— Спасибо тебе… Ты не представляешь, как мне сейчас важна твоя поддержка.

— Брось, Аленка. Просто я примерно представляю, что ты сейчас чувствуешь. Я ведь тоже от родителей сбегала в одних кроссовках, грубо говоря. Но мне хотя бы бабушка свою квартиру завещала. Друзья сразу все отвалились, а ты вот одна меня поддержала. И знаешь, все у меня хорошо сейчас. Работа, которая мне действительно нравится, любящий муж, квартиру вот новую собираемся брать…

— Паша рассказал мне.

— Свобода — это такой кайф, что я бы ни за что сейчас не вернулась обратно, если бы у меня была такая возможность. У тебя тоже все будет хорошо, вот увидишь.

— Обязательно, — приподнимаю уголки губ.

Может, Марьяна и права. Сдам сережки, получу за них деньги и уеду куда-нибудь вместе с Давидом. Сниму уютную квартирку, найду работу на удаленке и буду спокойно спать, зная, что моему сыну ничего не угрожает.

Вечно бояться у меня уже сил не осталось.

На следующий день Марьяна одалживает мне свой парик с темными прядями до лопаток, чтобы я могла спрятать свои светлые волосы. Мы выбираем приличный ломбард за две остановки от ее дома, я оставляю Давида подруге и еду менять свои сережки на деньги.

Конечно же я осознаю, что реальную стоимость мне выручить не удастся, поэтому, немного поторговавшись, мне удается выменять украшения на двести тысяч рублей.

— Я бы мог дать больше при наличии паспорта, но… — мужчина за стеклом еще раз внимательно осматривает меня.

— Но у меня его нет, как я вам уже сказала, поэтому мне придется принять ваше щедрое предложение.

В нынешние времена такие деньги для меня — огромное состояние. По крайней мере купить билеты и снять квартиру я точно смогу. Большая часть еще даже останется.

Марьяна дала мне свой старенький телефон с ее запасной симкой, и, выйдя из здания, я решаю сразу обрадовать ее этой хорошей новостью. На третьем звонке я сдаюсь, Маня сбрасывает каждый из моих вызовов.

Когда я в относительно хорошем настроении из-за удачной сделки подхожу к остановке, мне приходит сообщение:

«Не приезжай! Срочно спрячься где-нибудь, они забрали Давида и дежурят во дворе. Прости, Ален…».

Я пошатнулась на месте. Внутри все скрутило таким тугим узлом, что несколько минут я не могла дышать. Стояла и хватала пересохшими губами воздух, чувствуя, как в груди начинает болеть из-за отсутствия кислорода.

— Девушка, с вами все в порядке? — ко мне подошла молодая пара, они довели меня до лавочки и усадили на нее.

А я и слова из себя выжать не могла. Руки тряслись как у безумной, в висках бешено стучало. Я не могла поверить в то, что мой сын теперь у Асаева. Других предположений и быть не могло в этой ситуации. Он все-таки до него добрался.

— Вить, пойдем отсюда. Она ненормальная, не видишь? Я не хочу проблем, — на повышенных тонах девушка обратилась к своему парню.

— Да подожди, Ир, — он отмахнулся от нее. — Девушка, вы слышите меня? Скорую вызвать?

— Нет, нет… Не нужно. Со мной все в порядке. Голова закружилась просто, я сейчас приду в себя. Спасибо за помощь.

Пара ушла, а я так и осталась сидеть на грязной лавочке в полной растерянности. Что мне делать дальше? Как вырвать сына из мерзких лап моего мужа?

А если… Если уже поздно спасать Давида? Господи…

Закрыв рот руками, чтобы не закричать на всю улицу, я глотаю слезы и глушу рвущиеся из недр моей души всхлипы. Холодная голова. Мне нужна холодная голова, чтобы хотя бы попытаться вернуть сына.

На ум приходит только один человек, который сейчас способен мне помочь. Сейчас я готова пойти на все, чтобы Давид оказался в безопасности.

Я вспоминаю название ресторана Абрамова и еду туда. Администратор при входе смеряет меня удивленным взглядом и вздергивает бровь, без слов оценивая мой внешний вид.

— Вы что-то хотели?

— Мне нужен Камиль Рашидович. Подскажите, он ведь бывает здесь?

