— Ты…я не понимаю, — маленькая нимфа все-таки отводит взгляд в сторону. — Не понимаю, почему ты возишься с моими проблемами, ничего не требуя взамен… Ты ни к чему меня не принуждаешь, не заставляешь. Я не уверена, что так бывает.

— Бывает, как видишь, — хмыкаю я, поглаживая Аленку по щеке. — Свое я еще возьму, забыла? Найду Давиду няню или сестру попрошу забрать твоего сына в их детский сад, а тебя увезу в какую-нибудь глушь, где твои крики никто не услышит.

— К-крики? — испуганно переспрашивает малышка.

Глупая.

Кричать она будет только от удовольствия.

— Крики, стоны… Какая в сущности разница? Не выпущу тебя из постели, пока не утолю свой голод. Буду кормить с рук и заставлю тебя сходить с ума от желания. Нравятся перспективы, красавица? Мне так более чем.

Я толкаю Аленку на себя, чтобы она как следует прочувствовала все. У нимфы расширяются глаза, и по новой вспыхивают красным щеки.

Если я сейчас так на нее реагирую, что будет завтра, когда я увижу Алену в вечернем платье? Будет чудом, если мне удастся сдержаться и к чертовой матери не содрать с нее ненужную тряпку.

Алена

Это изощренная пытка — каждую минуту думать о том, в каких условиях сейчас находится мой сын. Хватает ли ему всего, не плачет ли Давид именно в этот момент, потому что я слишком далеко, заботятся ли о нем хоть немного.

А вдруг Ратмир отыгрывается на моей крохе? Мысленно я теперь называю Давида только своим. Мой сын. Мой и больше ничей. Родной отец, который по-настоящему любит своего ребенка, так бы не поступил с ним. Асаев в моих глазах упал так низко, что подняться он уже не сможет. Настоящие мужчины так не поступают.

— Оставим волосы так? — рядом со мной щебечет девушка чуть постарше меня. — Или я могу собрать их с одной стороны, чтобы открыть шею и ключицы. Как считаете?

— Давайте соберем.

Просто чтобы они лишний раз не лезли в лицо.

Я очень боюсь предстоящего вечера. Не знаю, как мне следует вести себя с Асаевым, чтобы не провоцировать его ни на что лишнее. Камиль обещал быть рядом и никуда не отходить от меня, но даже это не спасает. Ощущаю себя загнанной в клетку добычей, приговоренной к тому, чтобы стать чьим-то ужином.

Меня пережуют и не заметят.

— Готово, — оповещает меня профессиональный ассистент, как она сама себя назвала в начале сборов, и в качестве финального штриха сбрызгивает мои волосы лаком для полного закрепления результата.

Из зеркала на меня смотрит какая-то совершенно другая девушка. Не помню, когда последний раз так выглядела. Ничего вычурного и кричащего, легкий макияж с акцентом на губы вишневого оттенка, идеально ровная кожа, волосы, вышедшие из-под профессиональной руки стилиста.

Вроде бы я, но в то же время абсолютно иная. Красивая, уверенная в себе. Только глаза выдают, если смотреть в них дольше пяти секунд. Но Камиль выбрал для меня такое платье, что вряд ли кто-нибудь заметит.

— У нас осталось пятнадцать минут. Я могу помочь вам с платьем и аксессуарами…

— Не нужно, спасибо. Думаю, справлюсь с остальным сама, — знаю, что перебивать невежливо, но мне хочется побыть одной хоть немного.

Хочется передохнуть и набраться сил для предстоящей выставки. Кажется, они мне действительно понадобятся.

Я достаю платье из чехла и закусываю губу. Муж не позволял мне такое носить, я обычно выбирала что-то более строгое. Более закрытое. Камиль же купил для меня изумрудного цвета платье в пол, ассиметричное, с одним рукавом из тонкого кружева. Оно подчеркивает талию и расходится от пояса к низу, юбка не слишком пышная, и еще на ней есть разрез.

Очень глубокий…

На туфли мне страшно даже просто смотреть. Каблук невероятно изящный, но после плоской подошвы мне будет очень сложно удерживать равновесие.

— Ален, я зайду? — раздается стук в дверь.

— Минуту! — тут же вскрикиваю, бросая взгляд на ручку. — Я…я не одета еще.

