Если к этому же вечернему платью надеть лодочки на каблуке, получим «алый – малый», если кроссовки – рифма усложняется и будет звучать, как, например, «алый – умчало»:

– и так далее…

Дерзко рифмуем спортивные штаны с серебряными лампасами и хлопковую блузу в рюшах:

Поверх шерстяного пальто – халата надеваем пуховик в стиле «милитари», получаем рифму более заковыристую, чем «грядущим – зовущим»:

Если ты, мой друг, являешься представителем мужского пола и в офис носишь брюки под пиджак, то есть банальные составляешь рифмы, по типу «камень – парень», то попробуй сменить брюки на юбку. Галстук, рубашку и пиджак оставь. У тебя получится созвучие куда интереснее:

И вот ты уже и не заметил, как стал великим поэтом и на тебя слетаются любители поэзии, то есть стрит-стайл-фотографы. Но мы обошли вниманием размер рифмованных сочинений, имеются в виду не XS, S, M, L, XL, XXL и тому подобное, хотя национальные шкалы размеров – русская, итальянская, французская, американская и прочие – всё же требуют понимания, как они соответствуют друг другу, – мы рассматриваем ритмику стиха, то есть ямб, хорей, амфибрахий и дактиль. Для того чтобы лучше разобраться в теме, разделим части тела на слоги, где голова – первый слог, шея – второй, грудь – третий, талия – снова первый и так далее, кроме того, вооружимся понятием «акцент» вместо «ударения». Так вот, если причёска, рубашка и брюки – акцентные, то есть выделяются больше кулона, ремня и ботинок, – это хорей. Если внимание прежде притягивают цепочка, ремень и туфли (вариант: ожерелье, пояс и сумочка) – это ямб. Если акцент падает одновременно и на серьги-каффы, и на чокер, и на бомбер – это ямб со спондеем, если акцент начинается лишь с рубашки – это хорей с пиррихием. Если серьги-каффы выполнены в стиле позапрошлого века – это амфибрахий. А когда акцент делается сначала на верхнюю часть – заколку для волос, ободок или диадему и только потом на водолазку или блузку – это дактиль. По мере усложнения рифм делается более навороченным и размер.

Поэтому, когда наконец объявилась по завершении многодневного шопинга, то есть поэтического марафона, запыхавшаяся Рындина, то она представляла собой высокий и очень оригинальный поэтический образ. Во-первых, каблуки – двенадцать сантиметров! Во-вторых – шорты. Короткие блестящие шорты. В-третьих, муза, пардон, блуза с широченными рукавами, сплошь покрытая розовыми страусовыми перьями, в-четвёртых, чокер – с бриллиантом посередине, в-пятых – корона! Огромная позолоченная корона Дольче Габанна в самоцветах и стразах. В общем, это был бомбический, пардон, ямбический спондейный образ, весь в перрихиях, в котором присутствовали и амфибрахий, и дактиль, и в нашем случае ещё и птеродактиль.

Рындина одним махом раздёрнула шторы и, влетев в помещение, какое-то время молча рассматривала членов ЖЗЛ, затем резко развернулась и принялась махать руками тем, кто следовал за ней, причем, когда она взмахнула правым рукавом, – разлились реки вина, а когда левым – поплыли по ним лебеди.

Наша компания, закончив медитацию, лениво возлежала на топчанах, и даже когда томную атмосферу нарушила взбудораженная Рындина, пустившая по винным рекам лебедей, Зинаида Михайловна, Госпожа, Любаня и сопровождающие их ассистенты, включая, кстати, и повара, равнодушно (а некоторые с отвращением) посмотрели на птиц – за это время было съедено столько жареных павлинов и выпито столько вина, что любой намёк на продолжение банкета вызывал у участниц тренинга чувство, близкое к страданию. Лица наших героев вытянулись, однако ж, в изумлении, когда юноши один за другим стали вносить многочисленные бумажные пакеты чистой поэзии.

– У нас… эвакуация? – медленно произнесла Зинаида Михайловна, с усилием приподнимаясь с ложа, хотя в глазах её мелькал живой испуг.

– Пертурбация! – отрезала Рындина.

«Пертурбация», если мы заглянем в толковый словарь, помимо расстройства, смятения и нарушения принятого порядка, означает также астрономическое отклонение в движении небесного тела, вызываемое притяжением других небесных тел. Иными словами, Рындина коротко описала текущую ситуацию с ПЗС, когда тот всё ещё недвижимо висел на прежнем месте, но МКС, пролетавший ниже с периодичностью раз в девяносто две минуты, заметно колебал его устойчивость, так что ещё немного – и Положительный Заряд Счастья вернулся бы назад к своим обладательницам, миссия была бы провалена.

– Пертрубация! – напористо повторила Рындина, видя растерянность напарниц. – Седлаем коня!

Все обрадованно закивали головами, в особенности Госпожа, которая хотела скорее отделаться от лучшей подруги Пассии, а также успеть на мероприятие Димы Димы, все вскочили с мест и побежали в номера паковать вещи. Быстрее всех неслась лайф-коуч, за ней, приваливаясь на одну ногу, трусила Зинаида Михайловна, приговаривая «назвался ананасом – полезай в шампанское», за Зинаидой Михайловной поспешали Зарина с Любаней, позади них вышагивала царской поступью Маруся Первая Рындина, а за Марусей Первой тянулась вереница носильщиков, сгибавшихся под тяжестью неупорядоченных рифм.

Когда же пакеты Рындиной (тщательно ею пересчитанные) выстроились наконец у трапа самолёта, стало понятно, что их количество вытесняет стилиста, визажиста, фотографа, астролога, кардиолога, Эксперта по трём «Э» и даже лайф-коуча.

– Не люблю шопинг, – извинительным тоном проговорила Маруся Первая, поправляя выбившуюся из-под короны прядку волос, – не люблю, вот клянусь, но надо.

– Та же фигня, – подхватила стилист, которой в конечном счёте пришлось брать билет на регулярный рейс и лететь на следующий день вместе с другими сопровождающими.

Что касается Стефаниды Потомственной, то её отправили компанией-грузоперевозчиком, хотя главный менеджер отеля и предлагал тарологу остаться у них в качестве украшения, так как угол, облюбованный ею в течение двух с половиной недель, теперь осиротел и выглядел оглушительно пустым. Мне же, друг мой, удалось незаметно пристроиться между пакетами Prada и Gucci, на счастье, огромными.

На Дубай опрокинулась смоляная ночь, когда бизнес-джет с Рындиной, Госпожой и Зинаидой Михайловной на борту оторвался от земли. Море, разлившееся под ним, такое же чёрное, как безжизненное небо, будто проваливалось в бездну, и эта бездна вдруг рассыпалась мириадами огней, пылающими ярче звёзд, словно небо и земля поменялись местами, но вот померкли и они, растворились в бездонной тьме, как постепенно гаснут вспышки салюта большого праздника, самолёт набрал высоту. Маруся Первая отстегнула ремень, бойко поднялась с кресла и, крикнув стюардессе «шампанское!», принялась осматривать пакеты, а из иных вытаскивать содержимое, чтобы прикинуть возможные комбинации и образы, то есть занялась рифмоплётством. И вот тут-то Положительный Заряд Счастья, налившись энергией Маруси Рындиной, которая мощным целенаправленным потоком потекла к нему прямо из стратосферы, оторвался наконец от края термосферы и пулей направился в экзосферу, откуда начал распространяться вдоль своей орбиты, окутывая земной шар.