Заботливые руки усадили Питера на унитаз, глаза Тони на секунду встретились с глазами Питера. В них горел такой огонек… что-то такое, что Питер уже видел. Спорить было бесполезно, это как стучать в забетонированную дверь. Он просто закрыл глаза, вновь позволяя этому случиться, чувствуя, как эти же руки тянут вниз надетые прошлым вечером в этой же самой ванной шелковые трусики. Он чувствовал себя таким бессильным. Там, где раньше остро чувствовалось давление клетки на член, теперь ощущался лишь легкий, почти неразличимый дискомфорт, и будь он проклят, но Питер знал, что пройдет еще пара дней, и он перестанет вспоминать об этой чертовой штуке.

- Давай, милая птичка, - Тони присел на корточки рядом, жадно наблюдая за каждым его движением, и парень поспешил отвести взгляд. Он знал, чего требует мужчина и просто постарался отпустить. Послышался звук журчания, что, похоже, привело Тони в восторг. – Такой молодец, - на его губах расцвела улыбка, и Питер постарался выдавить ответную, за что был вознагражден еще одним поцелуем, но на этот раз в губы. Казалось, Тони раздвигал границы все дальше и дальше, и юноша не ошибся. Следующее, что он осознал, это то, что ему не позволили самостоятельно воспользоваться салфеткой, мужчина сорвал бумажное полотенце с ручки одним движением и мягко раздвинул ноги Питера, промакивая запертый в клетке член. Это было слишком унизительно.

- Я мог бы сам, - сипло запротестовал он, на что бывший дон лишь покачал головой.

- Я знаю, mio amore, именно поэтому я помогаю тебе, - он подмигнул, натягивая трусики обратно и помогая подняться. – Пойдем, нам нужно еще почистить тебе зубы, - это заставило юношу споткнуться о собственные ноги. Вчера он проделывал это сам.

- А как же т-ты? – Тони нахмурился и по спине Питера пробежал озноб.

- Все в порядке, детка, я сделал это раньше, - эти слова косвенно подтверждали догадки о том, что Тони не спал или, возможно, спал, но иногда просыпался, чтобы следить за тем, что он делает.

Мягко, будто стараясь быть ненавязчивым, Тони подвел его к раковине и, стоя прямо за спиной, потянулся и достал зубную щетку, только вот конкретно эту Питер видел впервые.

- Это не моя, - он смутился, указывая на ту, что осталась на полке. Она резко контрастировала с той, что достал мужчина. Вместо простой белой в его руках находилась с широкой ручкой прозрачная, увитая рисунком золотистого плюща. И, о боги, она была с розовым напылением.

- Это новая, - приобняв и направив лицо Питера к зеркалу, коротко отрезал Тони, предпочитая пустой болтовне действия. Если быть до конца откровенным, юношу пугал тот факт, что некоторые вещи то появлялись, то исчезали в его пространстве, пока он был чем-то отвлечен. – Открой рот, милая птичка, - было произнесено так воркующее и ласково, что парень раскрыл рот без раздумий, силясь не щелкнуть зубами. Бывший дон лишь чуть наклонил его голову в сторону, придерживая пальцами челюсть. - Mio tesoro, такой хороший мальчик.

- Кх-а-м, - протянул он, сплюнув мятную пену. В эти дни ему начинало становиться дурно, когда Тони доминировал в разговоре, словно самого Питера не существовало, лишь оболочка, поэтому он физически ощущал, что обязан как-либо участвовать в диалоге. Не то чтобы это хоть как-то помогало. – Как обычно проходит рождество в этом доме?

- Хм? – голову Питера вновь склонили на бок, мягкие щетинки скользнули по боковым зубам. – Как любые семейные праздники, детка. Соберутся самые близкие, в основном это мои сыновья, Пеппер и ее муж, мой сводный брат Стив со своей драгоценной малышкой. М-м-м, - бывший дон что-то тихо промурлыкал под нос, юноше не удалось разобрать или, может быть, он просто не расслышал, сплевывая остатки зубной пасты. – Возможно, приедут еще несколько консильери, кроме Натальи, в этом году точно будет Норман Озборн и его сын, Харли лично отправлял приглашение, - последнее было произнесено чуть тише, более задумчиво. Питер многое слышал об Озборнах, что те были связаны с разработкой биологического оружия, эксперементах на людях, но то, что те были связаны с Карбонеллами… Тогда все становилось на свои места.

- Послушай, Тони, я, правда, могу сам, - светлая кружевная салфетка аккуратно стерла следы капель вокруг губ, от чего Питер постарался увернуться, но тщетно.

