Лэйд попытался это представить.
Если мистером Олдриджем в самом деле овладела слепая всеиспепеляющая ненависть по отношению к своим недавним сослуживцам, он мог бы использовать помощь демона для мести. Он сам не был кроссарианцем, по крайней мере, об этом не свидетельствует ни один из людей, что были с ним знакомы, всего лишь чудаком, наделенным финансовым чутьем. Но… Допустим, он мог нанять оккультного специалиста надлежащего уровня и… Не годится, почти сразу же вынужден был признать Лэйд. Мистер Олдридж, приняв аскезу, фактически отказался от своего немалого состояния. А ведь за гроши такие услуги не оказываются, по крайней мере, здесь, в Новом Бангоре. Минус один пункт из достоверности.
И потом… Мистер Олдридж был трезвомыслящим джентльменом, об этом говорят решительно все. Если он преисполнился ненавистью к своему компаньону и оперативному совету, он мог бы извести их вместо того, чтобы сокрушать собственное детище — компанию, которой он отдал свою молодость и силы. Минус два.
Лэйд хрустнул суставами пальцев, присматриваясь, что еще можно разнести в кабинете. Уничтожение обстановки требовало сил, которых у него и так оставалось немного, но благотворно воздействовало на мыслительные процессы. Наверно, ему придется сокрушить еще до черта всего, чтобы никчемная старая голова все-таки что-то сообразила…
Мистер Олдридж, может, и не был записным гуманистом, но он уважительно относился к другим. Об этом свидетельствует его стратегия, всегда осторожная и выверенная, чурающаяся агрессивных мер, полная противоположность стратегии Крамби. Мог бы человек, с таким пиететом относящийся к другим, отправить в пасть демона две сотни человек скопом? Едва ли. Минус три.
И потом… Мистер Олдридж сошел на берег еще два года назад. Несчастные случаи с его служащими начались лишь неделю назад, сразу после его смерти. Торжественный ужин с кульминацией — сложно представить в мире, где нет времени — но, будем считать, день назад. Какой логикой, человеческой или демонической, можно объяснить эти расхождения по календарю? Демон нарочно выжидал два года, чтобы свершить месть уже после смерти своего нанимателя? А потом для чего-то еще неделю? Разве при этом месть не теряет весь свой смысл?.. И к чему тогда те четверо, из-за которых всё началось? Минус четы…
Довольно, приказал себе Лэйд, мысленно захлопывая гроссбух, в котором он вел этот нелепый счет. Кредит и так уже ушел в глубокий минус, тогда как в дебет решительно нечего занести. Мистер Олдридж, может, был финансовым гением и чудаком, может, действительно выжил из ума под конец жизни, может даже сам кинулся головой вниз на камни, но в соучастии с демоном его заподозрить невозможно, как невозможно представить пирог с говядиной без говядины или…
— Это может быть любой из них.
— Что? — Лэйд резко повернулся, совсем позабыв, что он не один в разгромленном кабинете.
Лейтон ответил ему усталой усмешкой.
— Любой из них, — повторил он, — А может, и все они, вместе взятые.
***
— Объяснитесь, — холодно приказал Лэйд.
Любая беседа рождает многочисленные связи между собеседниками, иногда непрочные и зыбкие, как те мостки из тростника, по которым полли пересекают бурные реки, иногда основательные и прочные, как Тауэрский мост. Едва ли между ним и Лейтоном установилась какая-то связь, этот человек по-прежнему вызывал у него неприятие. Уставший, отбросивший выспренные манеры и саркастичность, он вызывал не больше симпатий, чем в прежнем своем облике, всесильного начальника кадровой службы.
Но это не значило, что Лэйд собирался пропускать оброненные им слова мимо ушей.
— Я не читаю мыслей, — Лейтон усмехнулся, — Хотя меня часто в этом подозревают. Просто последние часы я размышлял о том же, о чем и вы. Кто мог преисполниться ненавистью столь сильно, чтобы обрушить на нас эту кару? Кто мог быть подручным демона внутри крепости? Кто мог открыть ему потайную дверь?
Это не потайная дверь, устало подумал Лэйд. Глупо думать, будто человек в силе щелкнуть пальцами, чтобы отдать во власть демона трехэтажное здание весом во многие сотни тон. Здесь нужен ритуал. Сложный, кропотливый, долгий. Для этого нужен не один подручный, а…
— И вы подозреваете… всех?
— Четырех из них. За исключением, конечно, себя и… мистера Крамби.
— Верны работодателю? — желчно усмехнулся Лэйд, — Благородно с вашей стороны.
К его удивлению, Лейтон не смутился. Лишь немного осклабился под его взглядом, выпрямившись в кресле. Он слышал, как звучно хрустнули его позвонки.
