– Умер двадцатого июля… Так ему и надо!

– За что ему «так и надо»? – спросила Татьяна.

– За то, что тебя с детьми оттолкнул. За то, что квартиру продал, а нам даже не сказал! – ответила она.

Татьяна вспомнила, как Алексей говорил: «Я благодарен судьбе за детей! У меня замечательные дети! Вовку я люблю больше жизни, а Зину всё же жальче! Она женщина, а женщинам труднее живётся».

Татьяна почувствовала, что лицо у неё словно немеет. Эмоции просто захлестнули её, и она не могла уже их контролировать! Схватив за плечи дочь Алексея, сильно встряхнула её и закричала громко:

– За что ему «так и надо»? За то, что человеком стал? За то, что вас вырастил? За то, что обеспечивал и поддерживал вас?! За что ему «так и надо»?! За то, что последнюю шкуру не снял и не бросил к вашим ногам?! Кроме «дай!», ты с детьми знаешь другие слова?! Часто вы его навещали, общались с ним, помогали и поддерживали его?! За что «так и надо»?!

Татьяна взяла три дня выходных. Последнее письмо Алексея не сохранила. Была уверена, что он живёт с женщиной. Но письмо словно врезалось в память, от первой и до последней буквы.

Купив большой букет цветов, утром поехала в тот посёлок. Уже подъезжая, увидела, какой же это большой посёлок! Очень много новостроек, коттеджей. Посёлок словно разделился на две части – старый и новый. Сказала водителю, что ей надо выйти у кладбища.

– Это недалеко от дороги, – успокоил он её.

Действительно недалеко. Уже через несколько минут Татьяна была у ворот. Перекрестилась, вошла и растерялась! Предполагала, что легко найдёт по табличке могилу Алексея среди нескольких других. Но здесь было свежих захоронений более тридцати!

Посёлок большой, да и из города, наверное, везут родственников: здесь похоронить дешевле. Меньше чем за два месяца столько похоронили! Она долго переходила от могилы к могиле, вглядываясь в кресты: нет ли надписи? Памятников и табличек почти не было. Поняла, что просто не найти! Расплакавшись, пошла к выходу.

Остановилась и мысленно крикнула: «Где же ты? Где?!» Ещё раз огляделась. Взгляд упал на одну из могил у входа. Там даже не было креста, просто на аккуратном холмике, там, где должен стоять крест, лежала плитка с выдавленным на ней крестиком. Она казалась крохотной, плитка размером примерно двадцать пять на тридцать сантиметров.

Она присела, наплакалась вволю. Рассказывала, как живёт, просила прощения, что не уберегла. Слышно было, что кто-то идёт к кладбищу. Привела себя в порядок, оставила часть цветов на могиле. Поклонилась и вышла с кладбища.

Дом по приметам нашла легко. Во дворе стояла молодая женщина. Поздоровались. Она спросила:

– Татьяна?

Татьяна кивнула.

– Проходите, – пригласила она. – Это вам он написал последнее письмо, – словно утверждая, сказала она.

Татьяна сидела с ней за тем самым столом, который сделал Алексей, и женщина рассказывала, что случилось за последний год.

– Наверное, он вас всё время ждал, – сказала она.

– Но ведь я была уверена, что он живёт не один. Мне и в голову не приходило, что такое могло с ним случиться! – говорила Татьяна.

Затем они потихоньку пошли к кладбищу. Татьяна не ошиблась: это была его могила! Оказывается, он сам выбрал это место и просил сына похоронить его здесь. Татьяна поставила оставшиеся цветы.

– Памятник заказали лишь недавно, а на тот момент мы могли взять только это, – сказала женщина (к стыду, Татьяна не запомнила её имени). – Хотя мы и знали, что ему недолго осталось. Мы были в шоке просто! – продолжала она. – Владимир тяжело пережил смерть отца. Хороший он был человек, – добавила она. – Родится мальчик – назовём Алексеем. Мы бы хотели, чтобы он был похож на деда: был честным, трудолюбивым, ответственным и неунывающим!

Вышли с кладбища. Женщина положила руку на живот: «Вот непоседа!» А Татьяна подумала: «Счастья тебе, малыш, здоровья и дедовского крепкого характера!».

Мы снова вернулись в Тольятти. Вот уже и 2003 год. Я думала, что долги и нищенское существование ушли в прошлое, благодаря каторжному труду на рынке – без выходных, праздников и больничных. Я выходила на работу в любую погоду, даже в мороз за минус двадцать пять. Когда стоишь на рынке весь день (хотя на тебе три куртки, а на ногах валенки), к концу дня чувствуешь себя куском льда. Кажется, что вместо позвоночника – ледяной столб и даже глаза стали стеклянно-ледяными. Сердце заходится от этой боли и дискомфорта.

