В один миг Нириен замер резко напротив громоздкой двери, ведущей в коридор. Желание выяснить всю правду до последней крупицы билось с рациональностью, что не давала мужчине сделать и шага по направлению к столь заветной истине. Фенн наверняка сейчас отсиживался в своей комнате, пытаясь выкинуть из головы те мгновения жгучей и кошмарной боли и унижений.

Предложенное Лирис, быть может, и могло помочь отвлечь юношу от гнетущего, однако Нириен понятия не имел, как бы подступиться к вампиру, чтобы не выбить того из колеи снова. Его, закрытого, борющегося с собственной природой, получившего уже раз нож в спину, надломленного, но всё же доверчивого и отдающегося своему делу целиком, не хотелось ранить.

А Нириен по-другому и не умел.

Мысль оставить всё как есть заманчивым и призывным огоньком пронеслась у мера в голове, и Нириен потёр усердно мозолистыми пальцами ноющие виски. Всё слишком сложно.

Ночь уже накрыла местность, и небо озарилось плавными волнами северного сияния, в холодные блики которого долго вглядывался хмурящийся мужчина, так и на нашедший ответ, как поступить.

========== Часть 2 ==========

Первоначальный план поговорить с Феннорианом проваливается у Нириена с треском. События захватили их обоих в свой сумасшедший круговорот, не позволяя и вздохнуть-то лишний раз — не то что побеседовать по душам в уютной атмосфере без лишних глаз и ушей. Лишь когда кромешное облако едкой пыли осело, обнажая жалкие серые останки башни Волка, а песни в честь победы над королём-предателем, восхвалявшие героев и разлившиеся незримой патокой по холодным улицам, стихли, Нириен позволил себе навестить учёного, что предпочёл пропустить растянувшееся празднество и глубже забраться в дебри науки.

Тот нашёлся довольно-таки быстро — парнишка, ожидаемо, вертелся вокруг алхимического стола в отделении Гильдии магов в компании Старой Мьолен, которая не упустила шанса беззлобно подшутить над принявшимся вдруг старательно прятать глаза вампиром, а следом и над эльфом, что упорно пытался поймать взгляд этих самых глаз. Фенн словно чувствовал, что Нириен пришёл сюда не просто так — в конце концов, тот вскоре должен был отбыть, и наверняка требовалось провести ещё ряд приготовлений. Однако мужчина был здесь. Стоял и смотрел неотрывно на парнишку, что успел уже перекрутить в голове все варианты того, где бы ему спрятаться от чужого взгляда.

Словно нарочно, и Мьолен, сверкнувшая особо хитро глазами, покинула их, тихонько посмеиваясь и что-то бормоча себе под нос. Парнишка проводил её обидчивым взглядом, но смолчал.

— Фенн? — Нириен глянул на хихикающую женщину весёлым взглядом и вновь повернул голову к вампиру. — Всё в норме?

Феннориан бросил взгляд на расслабленное лицо мужчины и повёл плечами. Едва эльф появился в помещении, как воздух пронзило морозными нотками.

— И да и нет. Эликсир уже начали раздавать. Он должен защитить жителей владений от мрачных бурь, — парнишка деловито перелистнул страницу собственного дневника. — Мои соотечественники из дома Рейвенвотч уже идут по следу Рады аль-Сарана. Полагаю, он скрывается где-то в Пределе. Они отправят весточку, если выяснят что-нибудь.

— А не так-то что? — мер подался вперёд, оглядывая тщательнее выделенное вампиру помещение и вдыхая запахи алхимических реагентов, плотно смешавшиеся с принесённым им ароматом хвои и холода.

— Мьолен сегодня целый день посмеивается надо мной, словно из учёного я вдруг превратился в шута. Это мешает работе, я не могу сосредоточиться.

Нириен с пониманием глянул на парнишку. По крайней мере, теперь причина его мрачности была мужчине ясна — вампир уж больно остро реагировал на попытки отвлечь его от исследований.

— Быть может, у неё хорошее настроение. Мы ведь одержали весьма крупную победу, народ пьянствовал, отмечая это событие, — чуть подумав, эльф отстранённо добавил, — пару суток.

— Готов поспорить, что больше всех торжествовал ярл Реддхорн, — Фенн улыбнулся, не поднимая головы. — Он ведь ненавидел верховного короля, равно как и не одобрял его действия, — юноша поднёс указательный палец к губам, — и бездействие тоже. Да, так будет вернее.

