– Суд разберется, – жестко ответил стражник. – Сдайте оружие и идите за мной.

– Да ты гонишь, сука, – прошипел я.

Все шесть воинов обнажили мечи. Толпа притихла, ожидая очередное сражение.

– Ну давай, говно, – спокойно сказал главный стражник. – Убьешь еще и нас, и тебе пиздец. На тебя обрушится весь город и выебет в жопу. Ну! Нападай!

Мисан смотрел на стражников огромными пешками. Вурдалак шипел, скаля зубы. я понимал, что мы попали в ужасную историю. Все это дерьмо подстроено. Дурачок с ножом был просто провокатором, который должен был умереть при свидетелях. Стражники в числе шести человек очень удачно оказались рядом. Убить их быстро не получится, если получится вовсе. Идти втроем против целого города невозможно. В лучшем случае солдаты просто будут переть на нас, пока не задавят. В худшем… что будет в худшем, я знать не хотел.

Сбоку раздался голос Мисана:

– Чтобы ты ни решил, друг, я с тобой.

Это прозвучало так эпично, что был готов расцеловать лекаря, но ситуация совсем не располагала. Мы окружены. Против нас вообще все, что только можно представить.

Опустив меч, я сказал:

– Мы сдадимся, но что будет дальше?

– Оружие на землю, – процедил стражник.

Помедлив, я положил меч. Мисан снял перстень и бросил к моему оружию. Один из стражников шустро все это подобрал, после чего нас взяли в кольцо и приказали идти.

– Что будет дальше? – не отставал я.

– Суд, – коротко бросил стражник.

Стражники вели нас в восточную часть города, но не в сторону ворот. Мы свернули влево, удаляясь улицы. Мне начало казаться, что нас заведут в подворотню и убьют, но стражники молча вели нас через город, и я видел, как местные криперы ухмыляются, разглядывая нашу процессию. В лицах горожан определенно читалось удовлетворение.

Стражники привели нас в высокую башню, являющуюся одним из оплотов стражи в городе. Насколько я помнил, именно сюда направили Ифос для работы. Хрен знает, может мы с ней увидимся.

Нас провели внутрь, отобрали все вещи, оформили, записав в свиток имена и причину ареста, после чего бросили в камеры. Меня в одну, Мисана и вурдалака в соседнюю. Когда стражники ушли, я тут же заговорил с лекарем.

– Ты как, нормально?

– Пока что да, – сказал Мисан.

Я услышал шипение вурдалака и меня удивило, что монстра не распидорили прямо на улице. Зрелище могло бы выйти достойным, учитывая предпочтения местных.

– Это все заговор, – говорю. – Все подстроено. Пидоры!

Я ожидал, что Мисан скажет что-нибудь ободряющее, но лекарь молчал. Мне очень хотелось услышать, что-то хорошее, чтобы кто-нибудь обнадежил и поднял дух, но кроме нас в тюрьме не было никого, кто внушал бы доверие. В камере напротив сидел жуткий старик. Кроме него было еще с дюжину криперов, разной степени стремности. Кого-то держали одного, а некоторые сидели группами. Заключенные пялились на нас, ухмылялись, скалили зубы.

– А вас сюда за что? – тоненьким голоском спросил старик из соседней, словно за ниточку тянул.

– Отвали, – говорю, прислоняясь к стене.

– Ну и ладно, – старик сложил губы и плюнул мне в камеру, едва не достав до пальцев ног.

– Ты че, сука! – я вскочил и едва не бросился на прутья.

Старик засмеялся, захрюкал, после чего спустил рваные штаны и стал трясти хером, периодически высовывая его наружу.

– Наступит день, и ты полюбишь меня, игрок, – нараспев произнес старик.

Заключенные заржали и застучали по прутьям.

– Я тебе зубы выбью, говно ебаное! – вскипел я.

Старик гаденько засмеялся.

– Все только начинается, игрунки. Готовьте жопки.

Долгое время не происходило ничего. Ничего хорошего. За нами никто не приходил, а каждый раз, стоило нам с Мисаном начать разговор, в него влезал кто-то из криперов и вставлял оскорбительные шутки или начинал кричать, словно животное, не давая нам говорить. Стража не появлялась. Несмотря на разговоры о суде, никто не приходил и ничего не сообщал.

