Привязанность не рождалась просто так, она строилась на тысячи и тысячи маленьких жестах, - поцелуях, объятьях, подарках, - но еще большая привязанность рождалась от правильно разыгранных эмоций. И это был тот самый момент, когда Питеру нужен был телесный контакт, опора. Подтверждение того, что им дорожат. Выпустив из своих рук ступню, мужчина в одно движение оказался рядом, рукой расчесывая потные кудри.
- Так красиво, - повторил Тони уже на английском, поглаживая дрожащее тело под своими руками.
Комментарий к 5. Доверие? (контроль)
Как вам этот erotic? 🖤 жду ваши комментарии
mio cuore - мое сердце
Ecco, uccellino mio - вот, птичка моя
tesoro - сокровище
caro - дорогой
Mio uccellino, non posso vivere senza di te - Моя птичка, я не могу жить без тебя
Cosi bello - так красиво
========== 6. Дрёма в цветочном саду ==========
Комментарий к 6. Дрёма в цветочном саду
Питер становится счастливей, а Тони тихо едет кукухой. Наслаждайтесь🖤
- П-прости, - пискнул Питер, когда махровым одеялом на его плечи опустились властные руки. По разморенному мягким, впервые волнующим скорее не тело, а мысли, оргазмом, прокатилась волна дрожи. Протекающая сквозь тонкую ткань сперма начала остывать, холодя и без того чувствительную кожу. Удовольствие от доминирующего голоса больше не покалывало обнаженные нервы, а мягкие губы в настоящий момент были прижаты к его макушке, тихо нашептывая успокаивающие слова. Произошедшее казалось скорее чем-то, что парень ранее видел в эротических фильмах, чем чем-то реальным.
Боже, как неловко, - Питеру захотелось закрыть лицо руками. Он кончил только от массажа ног и похвалы. Это был даже не сексинг.
- Все в порядке, ты такой молодец. Выглядел так мило, - горячее дыхание обожгло макушку. Прижатое к широкой груди, взвинченное тело Питера окутывало ощущение безопасности, успокоение ласковыми словами разливалось, как патока, но странность ситуации мешала сознанию погрузиться в эти чувства.
Как такое могло произойти? Унижение ползло по внутренностям непрошеным гостем. Он кончил, как подросток от пары прикосновений. Он ведь даже не футфетишист!
Но тут в его голове расцвел новый вопрос – а хотел ли Тони этого вообще? Все начиналось как простой массаж, так с чего мужчине было вести себя как-то иначе? Скосив взгляд, он отметил как мускулистые бедра, обтянутые в строгие классические брюки, были сдвинуты вместе, но промежность мужчины была закрыта собственным локтем Питера, поскольку тот полусидел-полулежал на нем, поэтому он не мог сказать, была ли у Тони эрекция.
Было ли это нормально? Опыта, кроме как с Квентином, у юноши не было, экс-бойфренд не часто утруждал себя согласием самого Питера, но сам знал, что как таковое, оно, конечно, было важным аспектом любых отношений, но из рассказов о бурных похождениях ЭмДжей парень знал, что парни и девушки его возраста не часто утруждали себя формальными «да-нет», предпочитая вымещать огонь страсти как можно быстрее. Не заботился Квентин и об удовольствии Питера, предпочитая скорую, часто болезненную растяжку и быстрый перепихон, долгим ласкам и поцелуям.
Боже, он так запутался. Где вообще проходила эта грань «согласия», что должно быть «нормальным»? Его восприятие отношений, похоже, было слишком сильно испорчено.
- тер.. Питер? – сквозь стену из переживаний и самобичевания до него, наконец, добрался обеспокоенный голос Тони. За окном продолжало накрапывать.
- А? – парень вскинул голову, обнаружив обеспокоенный взгляд мужчины на себе. Густые темные брови с редкими серебристыми волосками были забавно нахмурены. Находясь настолько близко, Питер мог пересчитать каждую беспокойную морщинку на загорелом лице.
- Ты в порядке? – грубые, но теплые пальцы убрали челку со лба, и Питер глубоко вдохнул терпкий запах одеколона, наконец, отдаваясь чувствам того, как вместе с объятьями, это успокаивает грохочущее сердце.
Впервые получив такую долю нежных слов и ласки, Питер почувствовал себя особенным.