- Конечно, - прозвучало нежно, но это была скорее дежурная фраза, нежели полноценный ответ. – У тебя практически не растет борода, ты знал? – он ласково дотронулся до его скулы, ощутимо проводя пальцами, будто пытаясь оставить собственный след. – Кожа как бархат.

Питер сглотнул. Поведение Тони было гнетущим. Он больше не пытался держаться на расстоянии, он незаметно скользил руками по его телу, касался его плеч и шеи и лишь изредка наклонялся, чтобы запечатлеть очередной целомудренный поцелуй на его теле. Прямо как сейчас, - Тони, по-прежнему стоя позади, обнимая, склонился, прижавшись губами к его макушке. Питер только надеялся, что стук его сердца не был слышен по всей ванне. Грань между нежностью и жестокостью его отношения зашкаливала, словно бы оно было отражено в кривом зеркале, таким искривленным, изломанным и неправильным оно казалось. Уголки глаз обожгло, соленые слезы разъедали нежную, раскрасневшуюся, опухшую кожу век. Весь флер романтики первых дней был отравлен ядовитыми синими глазами.

Если бы вы спросили Питера, что он чувствовал к мужчине, суетившимся вокруг него прямо сейчас, то он замер бы в растерянности, не зная, что должен сказать. Перспектива того, что все останется по-прежнему выглядела зловеще. Тони сломал ноги Наталье, женщине с пронзительными зелеными глазами, только за то, что она попыталась свести их раньше, чем, подумать только, сам Тони отдал приказ. Там не было вины или даже пары крох сомнений, хотя, как успел узнать юноша, она являлась одним из ближайших союзников бывшего дона. Что же до Мишель… Питер боялся думать и об этом. Он догадывался, что девушка приторговывает чем-то незаконным, были слухи, особенно с ее собственной историей безумных студенческих вечеринок и зависимости от травки.

Так много вещей, свалившихся на него за последние пару дней, которые теперь давили на него, заставляя желать свернуться клубком и просто исчезнуть.

- Gioiello? – юноша сморгнул, ощущая, как последние остатки сна тают. Тони склонился, поймав взгляд медовых глаз и заправил одну из многочисленных торчащих после сна прядей Питера за ухо. На секунду, на одну крохотную секунду он позволил себе окунуться с головой в это теплое чувство и забыть о том, что происходило на самом деле. И все же, если бы вы спросили Питера, он бы ответил, что тосковал по мужчине.

- Да? – шепча, выдохнул Питер. По его щекам полз предательский румянец. Его уши горели, а глаза все еще были немного влажными. Антонио мягко улыбнулся.

- Я думаю, фисташковый тебе действительно к лицу, - только сейчас Питер понял, что мужчина прижимал к его плечам вешалку. Тело застыло на вдохе. – У тебя действительно отличный вкус.

- К-как?..

- О, carino, когда я увидел, как ты смотришь на это платье, как твои драгоценные глаза сияют, - Тони стоял настолько близко, что юноша ощущал его сердцебиение как свое. – Я сразу понял, что оно должно принадлежать тебе. Хоть я был и не совсем уверен, правда ли ты смотришь на него или на юбку, я взял на себя смелость купить все. Это ведь, - костяшки пальцев ласково погладили шею, - моя работа, я забочусь о тебе.

- Я не хочу надевать платье, - он чувствовал, как его зубы стучат. – Мне это не нравится, - голос Питера сипел. – Пожалуйста, можно мне брюки или шорты. Я обещаю, что больше ничего не попрошу. Пожалуйста.

- Моя милая птичка, - Тони взял его руку в собственную ладонь, потянув, ведя к огромному зеркалу в спальне. – Посмотри на себя, - он остановился, направляя взгляд Питера вперед, и вновь накинул поверх плеч платье с сияющими под проникающими сквозь панорамное окно утренними лучами солнца кристаллами. – Ты прекрасен. Твоя кожа выглядит как самый изысканный фарфор.

- Пожалуйста, - повторил он, пытаясь оттолкнуть от себя вешалку, но мужчина вновь стоял прямо позади него, а хватка на плече показалась стальной. Только сейчас робкая мысль прокралась в его голову, легким перышком оседая где-то на периферии. Ведь с самого начала Тони дарил ему исключительно женскую одежду, он одевал его, как куклу едва они успели познакомиться. Все что происходило, происходило неспроста. Не было никаких «вещей сестры», это были вещи, предназначенные исключительно для Питера. Как жаль, что он не поверил своей интуиции еще тогда. – Я ведь парень, мне не нужны платья.