— Оставим благородство тому, кто может его позволить в наших обстоятельствах, мистер Лайвстоун. Как и вы, я человек наблюдения и анализа. Я вынужден вглядываться в людские души и посвящаю этому много времени. И некоторые души отнюдь не безупречны. Отнюдь.
Дрянь, подумал Лэйд, испытывая одновременно тоску и усталость. Вот зачем он пришел ко мне. Вот зачем попытался задобрить меня своими подношениями. Розенберг заранее предупреждал меня, он знал, что так и будет. Знал, но вместо того, чтобы попытаться помочь или как бы то ни было влиять на ситуацию, заперся у себя в кабинете. Последовал примеру проклятого Олдриджа, своего кумира…
Тебе следовало оставить свое благородство в лавке, Чабб, мысленно сказал себе Лэйд. Вместе с сухим инжиром, макаронами и несвежим сыром. Сейчас тебе нужна информация — вся до капли, сколько ее можно выжать. Потому что твое звериное чутье подсказывает — времени осталось мало. Быть может, совсем мало. А ты по-прежнему ровным счетом ничего не знаешь о своем противнике. Мало того, ты и о людях, которые стали тебе союзниками, оказывается, ничего толком не знаешь…
— Выкладывайте, — тихо произнес он, — Я выслушаю все ваши соображения. В первую очередь, конечно, Коу?
Лейтон кивнул. Даже это короткое движение заставило его позвонки отчетливо затрещать. Беда всех высоких людей, обостряющаяся в солидном возрасте. Мистеру Лейтону стоит навестить ревматолога, если, конечно, ему суждено выбраться отсюда живым.
— Конечно. Но вы про него и так уже неплохо осведомлены, насколько я знаю. Рассказ мисс ван Хольц был по-женски экспрессивен и скомкан, но главное ей передать удалось.
— Подслушивали? — мрачно осведомился Лэйд.
— Нет нужды. В этом здании у меня достаточно людей, чьим ушам я могу верить.
— В том числе и в отряде Коу?
Лейтон с сожалением развел руками.
— Увы, нет. Коу хитер и осторожен, в свою гвардию он отобрал только тех людей, что преданы ему лично. И у него богатая практика по этой части.
— Не сомневаюсь, — сухо произнес Лэйд, — Как и у вас. Значит, Коу был способен на это, по-вашему?
— Абсолютно способен, — подтвердил Лейтон, — Он хладнокровен, безжалостен и хитер. Мой работодатель ценил в нем именно эти качества, иронично, что именно они и погубили нас.
— Даже этих качеств недостаточно, чтобы заключить уговор с демоном.
— О, я не сомневаюсь, что у нашего уважаемого мистера Коу имеются знакомые в кроссарианских кругах, как и в любых других кругах. Он, знаете ли, человек с развитым кругозором. Уверен, он мог добыть любую интересующую его информацию с той же легкостью, с которой он добыл информацию про Бангорского Тигра.
Звучит разумно, неохотно подумал Лэйд. Но едва ли мне стоит обольщаться этой теорией. Лейтон хитер и осторожен, как кот, и наделен таким же кошачьим любопытством. Он, без сомнения, умеет лгать. Может быть, даже настолько искусен в этом ремесле, что мне пришлось бы провести обряд тагейрма[7], чтобы вывести его на чистую воду…
— Думаете, он устроил это все только для того, чтобы замести следы? Укрыть свои старые грехи?
Лейтон убежденно покачал головой.
— Нет. Коу осторожен, но он не из тех людей, которого заботит прошлое. Он живет настоящим, а Крамби… Крамби этого так и не понял. И вы тоже не понимаете.
— Так поясните, — резко приказал Лэйд.
— Это отвечает его натуре, — вздохнул Лейтон, — Коу в душе авантюрист и всегда таким останется. Спокойная работа не расслабляет его, а угнетает. Хороший галстук сдавливает шею. Он привык бороться за свою жизнь, привык преодолевать опасности, голодать, отправляться в путь с попутным ветром, в какую сторону бы тот ни дул. Он изнывает от скуки, когда не может отдаться своим страстям без остатка. А Крамби посадил его на цепь, не замечая, что та с каждым днем натягивается все сильнее. Коу предпочел бы этой сытой жизни нищенское существование где-нибудь на задворках мира, но там, где он чувствовал бы себя живым человеком, а не предметом конторской меблировки. Эта жизнь отчаянно его тяготила, я знаю. И если бы демон спросил его, хочет ли он бросить все, чтоб все начать сначала, мистер Коу не тянул бы долго с ответом, уверяю вас.