— Многие были недовольны политикой короля Сваргрима, но далеко не все осмеливались сказать это вслух. Ярл Реддхорн по-настоящему смелый человек. Хоть и довольно вспыльчивый.

Фенн прищурился и, приподняв вновь голову, склонил ту к плечу, сделавшись похожим на взъерошенного птенца совы. Нириен мысленно улыбнулся — в моменты, когда мысли утаскивали учёного в свою пучину, отрывая на несколько долгих минут от реальности, вампир выглядел ещё моложе, уязвимее, словно не он был тем существом, что при желании — или нежелании — мог разорвать глотку острыми когтями и зубами и выпотрошить тело врага. Альтмер до сих пор не свыкся с этой мыслью.

Фенн, казалось, тоже.

— Но сейчас ведь всё тихо, да? — негромко спросил Феннориан, отрывая Нириена, от которого искра любопытства в сиреневых глазах учёного не укрылась, от размышлений.

— Вроде того, — уклончиво ответил мер, качнув головой и усмехнувшись, тем самым ясно показывая своё отношение к происходящему за стенами отделения. — Отвлекал шум?

Едва вампир разомкнул губы, как откуда-то сверху послышался грохот, а следом и смачная ругань. Красноречивый взгляд Фенна и неровный изгиб его губ послужили весьма ясным ответом.

— Ты не покидал лабораторию, верно?

Парнишка сморщил нос и, опустив глаза, крепче обхватил бледными пальцами дневник.

— Мне ещё с трудом удаётся сдерживать себя, особенно после столь кровопролитной битвы, поэтому мне лучше быть здесь, — он обвёл взглядом помещение.

К своему неудовольствию, альтмер успел заметить в чужих глазах то, что видеть совсем не хотел, — страх, запустивший свои корни глубоко в сердце парнишки. От этого внезапного открытия вся весёлость на душе мера испарилась.

— Ты так напуган случившимся, — констатировал он, хмурясь.

— Да. Я и представить не могу, что случилось бы, не выруби меня тогда Лирис. Ты помнишь, как мы встретились с тобой впервые, так ведь? — не дожидаясь ответа, юноша торопливо продолжил. — Конечно, помнишь, как такое можно забыть, — у парнишки, принявшегося мять уголок пожелтевшей бумаги, вырвался странный, нервный смешок. — Так вот тогда я был не опаснее детёныша нетча, чего не скажешь о битве здесь, в городе.

Нириен предпочёл промолчать. Он смотрел на грустно улыбающегося и теребящего уголок бумаги Фенна и понятия не имел, что тому сказать, как подбодрить. Только сейчас мужчина понял, что, несмотря на долгие месяцы совместной работы, партнёрства, дружбы, он совсем не знает паренька. Видит его, слышит его правдивые слова, а порой и ловит на лжи, но отмалчивается об этом по большей части из желания не испортить всё и не отпугнуть от себя юношу, что крепко к нему привязался. Альтмер знал о нём из собственных наблюдений, разговоров, но чужое прошлое и настоящее — для него загадка. А об этом знать Нириен тоже хотел бы.

— Я ведь не герой, как ты или Лирис. Я должен оставаться в тени и делать то, что могу.

Нириен выждал минуту, после чего глухо проговорил:

— Я тоже не герой. Кажется, впутываюсь я во все эти события по чистой случайности, — эльф размеренно прошёлся до более-менее расхламленного стола и, нисколько не стесняясь, запрыгнул на тот, уперев ладони в изощрённую царапинками поверхность. — Мне не одиножды приходилось принимать решения, из-за которых страдали другие. И… — мер качнул головой, точно крепко задумавшись, — я не сказал бы, что жалею об этом.

Фенн стрельнул взглядом в сторону мужчины, который выглядел слишком уж беззаботным для тех слов, что слетели с его уст.

— Но ты многих спасаешь, друг мой. Ты спас меня… дважды, хоть и не обязан был…

— А ты обязан делать то, что делаешь? Ведь без тебя мы не смогли бы узнать истинную природу амулетов, мрачных бурь, план Серой рати, победить Сваргрима.

Вампир глянул на мужчину уж как-то особенно странно. Нириену показалось, что в сиреневых омутах заплескалось осуждение.