тонком запястье и переместил руку на талию парнишки. Тот, казалось, только сейчас отмер и, распахнув глаза шире, попытался отодвинуться. — А ну-ка стой, — эльф мягко, но настойчиво, притянул вампира обратно к себе, — куда это ты…
Вампир посмотрел эльфу в глаза и поджал губы. Отвернуться ему также не дали — ранее оглаживающие его скулу горячие пальцы опустились к подбородку и обхватили тот, вынудив юношу держать голову прямо. Феннориан точно весь оказался в тугих тисках и теперь не имел и малейшей возможности пошевелиться.
— Почему ты решил за нас обоих? Я сказал, что ты мне нравишься. Мы что-нибудь обязательно придумаем.
— Я не решал, — тихо сказал Фенн. — Мне безумно приятно, что я тебе небезразличен, но в то же время от этого и… больно, — он глянул на эльфа столь открыто, что у мера болезненно защемило в сердце. Паренёк походил сейчас на побитого и ненужного никому щенка. — Я не хотел ничего говорить о том, что чувствую к тебе не из страха быть отвергнутым, а лишь из-за того, что мы не сможем…
С каким-то придушенным стоном, что напрочь перебил его речь, парнишка прикрыл глаза, почувствовав на своей губе большой палец мужчины, надавивший поначалу сильно, почти до боли, а после и оттянувший легонько губу. Нириен знать не знал, верит ли сам парнишка в то, что говорит, ведь в словах того эльф невольно расслышал чужие — те, что слышал уже не так давно из уст Гвендис, — но переубедить его вознамерился.
— Всё мы сможем, слышишь? — подался к оцепеневшему вампиру Нириен, — и я не забуду о тебе, о чём уже осведомил Гвендис, хотя, как по мне, это уже лишнее, — парнишка вскинул бровь, но, кажется, и сам допёр до смысла, после чего сморщил забавно нос. — Ты всегда был в моих глазах таким смелым, Фенн, так почему же ты сейчас испугался?
Вампир, видно, отвечать не был намерен. Нириен не был тому удивлён. Вместо того, чтобы злиться и насильно выбивать информацию — чего уж точно в отношении парнишки эльф не сделал бы — мужчина легонько улыбнулся. Фенн с каким-то странным, жаждущим интересом наблюдал за чуть склонившимся над ним мером, лицо которого с каждой секундой становилось всё ближе и ближе, но всё же крупно и словно уязвлено вздрогнул, когда обжигающие губы того прижались к его с такой нежностью, что парнишка протяжно застонал сквозь этот поцелуй, а после, очевидно, испугавшись собственной реакции, отшатнулся от мера. Он попытался сделать шаг назад, прикусывая согретые чужим теплом губы, но наблюдавший за ним с жадным интересом Нириен не позволил, притягивая вновь к себе и оставляя поцелуй в этот раз на высокой скуле парнишки.
— Мы справимся со всем. Я сделаю всё, что смогу ради этого и не позволю больше никому тебе навредить, — зашептал эльф вампиру на ухо, с наслаждением впитывая в себя ещё один протяжный стон. Парнишка, кажется, слетел с нарезки и уже через миг устроил ладонь на плече мужчины, заглядывая тому в глаза. — Я буду с тобой, что бы ни случилось. Не отталкивай меня.
Таким Фенн нравился Нириену ещё больше — с влажными приоткрытыми губами, глядящим с какой-то тягучей как мёд томностью. Такого вампира хотелось спрятать ото всех, уберечь от всех бед, что вечно сыпались на головы всех, кто окружал прославленного героя, как из рога изобилия, покрывать поцелуями бледную кожу и сжимать узкую талию ладонями в надежде не дать парнишке вернуться к его исследованиям. Дальше заходить он пока не был намерен. По крайней мере, пока учёный сам того не попросит.
— Хорошо, — Фенн улыбнулся, вновь облизнул губы, но в этот раз с каким-то уж больно очевидным для Нириена вызовом. — Не буду, — и кивнул, давая своё позволение.
— Только кусаться не вздумай, — со смешком наказал эльф, через миг вновь вовлекая по-доброму усмехнувшегося вампира в поцелуй.
Впервые на многие месяцы обоим стало по-настоящему спокойно.
========== Часть 4 ==========
Нириен пробирался сквозь толпу, мысленно проклиная всех собравшихся на этой небольшой улочке. Прибывшая с Саммерсета труппа артистов готовилась дать новое и, — в чём мер, заметивший мелькнувшую неподалёку от сцены знакомую маску насыщенного пурпурного цвета, нисколько не сомневался, — впечатляющее представление в этом просторном городке. Эта новость всколыхнула народ, подарив тому некое ощущение праздника, и теперь высыпавшиеся, как зерна пшеницы из мешка, местные жители, упорно не давали альтмеру пройти, громко гудя и заставляя того закатывать глаза и негромко цыкать. Только когда мужчина достиг нужной двери, он шумно выдохнул, ненароком испугав хозяйку таверны, оказавшуюся поблизости, и немедля понёсся на второй этаж, придерживая рукой набитую под завяз сумку.
Снятая комната находилась в самом конце коридора, в закутке, что тонул в приятном полумраке, — не то чтобы мер прятался, но так ему было куда спокойнее и уютнее. Не было нужды в хитросплетенных чарах, что глушили бы любые звуки извне — стены вполне неплохо справлялись с этой незатейливой задачей, давая возможность элементарно отдохнуть после плодотворного дня.
Уже приоткрыв раздражающе скрипнувшую дверь, эльф просунул голову в щель и уставился в одну точку, не удержавшись от довольной усмешки.
Фенн, сидевший до этого на постели, вздрогнул и едва не выронил из рук какие-то скляночки, с которыми до этого кропотливо возился. В ворохе одеял виднелся и уже привычный взору дневник с потёртой обложкой, кучей мудрёных формул, заметок вселенской важности и даже какими-то несложными рисунками, автор которых проследил за мужчиной внимательным взглядом и, поправив ворот рубашки, соскользнул с постели. Нириен успел поймать его взгляд, в котором читалось не только что-то сродни недовольству, словно вернувшийся эльф отвлёк амбициозного учёного от работы, но и дразнящее лукавство. Последнее проявилось в поведении вампира относительно недавно — раскрылось, как маленький цветочек под солнцем, когда мужчина в очередной раз одаривал лицо парнишки щекочущими поцелуями.