— Я не имею права распространять информацию о владельце заведения без его указания. Ничем не могу помочь.

— Пожалуйста, мне очень нужно увидеть его… — я готова на коленях умолять девушку об этом.

— Мне охрану позвать?

Выдохнув, я выхожу на улицу. Придется ждать Камиля здесь. И даже ночевать под дверью, если потребуется. Ветер усиливается, и я обнимаю себя руками, потому что ветровка Марьяны совсем не греет. Зубы постукивают от холода, какое-то время я пытаюсь прыгать на месте, но это совершенно не помогает.

Яркая желтая машина со свистом проезжает передо мной, и я машинально провожаю ее взглядом, повернув голову. Мне на глаза попадается знакомый хищный автомобиль. Полностью черный, с тонированными стеклами. Я подхожу к нему и пинаю по колесам в надежде, что это сработает.

Если Камиль в ресторане, он должен выйти на звуки сигнализации. Только она почему-то не срабатывает, и я решаюсь на крайние меры. Поднимаю кирпич недалеко от дороги и со всей силы опускаю его на зеркало заднего вида. Вот тогда-то машина и взвивается невероятно громким звуком, от которого в ушах закладывает.

— Какого?..

Я слышу знакомый голос и оборачиваюсь. Камиль стоит в дверях ресторана в одной рубашке с закатанными до локтя рукавами и смотрит прямо на меня.

— Прости, я… — выбрасываю кирпич и делаю шаг навстречу. — Меня не пропускали внутрь.

Он продолжает хмуриться, и я стаскиваю парик со своей головы, с каждым шагом уменьшая расстояние между нами.

— Что ты хочешь, Алена? — Камиль меняется в лице, узнав меня.

— Поговорить.

— У меня больше нет желания с тобой возиться, — жестко припечатывает он. — Ты сбежала, тем самым сделав свой выбор.

— Пожалуйста, — я бросаюсь вперед и ловлю его за руку, мои пальцы впиваются в массивное предплечье. — Они забрали его… Забрали моего сына.

Камиль раздумывает секунд десять. Я считаю про себя, не отводя взгляда от его черных глаз.

— Пошли.

Он отводит меня в кабинет, расположенный на втором этаже, и запирает дверь изнутри, пропустив меня вперед. Мы остаемся вдвоем.

— Рассказывай, Алена. Попытается что-то скрыть или снова обмануть меня — разговор будет короткий.

Слова льются из меня потоком. Под конец Камиль чуть ли не силой заставляет сделать меня несколько глотков воды, чтобы я успокоилась. Из-за соленых слез, от которых щиплет в глазах, у меня все расплывается, и я не могу четко видеть. Поэтому мне остается только представлять, какое выражение сейчас отражается у Камиля на лице.

— Телефон, — он протягивает ладонь ко мне, и я кладу на нее смартфон Марьяны. Он мгновенно ломает его пополам и отправляет две части в наполненный до краев стакан с виски карамельного цвета.

— Зачем ты…

— Чтобы по нему тебя никто не смог отследить. Нам надо быстрее убираться отсюда, так что возвращай парик на место и поехали.

Я делаю так, как сказал Камиль, и мы выходим из его кабинета. На первом этаже он просит меня подождать у стойки администратора и подходит к столику, где в полном одиночестве сидит какая-то девушка. Наблюдая за ними издалека, я ловлю себя на мыслях, о которых не имею права думать.

Я усаживаюсь к Камилю в машину и стараюсь не издавать ни звука. Не хочу лишний раз провоцировать его. Своим побегом я и так усугубила шаткое равновесие между нами.

— Чего притихла, Алена? — на одном из поворотов спрашивает Камиль.

— Боюсь, если честно.

— Меня?

— Да.

— Думаешь, я взбешусь от одной неосторожной фразы и высажу тебя на половине пути? — хмыкает он.

— А куда мы едем?

— Ко мне, куда еще.

— А твоя девушка не будет против? — вырывается из моего рта, когда я вспоминаю брюнетку, с которой видела Абрамова.

— Девушка? Это была моя родная сестра, Ален, — снисходительно отвечает Камиль, поглядывая в зеркало заднего вида. — Голубоглазка, посмотри назад. Черный гелик пасет нас вот уже несколько кварталов. Знакомые номера?