– Далеко дом?

– Это единственный минус. Далековато, на окраине, но это свой дом! Азору не место в квартире. И если сейчас у нас всего лишь две жилые комнаты, то после обмена будет четыре. Ванная комната там ещё не доделана, практически пустая, но это лишь вопрос времени.

– Тебе нравится? – спросил Георгий.

– Очень!

– Хорошо. Если тебе нравится, попробую и я полюбить жизнь в частном секторе.

Савины долго думали и пришли к консенсусу, что всё-таки нужно переезжать с этажей на землю. Во-первых, собаке нужен простор. Во-вторых, Георгию будет легче выходить на воздух. В-третьих, Людмила давно мечтала именно о доме, возле которого можно насадить много разных цветов. В-четвертых, вариант на обмен нашёлся на удивление быстро, через знакомых. Савину же это решение далось с трудом. Привык он к квартирам.

– Будет ещё один небольшой минус, – сказал Георгий, – мне придётся заново изучать расположение предметов.

– Жора, я за тебя рада. Рада, что ты возвращаешься к жизни.

– Прости, что за последний месяц испортил тебе кучу нервов, – извинялся Георгий.

– Ладно, Жор, я все понимаю. Я не знаю, как бы я себя вела в твоей ситуации.

– Ну, я конкретно был груб. Извини.

– Всё, проехали. Я рада, что ты… принял свою болезнь. Надо жить дальше. Миллионы людей в мире живут вот так даже с рождения.

– Мне повезло с окружением. Вы все: и ты, и Денис, и Савицкий с ребятами – очень помогли. Я безмерно благодарен.

Савин почувствовал, что пёс рванул ручку. Георгий остановился, а Азор коротко гавкнул.

– Азор, что такое? – спросила Людмила.

Пёс снова коротко гавкнул и потянул хозяина в заросли. Через минуту Савины стояли возле повешенного тела. Людмила взвизгнула от испуга.

– Что там? – спросил Георгий.

На дереве, не совсем в стандартной позе для самоубийц, висел труп мужчины. Со стороны было похоже на то, будто труп сидел.

– Тело, – коротко ответила перепуганная Людмила.

– Звони Шаповалову.

– Звоню.

Шаповалов с бригадой приехал довольно-таки быстро. С ними была и Вербицкая. Катерина смогла подойти к Савиным только после осмотра места происшествия.

– Добрый вечер, ― поздоровалась она.

– Не такой уж он и добрый, – ответила Людмила.

– Ну, да. Не очень.

– Здравствуй, Катя, – улыбнулся Георгий. – А я о тебе вспоминал.

– Здравствуй. Надеюсь, «незлым-тыхым»1?

– Да как можно? Ты мне очень помогла.

Вербицкая смущённо опустила глаза, немного радуясь, что Савин не мог этого увидеть.

К ним присоединился Шаповалов.

– Круто вы, ребята, погуляли.

– Это Азор навёл, – пояснила Людмила.

– И что там? – поинтересовался Георгий.

– Что, что… Самоубийца… Ещё один.

– Это не первый?

– Когда ты в больнице лежал, ездил я на похожий труп. Очень похожий. В эту же посадку. Так же странно подвешен. А это уже может говорить не о самоубийстве, а о серийных убийствах, причём, в одном месте. Не хватало мне ещё маньяка на районе.

– Мда…

– О. Вот и твои коллеги подтянулись, – сообщил следователь, увидев «бусик» телеканала. – Придётся чего-то им поведать.

* * *

Через пару недель Савины стояли во дворе, теперь уже своего, дома рядом с горой вещей, вывезенных из квартиры. Пёс, освободившись от шлейки, нарезал круги по двору. Через пару минут подъехал Шаповалов с Вербицкой. Они любезно согласились помочь с расстановкой мебели и прочего барахла. Савицкий, коллега Савина, обещал подъехать через полчаса.

Георгию страшно неудобно было, что ему пришлось привлечь к работе друзей. Раньше он сам со всем справлялся, а теперь из-за слепоты был просто не в состоянии что-либо сложное делать.

За три часа весь «хлам» был расставлен по своим местам, и Людмила с Катериной накрывали на стол. Обед пришлось готовить из полуфабрикатов, но это особо никого не смущало, они устали и хотели кушать. И вот когда все расположились в большой кухне за общим столом, а тарелки и рюмки наполнились, полилась дружественная непринуждённая беседа.