- Я, - он прочистил вдруг охрипшее горло, - да. Все хорошо, - фразы звучали отрывисто, от чего Тони внутренне напрягся. Его птичка чувствовала себя неловко, это он понимал, но нельзя было допустить, чтобы это переросло во что-то большее. Пальцы другой руки пробежались по выступающим ребрам, продолжая поглаживать, расслабляя. Конечно, такого удовольствия для милого Питера было недостаточно. Что значили простые поглаживания для молодого человека? Просто пшик. Через десять-пятнадцать минут его организм снова будет готов, его тело, определенно, требовало большего, но психологические барьеры не могли позволить этого прямо сейчас. Тони с нетерпением ждал того момента, когда сможет дать то, чего Питер заслуживал. Начинать стоило с малого. Тем временем, парень тихо продолжил:
- Это было немного…. Вау, - робко протянул он. – Не то, чтобы я против, совсем нет. Даже наоборот. Просто это было странно, да? – парень неловко хихикнул, бросив взгляд туда, где от сквозняка тоскливо покачивалась изящная тюль. За окном постепенно начали сгущаться сумерки. Скрытое за свинцовыми тучами, невидимое никем солнце садилось, прячась за пожелтевшими, влажными листьями и лысыми ветками. Прозрачные капли, напоминавшие размазанную по холсту акварель, стучали по стеклу и стекали вниз, выбивая одну лишь им известную мелодию.
- Я не понимаю, что здесь странного, - негромко произнес над самым ухом мужчина, бережно потирая поясницу юноши.
- Ну, - нервно теребя бархатную обивку дивана, смущенно икнул парень. – Это было быстро, и, э-э-э, нетипично.
- Mio uccellino, когда доходит до наслаждения, нет ничего «типичного», - гортанный итальянский акцент стал отчетливее, горячее дыхание коснулось уха. – Оно может прийти откуда угодно, - во рту у Питера неожиданно пересохло. С вожделением Тони наблюдал, как юркий язычок облизнул розовые губы. – Твое тело знает, чего хочет, не позволяй чьим-то надуманным рамкам ограничивать себя.
- Тебе легко говорить, - притворно надул губы Питер, стараясь скрыть ярко вспыхнувшие щеки за дерзостью. Мужчина добродушно рассмеялся, крепче прижимая к себе хрупкое тело.
- Для парня, который родился в семидесятых, в консервативной, насквозь традиционалистской семье, принять это не так уж просто, поверь, - чувствуя, как расслабляется Питер в его объятьях, Тони откинулся на спинку дивана, практически затащив подростка к себе на колени. – Моя семья всегда ждала, что я продолжу то, что началось за много поколений до меня, Il regno dei cieli. Мой отец, кроме того, что был пьянчугой и гомофобной задницей, был требователен ко мне даже в лучшие дни. Это значило, что я должен был быть больше, чем идеальным сыном и наследником. Я больше, чем рад, что сейчас он гниет в могиле, иначе бы сам прострелил ему череп.
От последней фразы в душе Питера поселился холодок, обычно нежный и ласковый Тони теперь был отчужден и холоден, не для него, для того, кто свое отжил, но какое право Питер мог говорить ему что-либо? Слова «не говори так» застряли в горле.
- Мне жаль, - тихо прошелестел он, жалея, что их разговор принял такой оборот. Найдя в себе силы, подросток, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, сжал своей ладонью обнимавшую его руку, поглаживая большим пальцем покрытую темными волосками кожу.
- Не жалей, tesoro. Таких, как он, действительно нельзя жалеть, - отрезал Тони. – Их нужно убирать, как ненужный мусор.
- Я понимаю, - беззлобно фыркнул Питер, инстинктивно продолжая успокаивающие движения. – Я не имею в виду мою тетю, - он помотал головой. – Хоть мы и не кровные родственники, но она в одиночку воспитывала меня с трех лет. Она была прекрасным человеком, лучшим.
- Но? – медленно проведя языком по передним зубам, спросил мужчина, в тайне наслаждаясь робкими прикосновениями мальчика.
- Никаких «но», - губы Питера растянулись в печальной улыбке. – Когда я сказал, что я гей, она только фыркнула, сказав, что знала это с момента моего рождения, - и, подавив судорожный вздох, продолжил. – Что это не то, в чем я должен «признаваться», по ее мнению, так как это не какая-то постыдная вещь. Правило одно - никаких мальчиков в моей комнате, - тут уже не удержался, и хихикнул сам Тони, отчасти раздумывая, куда же все-таки повернет эта история. – Но после ее смерти появился Квентин, - Питер тяжело сглотнул ком, больше похожий на сырой ком грязи, тяжело упавший в желудок. – Он был умен, хорош собой и обаятелен. Я был, как будто, погружен в его внимание, не проходило и дня, чтобы он не появлялся у моего порога с пиццей или, - совсем тихо, - чем-то покрепче. Не помню как, но в какой-то момент мы начали встречаться, и почти сразу же съехались. Оттуда, как говорится, все пошло на юг. В какой-то мере он, конечно, помогал мне держать себя в руках. Я танцор, мне необходимы четкие границы, диета, - юноша этого не видел, но взгляд Тони похолодел настолько, что радужка приобрела снежно-белый оттенок. Сжав челюсть, неслышно скрипнув зубами, он постарался успокоить себя достаточно, чтобы продолжить слушать мальчика дальше. Все было в порядке, ублюдок был на четыре этажа ниже, под землей, надежно привязанный к кушетке, а милая птичка нежилась в его объятьях.
