— Сто восемьдесят четыре, — неохотно произнес он, опустив взгляд, — Еще шестеро не смогли присутствовать на ужине.

Прекрасный карьерный взлет, Чабб, мысленно ободрил себя Лэйд. Ты не пробыл здесь и дня, а тебя уже произвели в личные помощники оперативного директора. Еще немного, и ты вольешься в «Биржевую компанию Крамби» как яблочный соус в печеную свинину. Пожалуй, уже пора подумать о своем кабинете, а? В каком-нибудь уютном теплом местечке? Например, в печенке проглотившего тебя демона?..

Лэйд сдержал едкую улыбку, жгущую его изнутри. Он завладел вниманием этих людей, но не уважением. А ему потребуется и то и другое, чтобы обеспечить себе их помощь.

— Сто восемьдесят четыре… — повторил он за Лейтоном, — Ого. Целая прорва народу. С другой стороны, мы пока не знаем, каким аппетитом он обладает. Некоторые едоки склонны набивать едой живот пока тот не треснет, другие, напротив, растягивают удовольствие и оставляют на десерт самые вкусные куски. Единственное, что мы знаем наверняка — на данный момент мы в полной его власти.

— В его? В чьей? — Лейтон вяло попытался рыпнуться, точно рыба, выброшенная на мол, — Что за безумные…

— Замолчите, Лейтон, — Розенберг раздраженно шевельнулся в кресле, — При всем уважении к вам, полагаю, то, что намеревается сказать нам уважаемый дядюшка из Веллингтона, стократ ценнее того, что вы изрекли за всю свою жизнь.

Лэйд улыбнулся. Не потому, что нуждался в этой поддержке — его позабавила сама ситуация.

— Я ведь не из Веллингтона, если начистоту.

Розенберг кивнул в ответ.

— И, если уж на то пошло, о торговле шерстью имеете не большее представление, чем я — о китайском театре. Вам стоило лучше поработать над маскировкой, я раскусил вас спустя две минуты разговора. Вот только не совсем верно угадал род ваших занятий. Я думал, вы кто-то вроде тайного аудитора, нанятый для проверки наших дел, оттого и промолчал. Уверен, из всех присутствующих не только я наделен подобной наблюдательностью. Коу? Поделитесь с нами своими соображениями?

Коу поднял голову, но взгляд бросил не на Розенберга, а на Крамби, точно ожидая подтверждения со стороны шефа. И получил его — в виде легкого кивка.

— Его зовут Лэйд Лайвстоун. Он держит бакалейную лавку на Хейвуд-стрит, что в Миддлдэке. У меня было лишь два дня, чтобы собрать информацию о мистере Лайвстоуне, поэтому не могу похвастать ничем особенным. Мистер Лайвстоун — бакалейщик, но помимо основной своей работы он оказывает и прочие услуги, из-за которых находится на особом счету у Канцелярии. И я имею в виду не торговлю рыбой из-под полы. Мистер Лайвстоун — подпольный оккультист, мистик, специализирующийся на всякого рода ритуалах, к которому прибегают люди, верящие в сверхъестественные силы. В некоторых кроссарианских кругах он пользуется славой специалиста в своем роде, но, насколько мне известно, активно не практикует последние несколько лет.

Лейтон фыркнул.

— Потрясающе. Теперь я и верно впечатлен. Мистик! Наверняка еще спиритуалист и доморощенный магнетизёр[13]! Ну и чем вы можете помочь в нашей ситуации? Вызвать дух Елены Прекрасной?

— Достаточно будет вызвать кэб, — пробормотал Розенберг, — Но лучше послушаем самого мистера Лайвстоуна.

Лэйд вздохнул. Представление публике вышло скомканным, без должного эффекта, но сейчас его заботила не репутация. Сейчас его заботило иное.

— Благодарю, — он небрежно кивнул Коу, будто герольду, объявившему прибытие гостя, — Все сказано верно. Меня зовут Лэйд Лайвстоун и я… Мистер Коу поименовал меня оккультистом и мистиком, но это, в сущности, не вполне отвечает моей профессии. Многие считают меня кроссарианцем и тоже в некотором смысле недалеки от истины, но… Наверно, в свете открывшихся обстоятельств вам лучше всего считать меня демонологом.