— Зря ты это сказала, девочка. У меня теперь соблазн зайти еще сильнее, — хриплым низким голосом произносит Камиль.

Я ловлю себя на мысли, что хочу подойти к двери и открыть ее. Меня будто тянет туда. Но я не готова к последствиям такого необдуманного поступка, так что лучше мне не дергать тигра за усы.

Платье обрамляет мою фигуру во всех нужных местах. Оно сиди как влитое, нигде ничего не торчит и не сжимает. И как только мужчине, который вообще-то ничего не смыслит в женской одежде, удалось настолько угадать с размером? Создается ощущение, что у Камиля не ресторанный бизнес, а модный дом в наличии.

Бросив быстрый взгляд в зеркало в полный рост, я прикасаюсь кончиками пальцев к ручке, но дверь буквально в ту же секунду распахивается.

У меня дыхание сбивается, когда я ловлю на себе жадный плотоядный взгляд Камиля. Едва сдерживаюсь, чтобы не обхватить себя руками, закрывшись так от его почерневших глаз.

— Дай мне минуту, — сглатывает он, одаривая вниманием все мои выпуклости.

— Оно очень красивое, — тихо шепчу, выходит почти беззвучно, но я не удивлюсь, если Камиль умеет читать по губам.

— Без тебя такого эффекта не было бы, поверь, голубоглазка.

Камиль подается вперед, его пальцы сжимаются на дверном косяке, а я отшатываюсь. Делаю шаг назад на одних носочках, чтобы нечаянно не упасть, запутавшись в подоле.

Электричество пронизывает воздух вокруг нас. Все накаляется до предела, меня бросает в жар, волоски на руках встают дыбом.

Почему я не встретила этого мужчину раньше? Почему сейчас, когда моя жизнь настолько запутана, что голова идет кругом?

Все могло бы быть иначе… И Давид стал бы сыном мужчины, от вида которого у меня кровь закипает в венах совсем не от страха.

— Я взял водителя на сегодня, — предупреждает меня Камиль. — Так что все заднее сиденье в нашем полном распоряжении.

Это звучит с таким жирным намеком, что у меня алеют щеки. Камиль усмехается и обвивает рукой мою талию, подталкивает меня к ступеням и даже, кажется, проводит носом по моим волосам. Я совсем теряю себя рядом с ним. Никогда в жизни еще так много не смущалась и не краснела.

Водитель отвозит нас к галерее, и, только выйдя из машины, я могу выдохнуть, потому что все это время Камиль был слишком близко. Он специально загнал меня в ловушку, лишив свободного пространства, и поглаживал пальцами тыльную сторону моей ладони и запястье.

Между нами не было никаких откровенных прикосновений, но даже такая маленькая порция ласки заставила мое сердце биться чаще.

А про дыхание и говорить не стоит, я сейчас больше похожа на паровоз. Пыхчу примерно с такими же звуками, и никак не могу остановиться, прийти в себя.

— Ничего и никого не бойся, Алена, — Камиль наклоняется, чтобы шепнуть мне на ухо. — Я здесь и никуда не денусь до конца вечера.

Это обнадеживает. Меня впервые есть кому защитить. Я любила и люблю своего отца, но даже он для меня такого не делал.

В зале очень много людей. Женщины, девушки — все в красивых вечернях платьях. Возможно, у меня даже получится затеряться среди них.

— Не напрягайся так, Ален, — поглаживая тыльной стороной пальцев мою талию, произносит Камиль.

Он жестом просит официанта остановиться рядом с нами и берет бокал на тонкой ножке с круглого подноса. Предлагает мне.

— Асаева еще нет, не имеет смысла так трястись. Наслаждайся вечером, голубоглазка, остальное я сделаю сам.

Моя улыбка выходит натянутой, но я все равно стараюсь держать марку перед всеми этими людьми. И перед Камилем. Не хочу, чтобы он считал меня последней трусихой. Я не могу позволить себе быть слишком слабой рядом с ним. Раздавленной. Запуганной.

Мне нужно оставить это все в прошлом. В моем темном прошлом, где у меня ничего не было. Весь мой мир крутился вокруг сына, когда он родился, а теперь, кажется, рядом со мной есть достойный мужчина, который не хочет делать мне больно. Это подкупает, я тянусь к Камилю, лечу, словно мотылек на яркий свет.