В метель порывы ветра буквально разбирали палатку на части, и приходилось в прямом смысле висеть на ней, удерживая конструкцию. Но в такие дни продажи были всегда намного лучше и выручка несравнимо больше, чем в обычные. Люди приходили за какой-то определённой вещью, а конкурентов не было – на весь рынок меньше десяти палаток с такими же ненормальными, как я.

И в жару стояла, когда на улице за плюс тридцать! И ещё жар от раскалённой заасфальтированной площади, на которой расположен рынок. Может быть, вам доводилось видеть машину скорой помощи у рынка? Бывали случаи, что продавцы теряли сознание и привести их в чувство нашатырным спиртом или другими подручными средствами не удавалось.

Как-то муж, с которым мы счастливо живём вместе четырнадцать лет, сказал:

– Хорошо, что ты при первой нашей встрече не сказала, что когда-то работала на рынке! Я бы сразу прекратил всяческие отношения!!!

– Почему? – удивилась я.

– Потому что принято думать, что все «рыночные» – хитрые, меркантильные и к тому же все пьют спиртное, как воду, – улыбаясь, ответил он.

– Почему? – снова удивилась я. – Наверное, потому, что невозможно поверить, что можно выстоять изо дня в день в мороз, в непогоду, в жару. Тут прибежишь за покупками, на часок, на рынок и – бегом домой!

Я же говорю: – Стояла. Да миллионы таких, как я. Видела, что женщины пьют спиртное, и совсем не осуждаю их за это: условия нечеловеческие, а выстоять нужно. Чтобы семья, дети выжили, получили образование и могли достойно жить. В общем – отступать некуда! Мне повезло: за пять лет так и не научилась пить, курить. На всё это у меня был стойкий «иммунитет», привитый моей бабушкой и родителями.

Торговля – это не моё. Как-то старший сын сказал с укором:

– Мама, ты продала костюм на несколько рублей даже дешевле, чем купила!

– Но мы уже завтра едем за товаром, а у этой женщины, наверное, очень трудное положение. Она так уговаривала продать, как можно, дешевле, – ответила я.

– Возможно, у неё нет таких финансовых проблем, как ты предполагаешь, а просто она умеет торговаться, – возразил сын. Средний сын с укором заметил:

– Мы ведь так разоримся!

Я улыбнулась: вот он в торговле действительно как рыба в воде, это его стихия. И надо признать, это не моя профессия. Хотя я больше трёх лет работала в палатке, принадлежащей вьетнамцам. Торговала спортивными костюмами, куртками, джинсами. Всё было отлично. Мы даже товар пересчитывали нечасто. Я говорила хозяйке палатки:

– Нужно пересчитать товар.

Она говорила:

– Ну, хорошо, пересчитай.

Я возмущалась:

– Это ваш товар, вам и считать.

На что она отвечала:

– Таня, я не укради. Ты не укради – куда он денется?

Дети подросли, и вот тогда я решила открыть свою торговую точку. Продали свой домик, что был в деревне, за символическую цену, добавили те деньги, что удалось накопить. Конечно, эта профессия мне не по душе. Но другой работы нет и выбирать не приходится. Может быть, дети позже заменят меня.

Старшие дети отлично справляются. Дела идут неплохо. Наш доход позволяет нам жить комфортно, и мы сделали неплохой запас на будущее. К тому же, снимаем квартиру у пожилой пары за разумную цену. Всё отлично. Но, как часто с укором говорила мне моя бабушка, простота хуже воровства! Вот уже воистину так!

Я свалилась в долговую яму. Было понятно, что, если и выберусь, это будет просто чудо. Нет, я не вложила деньги в акции или в какую-то компанию. Хуже – я отдала деньги в долг. Даже те деньги, что были оставлены на закупку товара. Нет, не под большие проценты. Как раз без процентов, на очень короткое время и практически под честное слово. Женщине, которой, казалось, можно верить, и нет даже повода сомневаться, что не вернёт. Но у неё случилось несчастье. Когда я поняла, что денег не вернуть, дважды взяла товар на очень крупную сумму на реализацию. Но товар, который раньше расходился довольно быстро и без проблем, сейчас буквально «завис»! Это не объяснить, но практически ничего не продавалось!