– Я хочу признаться, – через некоторое время сказала Катя. – Мы теперь, оказывается, практически соседи.

– То есть? – улыбнулся Савин.

– Не совсем, но рядом. Я живу через дорогу, в девятиэтажке. Удивительное совпадение.

– Тогда, Катя, – сказал Георгий, – заходи к нам чаще в гости. Тем более, вы с Людмилой подружились, как я понял.

– Окей, договорились, – улыбнулась Катерина.

Савин даже не догадался, на сколько счастлива была Вербицкая слышать эти слова. Она сможет видеть его чаще.

Вот и лето пролетело. Катерина стала приходить в гости к Савиным и по-настоящему подружилась с Людмилой. Георгий с удовольствием общался с Вербицкой, но, к сожалению, не мог видеть её смущённых взглядов. Савин чётко осознавал, что только эти две девушки помогли ему смириться с потерей зрения. Да, часто бывали нервные срывы, особенно когда Георгий что-то переворачивал или больно натыкался на мебель, но они проходили. Проходили и месяцы. Его новый стиль работы пришёлся по душе зрителям, но Савин, конечно, продолжал скучать по активной работе, журналистским расследованиям, беготне по городу. Вместо этого оставались спокойные прогулки по улицам вместе с Азором.

И пока Георгий боролся дома с накатывающимися депрессиями, в кабинете хирурга Александрова шёл горячий спор. Оппонентом Тимофея Сергеевича был доктор Шнайдер, гражданин Германии, и разговаривал он с заметным акцентом.

– Я хочу сказать, что это шанс твоему пациенту!

– Нет, я, конечно, не против современных разработок, – оправдывался Александров, – но это больше похоже…

– Ты хочешь сказать, подопытный кролик?

– Очень похоже.

– Он ничего не теряет, – настаивал Шнайдер. – Теряю я. Знаешь, сколько стоит этот имплантат?

– Могу только догадываться.

– Вот именно! Мне нужен опыт. Ему нужно зрение. Все только выиграют. И всё это в рамках программы обмена опытом.

– Зачем это тебе? Тут же дело не только в опыте? – прищурив глаза, спросил Александров.

– Тебе разложить по пунктам? О`кей. Это образец. И его нужно… тест… тест…

– Протестировать.

– Верно, протестировать полгода. Если все будет о`кей, мы заработаем денег на будущих пациентах. Если все будет не совсем о`кей, наше СМИ не раздует о неудаче. Будем дорабатывать.

– Я же говорю – подопытный кролик.

– Не-ет, – протяжно возразил иностранный хирург с хитрой улыбкой на лице. – Про кролика я говорил. Я готов сам говорить с пациентом. Сколько прошло после травмы?

– Почти пять месяцев.

– О`кей. Можно ставить имплантат.

– Ладно, Шнайдер. Меня ты уговорил. Осталось уговорить Савина.

Через день после этого разговора сам Савин в том же кабинете внимательно выслушивал немецкого хирурга, и почему-то у Георгия ни грамма сомнения не возникло. Только пара вопросов.

– А как я буду видеть окружающий мир?

– Теоретически – свето-тени. Не цветные, – продолжал объяснять Джозеф Шнайдер с жутким акцентом. – Крупные детали Вы сможете отличать, а читать – нет.

– Понятно, но это лучше, чем ничего.

– Данная методика разработана для тех, кто именно потерял зрение. Как это объяснить? Ваш мозг обучен видеть предметы. Вы знаете, что это тёмное, а это светлое. Это круглое, а то квадратное. Вы знаете предметы. Мозг помнит эти предметы. Теперь нужно его научить видеть эти предметы чуть-чуть по-другому. Ваши старые знания смешаются с новым зрением, и Вы получите способность видеть и жить. Я сейчас рассказываю это в очень простом варианте.

– Но мне нравится, – улыбнулся Савин.

– Смотрите, я предупредил о возможной неудаче и осложнениях.

– Я согласен, – уверенно сказал Георгий. – Терять мне уже нечего.

Операцию Савину провели через две недели. Ещё неделю настраивали электронику. И вот на носу Савина повисли заветные очки «супермена», как прозвал их сам журналист. Технология вживления чипа давно не нова, но качество выходило на новый уровень.