***

Синклер испуганно встрепенулся на своем стуле, точно старая, страдающая подагрой, канарейка. И так ослабленный нервными переживаниями, он и сидячее положение, кажется, удерживал не без усилий. Розенберг лишь приподнял бровь — его грубое лицо не могло похватстаться большим спектром эмоций. Лейтон всплеснул руками, выражая не то насмешку, не то презрение. И только мисс ван Хольц…

Лэйд заметил это только потому, что тайком наблюдал за ней, так ловко это было сыграно. Взволнованно подняв руки к груди — характерный для дамы жест — она ловко отколола от груди янтарную брошь в виде листа и мгновенно спрятала под столом. Красиво разыграно. Если что-то и могло выдать ее в этот миг непосвященному наблюдателю, так это побледневшее от испуга лицо. Простительная оплошность для новичка без должной практики.

— Демонолог? — осведомился Розенберг, — В самом деле? Кто-то вроде графа Калиостро[14] или…

— Иногда мне приходится представляться эзотериком, жрецом, друидом, волхвом или еще кем-то в этом духе, но сейчас будет проще, если вы будете воспринимать меня именно демонологом. Вы, наверно, не очень посвящены в те магические ритуалы, которые имели место в Средние века и именовались Гоэтией?

— Совершенно верное предположение, черт возьми.

— Гоэтия — магическая практика, весьма сложно устроенная, запутанная и разветвленная, — пояснил Лэйд, — У нее были свои классики, свои авторитеты и даже свои мученики, но сейчас это неважно. Я не собираюсь пересказывать вам краткое содержание «Ключа Соломона»[15], равно как и цитировать «Черную Курочку»[16]. Это все вздор, рожденный болезненным воображением средневековых схоластов. Но вот подход… Подход мне импонирует. Видите ли, Гоэтия трактует магический мир как пространство, населенное демонами и духами различной силы. У них сложная иерархия и еще более сложные взаимоотношения между собой, а некоторые принципы взаимоподчинения с трудом описывали даже средневековые демонологи.

Лэйду показалось, что лампы под потолком еще немного потускнели. Возможно, техники мистера Крамби ошибались и батареи разрядятся быстрее, чем они ожидали, погрузив все здание в кромешную мглу. Если так, он непозволительно щедро расходует время, оставшееся в его распоряжении. С другой стороны…

Лэйд мысленно вздохнул. Он должен заручиться помощью людей, сидящих с ним в одной комнате, иначе можно и вовсе не браться за дело. Каждый из них может оказаться чертовски полезен.

— В сущности, Гоэтия была лишь набором противоречивых эзотерических практик, никчемных ритуалов и романтических благоглупостей, но общий посыл вполне применим к Новому Бангору. Демоны существуют, мало того, обладают силой, которую вполне можно считать немыслимой — в наших, человеческих, представлениях немыслимого. Основное искусство демонолога в том, чтобы заручиться частью этих сил в своих интересах, при этом не погибнув и повредившись рассудком. В некотором смысле искусство средневековой демонологии — это искусство переговоров. Или торга, если угодно. От заклинателя требуется не только знать все о том, с кем он вступает в переговоры, но также и знать, что он может предложить и чего следует опасаться. Демоны — крайне могущественные, но при этом злокозненные и хитрые существа, находящие удовольствие в том, чтобы смутить неофита, провести его вокруг пальца и в конечном итоге сожрать. Именно поэтому искусство переговоров с демоном требует изрядной выдержки.

Рука Розенберга сделала такой жест, будто ей не терпелось забраться в карман пиджака. И Лэйд даже знал, что она вознамерилась там найти. Табакерку с мелко помолотой чешуей. В том и коварство рыбьего зелья, подумал он. Когда давящий груз проблем и волнений делается чрезмерным для человека, возникает соблазн хотя бы на несколько минут обратиться рыбиной, взглянуть на мир ее глазами. Сделаться существом, которому не страшно никакое давление. Всегда спокойным, холодным, сосредоточенным — в отличие от теплокровных тварей с их горячими страстями и скачущим темпераментом…

Мистер Розенберг поборол искушение. Рука, сделав несколько судорожных пасов, так и не прикоснулась к карману.