Настоящая дичь начала происходить, когда я заметил, что старик из камеры напротив стоит у клетки со спущенными штанами и наяривает, глядя на меня. У меня аж зубы заскрипели, я хотел броситься на крипера и забить до смерти, но не мог.

– Пидорас, – прошипел я.

– Эй, животное, перестань! – крикнул Мисан из своей клетки.

Старик оскалился, его глаза закатились, он подставил ладонь и спустил в нее, после чего высунул руку и швырнул содержимое в мою камеру.

– Получай! – заорал старик.

Криперы в других камерах стали ржать и выкрикивать оскорбление. Я едва увернулся, перекатившись по грязному холодному полу. Не было слов, чтобы ответить. Я чувствовал, что вот-вот взорвусь, ибо попросту не существовало выражений, дабы заставить мой гнев отступить.

– Я могу так делать постоянно, – пропел старикан. – Сейчас откатится только.

– Тебе смерть! – кричал Мисан. – Ведешь себя как животное и сдохнешь также!

Старик рассмеялся.

– Я научился этому от вас, – ответил крипер. – Все, что мы знаем, мы узнали от игроков, которые бывали тут ранее. Это не мы животные! Это вы животные! Мы всего лишь ваше зеркало.

Старик так ни разу и не попал, хоть и усердно пытался. Я не мог позволить себе отвлечься, потому что проклятый крипер попросту не хотел сдаваться. Ему не только не надоедало, но доставляло радость пытаться все лучше и лучше. Остальные примеру старика не следовали, однако вели себя не многим лучше.

Свет в конце тоннеля появился с приходом двух стражников. Они подошли, глянули мимоходом на Мисана, посмотрели на меня и на старого крипера со спущенными штанами.

– К тебе адвокат, – сказал один из воинов.

– Да неужели, – говорю, – у меня есть адвокат?

– Ты же гражданин, – пробурчал второй солдат и открыл клетку.

Меня вывели и повели прочь. Мы покинули помещение с камерами и стали подниматься по лестнице, освещенной фонарями. Стражники молчали, а я ощущал подавленность и тупо смотрел перед собой. Освобождение из клетки, хоть и кратковременное, позволило выдохнуть и привести нервы в порядок, насколько это было возможно.

Адвокат выглядел представительно, носил зеленую накидку и забавный треугольный головной убор. Я заметил обувь крипера, похожую на твердые остроносые носки. Смотрелось примерно так, но странная обувь адвоката, как и его головной убор, интересовали меня едва ли.

– Оставьте нас, – сказал адвокат, не глядя на стражников.

Воины вышли, громко закрыв дверь. Я бегло осмотрел небольшую комнату с гладкими стенами. Стол и два стула. Больше ничего. На меня даже кандалы надевать не стали, чему я почти не придавал значения.

– Как ваше ничего? – спросил адвокат, глядя на меня мелкими зелеными глазками, под цвет мантии.

– Вы мой адвокат, а не приятель, – вырвалось у меня.

– И то верно. Скажу сразу, ваши дела плохи. Вы убили гражданина города, и этому есть двадцать четыре свидетеля, показания которых, я уверен, совпадут до мельчайших деталей.

– Убийца напал на моего друга, – начал я, – мне пришлось защищаться.

– Но постойте, – прервал адвокат, – очевидцы говорят, убийца напал не на вас, а на вашего спутника, который не является гражданином города, то есть у него нет неприкосновенности, которой наделены граждане Меритифа в городских стенах. Вам ничего не грозило, так что по факту вы убили жители города, якобы защищая другого игрока, который находится в городе незаконно.

Я слушал крипера и рассеянно смотрел перед собой.

– Как это, незаконно? – кашлянув, спросил я. – Манек, приближенный короля, позволил моим спутникам находиться в городе. Если они здесь незаконно, то почему Манек разрешил…

– Допросить Манека сейчас не представляется возможным, потому что он очень занятой крипер, – перебил меня адвокат. – Нам с вами придется выстраивать защиту, но для этого вы должны рассказать мне, как все было. В деталях.

– Ладно, – говорю, и начинаю рассказ. В сущности, пересказывать было особо нечего. Мы шли, на Мисана напали, порезали, после чего вмешался уже я. В общем, едва ли у меня получилось сообщить адвокату что-то новое. Что-то, чего он не знал.